Северо западный кавказ в годы крымской войны. Министерство образования Российской Федерации

Крымская война (1853-1856 годы). Причина для ее начала самая что ни наесть высокая - контроль над церковью Рождества Христова в Вифлееме. И последствия этой войны для России были самые далеко идущие.
Во-первых, церковь Рождества Христова России так и не досталась.
Во-вторых, в попытке предотвратить дефолт, в 1861 году было отменено крепостное право. Крестьяне приобретали личную свободу и право выкупа земли. Бюджет, было, пополнился крестьянскими деньгами, но к 1865 году казна вновь опустела.
Пришлось продать Аляску. Если бы ее не продали, то в 1867 году нечем было бы платить жалование боевым господам офицерам и гос. чиновникам.
Госбюджет тогда надломили непосильные расходы по ведению Кавказкой войны (1817-1865 годы). Имамат Дагестана и Чечни во главе с Шамилем (тогда не Басаевым), как и сегодня, покорить не удавалось в течение полувека. Крымская война была лишь апофеозом войны Кавказской.
Лишь в результате геноцида народов западного Кавказа в 1862-65 годах, было уничтожено полтора миллиона человек, Кавказская война пошла на убыль. Убыхи были самым многочисленным народом северного Кавказа. Их столицей был город Сочи. Кто их сейчас помнит? Даже Word подчеркивает слово «убыхи» красным как не существующее.
Получившие из рук России независимость абхазы в ходе геноцида 1862-65 годов потеряли 70% своей численности.
В результате прекращения снабжения Имамата Дагестана и Чечни через черноморское побережье западного Кавказа Шамиль лишился сил и средств ведения войны и был побежден. В Сочи располагалась как столица, так и главный порт снабжения Турцией войска Шамиля вплоть до уничтожения народа убыхов. Впрочем, полностью все-таки этот народ уничтожен не был. Где-то пол миллиона представителей этого народа ныне проживают в Турции.
Остатки же населения западного Кавказа, 400 тысяч человек, главным образом адыги, покинули пределы Российской империи. Впрочем, лица кавказской национальности на западный Кавказ сегодня возвращаются, а русские оттуда уходят. В Ставропольском крае, к примеру, сегодня проживают 200 тысяч дагестанцев.
Выходцев с западного Кавказа только в Турции проживает 7,5 миллионов человек. В турецком руководстве и генералитете много (если не большинство) выходцев из народностей западного Кавказа. Сам Эрдоган, кстати, по происхождению аджарец.
В Турции численность адыгов (еще их называют черкесами) достигает 4 миллионов человек, хотя местные власти не признают их в качестве отдельной этнической общности. В Сирии живет 160.000 черкесов, в Иордании - 120.000. На исторической родине их живет всего миллион (Кабардино-Балкария - единственная северокавказская республике, где черкесы составляют большинство населения). Еще миллион их живет в арабских странах. Так что вряд ли эта страница истории перевернута. Сегодня этот вопрос подобен застарелой ране, с которой спала ветхая повязка.
Да и Турция сейчас поднимается с колен самым наглым образом. Как любит говаривать Ильхам Алиев: «Турция и Азербайджан – это единый кулак, а тот, кто встрял между нами - пусть живет в страхе». И Ильхам Алиев прав. Турки и азербайджанцы - это один народ. «Азербайджанцев» придумал Сталин, как он придумал, к примеру, молдаван (это румыны).
Впрочем, Ильхам Алиев и его окружение, замаскировавшись под тюрков, лоббируют в регионе курдские интересы, это общеизвестно. Оно и понятно, по происхождению Алиевы курды. Но когда к власти в Азербайджане придут истинные тюрки...
Численность турок и азербайджанцев примерно одинаковая - миллионов 30. Но турки - это государственно образующая нация в многонациональной Турции, а азербайджанцы разделены между ныне независимым Азербайджаном (северный Азербайджан) и северо-западными районами Ирана. Историческая столица Азербайджана, кстати, город Исфахан. Доктрина «одна нация - два государства» (которой сейчас официально придерживаются и Турция, и Азербайджан) - это дело сугубо временное и преходящее. А Движения Национального Пробуждения Южного Азербайджана (ДНПЮА) существует и ждет своего часа.
К чему это я? А к тому, что война на Кавказе для России - дело чреватое. Как, впрочем, и претензии на церковь Рождества Христова в Вифлееме.

"Кавказская война" - самый длительный военный конфликт с участием Российской империи, затянувшийся без малого почти на 100 лет и сопровождавшийся тяжелыми жертвами как со стороны русского, так и кавказских народов. Замирения Кавказа не произошло и после того, как парад русских войск в Красной Поляне 21 мая 1864 года официально ознаменовал окончание покорения черкесских племен Западного Кавказа и завершение Кавказской войны. Вооруженный конфликт, продолжавшийся до конца XIX столетия, породил многие проблемы и конфликты, отголоски которых все еще слышны и в начале XXI века .

Понятие "Кавказская война", ее исторические трактовки

Понятие "Кавказская война" введено дореволюционным историком Ростиславом Андреевичем Фадеевым в книге "Шестьдесят лет Кавказской войны", вышедшей в 1860 году.

Дореволюционные и советские историки вплоть до 1940-х годов предпочитали термин "Кавказские войны империи"

"Кавказская война" стала расхожим термином только в советское время.

Исторические трактовки Кавказской войны

В огромной многоязычной историографии Кавказской войны выделяются три основные направления, которые отражают позиции трех основных политических соперников: Российской империи, великих держав Запада и сторонников мусульманского сопротивления. Эти научные теории определяют трактовки войны в исторической науке .

Российская имперская традиция

Российская имперская традиция представлена в работах дореволюционных российских и некоторых современных историков. Свое начало берет с дореволюционного (1917) курса лекций генерала Дмитрия Ильича Романовского. К сторонникам этого направления относятся автор известного учебника Николай Рязановский "История России" и авторы англоязычной "Современной энциклопедии по русской и советской истории" (под ред. Дж.Л.Висжинского). К этой же традиции можно отнести и упомянутую выше работу Ростислава Фадеева.

В этих работах речь часто идет об "умиротворении Кавказа", о российской "колонизации" в смысле освоения территорий, делается акцент на "хищничество" горцев, религиозно-воинствующий характер их движения, подчеркивается цивилизующая и примиряющая роль России, даже с учетом ошибок и "перегибов".

В конце 1930-х – 1940-е годы возобладала другая точка зрения. Имам Шамиль и его сторонники объявлялись ставленниками эксплуататоров и агентами зарубежных разведок. Длительное сопротивление Шамиля, в соответствии с этой версией, якобы было обусловлено помощью Турции и Британии. С конца 1950-х – первой половины 1980-х акцент делался на добровольное вхождение всех без исключения народов и окраин в Российское государство, дружбе народов и солидарности трудящихся во все исторические эпохи.

В 1994 году вышла книга Марка Блиева и Владимира Дегоева "Кавказская война", в которой имперская научная традиция сочетается с ориенталистским подходом. Подавляющее большинство северокавказских и российских историков и этнографов отрицательно отнеслось к высказанной в книге гипотезе о так называемой "набеговой системе" - особой роли набегов в горском обществе, вызванных сложным комплексом экономических, политических, социальных и демографических факторов .

Западная традиция

В её основе лежит предпосылка изначально присущего России стремления к расширению и "порабощению" присоединенных территорий. В Британии XIX века (опасающейся за приближение России к "жемчужине британской короны" Индии) и США века XX (беспокоящихся от приближения СССР/России к Персидскому заливу и нефтяным районам Ближнего Востока) горцы считались "естественным барьером" на пути Российской империи на юг. Ключевая терминология этих работ - "русская колониальная экспансия" и противостоящий им "северокавказский щит", или "барьер". Классический труд - вышедшая в начале прошлого века работа Джона Бэдли "Завоевание Россией Кавказа". В настоящее время сторонники этой традиции группируются в "Обществе исследований Центральной Азии" и издаваемом им в Лондоне журнале "Central Asian Survey".

Антиимпериалистическая традиция

Ранняя советская историография 1920-х – первой половины 1930-х гг. (школа Михаила Покровского) рассматривала Шамиля и других руководителей сопротивления горцев как лидеров национально-освободительного движения и выразителей интересов широких трудящихся и эксплуатируемых масс. Набеги горцев на соседей оправдывались географическим фактором, нехваткой ресурсов в условиях чуть ли не нищенского городского быта, а разбои абреков (19-20 вв.) – борьбой за освобождение от колониального гнета царизма .

В годы "холодной войны" из среды советологов, творчески переработавших идеи ранней советской историографии, вышел Лесли Бланч со своей популярной работой "Сабли рая" (1960), переведенной на русский язык в 1991 году. Более академический труд – исследование Роберта Баумана "Необычные русские и советские войны на Кавказе, в Средней Азии и Афганистане" - говорит об "интервенции" русских на Кавказе и о "войне против горцев" в целом. В последнее время появился русский перевод работы израильского историка Моше Гаммера "Мусульманское сопротивление царизму. Шамиль и покорение Чечни и Дагестана". Особенность всех этих работ – отсутствие в них российских архивных источников.

Периодизация

Предпосылки Кавказской войны

В начале XIX века в состав Российской империи вошло Картли-Кахетинское царство (1801-1810 гг.), а также Закавказские ханства - Гянджинское, Шекинское, Кубинское, Талышинское (1805-1813 гг.).

Бухарестский мирный договор (1812) , завершивший Русско-турецкую войну 1806 - 1812 годов, признал сферой влияния России Западную Грузию и российский протекторат над Абхазией. В тот же год был официально подтвержден переход в российское подданство ингушских обществ, закрепленный Владикавказским актом.

По Гюлистанскому мирному договору 1813 года , завершившему Русско-персидскую войну, Иран отказывался в пользу России от суверенитета над Дагестаном, Картли-Кахетией, Карабахским, Ширванским, Бакинским и Дербентским ханствами.

Юго-западная часть Северного Кавказа оставалась в сфере влияния Османской империи. Вне российского контроля оставались труднодоступные горные районы Северного и Центрального Дагестана и Южной Чечни, горные долины Закубанской Черкесии.

При этом необходимо учитывать, что власть Персии и Турции в указанных регионах была ограниченной и сам по себе факт признания этих регионов сферой влияния России отнюдь не означал немедленного подчинения местных властителей Санкт-Петербургу.

Между вновь приобретенными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов, преимущественно исповедующих ислам. Экономика этих регионов до известной степени зависела от набегов на соседние регионы, которые именно по этой причине и не могли быть прекращены, не смотря на достигнутые русскими властями договоренности.

Таким образом, с точки зрения российских властей на Кавказе в начале XIX века существовали две основных задачи:

• Необходимость присоединения Северного Кавказа к России для территориального объединения с Закавказьем.
• Стремление прекратить постоянные набеги горских народов на территории Закавказья и русские поселения на Северном Кавказе.

Именно они и стали основными причинами Кавказской войны .

Краткая характеристика театра военных действий

Основные очаги войны были сосредоточены в труднодоступных горных и предгорных районах на Северо-Восточном и Северо-Западном Кавказе. Регион, где шла война, может быть разделен на два основных театра военных действий.

Во-первых, это Северо-Восточный Кавказ, в основном включающий в себя территорию современных Чечни и Дагестана. Основным противником России здесь выступал Имамат, а также различные чеченские и дагестанские государственные и племенные образования. В ходе военных действий горцам удалось создать мощную централизованную государственную организацию и достичь заметного прогресса в вооружении - в частности, войска имама Шамиля не только использовали артиллерию, но и организовали производство артиллерийских орудий .

Во-вторых, это Северо-Западный Кавказ, к которому относятся в первую очередь территории, расположенные южнее реки Кубань и входившие в состав исторической Черкесии. Эти территории населял многочисленный народ адыгов (черкесов) , разделенный на значительное количество субэтносов. Уровень централизации военных усилий на протяжении всей войны здесь оставался крайне низким, каждое племя воевало или мирилось с русскими самостоятельно, лишь изредка образовывая непрочные союзы с другими племенами. Нередки в ходе войны были столкновения между самими черкесскими племенами. Экономически Черкесия была развита слабо, практически все изделия из железа и вооружение закупалось на внешних рынках, основным и наиболее ценным продуктом экспорта были захваченные в ходе набегов рабы, продаваемые в Турцию. Уровень организации вооруженных сил соответствовал приблизительно европейскому феодализму, главной силой армии являлась тяжеловооруженная конница, состоящая из представителей племенной знати .

Периодически вооружённые столкновения между горцами и русскими войсками происходили на территории Закавказья, Кабарды и Карачая.

Обстановка на Кавказе в 1816 году

В начале XIX века действия российских войск на Кавказе имели характер случайных экспедиций, не связанных общей идеей и определенным планом. Часто завоеванные области и приведенные к присяге народности тотчас же отпадали и вновь становились врагами, как только российские войска покидали страну. Это было связано, в первую очередь, с тем, что практически все организационные, управленческие и военные ресурсы были отвлечены на ведение войны против наполеоновской Франции, а затем на организацию послевоенной Европы. К 1816 году ситуация в Европе стабилизировалась, а возвращение оккупационных войск из Франции и европейских государств дало правительству необходимую военную силу для начала полномасштабной кампании на Кавказе.

Положение на Кавказской линии было следующим: правому флангу линии противостояли закубанские черкесы, центру - кабардинские черкесы , а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен. При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, а в Кабарде свирепствовала эпидемия чумы. Основная угроза исходила в первую очередь от чеченцев .

Политика генерала Ермолова и восстание в Чечне (1817 - 1827 гг.)

В мае 1816 года император Александр I назначил командующим Отдельным Грузинским (впоследствии Кавказским) корпусом генерала Алексея Ермолова .

Ермолов считал, что установить прочный мир с жителями Кавказа невозможно ввиду их исторически сложившейся психологии, племенной раздробленности и установившегося отношения с русскими. Он разработал последовательный и систематический план наступательных действий, который предусматривал на первом этапе создание базы и организацию плацдармов и только потом начало поэтапных, но решительных наступательных операций.

Сам Ермолов так характеризовал ситуацию на Кавказе: "Кавказ - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать её, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведём же осаду!" .

На первом этапе Ермолов перенес левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, чтобы приблизиться к Чечне и Дагестану. В 1818 году была усилена Нижне-Сунженская линия, укреплен редут Назрановский (современная Назрань) в Ингушетии и построена крепость Грозная (современный Грозный) в Чечне. Укрепив тылы и создав прочную оперативную базу, русские войска приступили к продвижению вглубь предгорий Большого Кавказского хребта.

Стратегия Ермолова состояла в планомерном продвижении вглубь Чечни и Горного Дагестана путём окружения горных районов сплошным кольцом укреплений, прорубки просек в труднопроходимых лесах, прокладки дорог и уничтожения непокорных аулов. Освобожденные от местного населения территории заселялись казаками и русскими и дружественными русским поселенцами, которые образовывали "прослойки" между враждебными России племенами. На сопротивление и набеги горцев Ермолов отвечал репрессиями и карательными экспедициями .

В Северном Дагестане в 1819 году была заложена крепость Внезапная (близ современного села Эндирей Хасавюртовского района), а в 1821 году – крепость Бурная (близ села Тарки). В 1819 - 1821 годах были переданы вассалам России или аннексированы владения ряда дагестанских князей.

В 1822 году были распущены действовавшие в Кабарде с 1806 года шариатские суды (мехкеме). Вместо них в Нальчике учреждался Временный суд по гражданским делам под полным контролем российских чиновников. Вместе с Кабардой под власть России попали зависимые от кабардинских князей балкарцы и карачаевцы . В междуречье Сулака и Терека были завоеваны земли кумыков.

Чтобы разрушить враждебные России традиционные военно-политические связи между мусульманами Северного Кавказа, по приказу Ермолова у подножия гор на реках Малке, Баксанке, Чегеме, Нальчике и Тереке строились русские крепости, образовавшие Кабардинскую линию. В результате население Кабарды оказалось заперто на небольшой территории и отрезано от Закубанья, Чечни и горных ущелий.

Политика Ермолова состояла в том, чтобы жестоко карать не только "разбойников", но и тех, кто не ведет с ними борьбу . Жестокость Ермолова в отношении непокорных горцев запомнились надолго. Еще в 40-е годы аварские и чеченские жители могли заявить русским генералам: "Вы всегда разоряли имущество наше, жгли деревни и перехватывали людей наших!"

В 1825 - 1826 годах жестокие и кровавые действия генерала Ермолова вызвали общее восстание горцев Чечни под руководством Бей-Булата Таймиева (Таймазова) и Абдул-Кадыра. Восставших поддержали некоторые дагестанские муллы из числа сторонников шариатского движения. Они призывали горцев подняться на джихад. Но Бей-Булат потерпел поражение от регулярной армии, восстание было подавлено в 1826 году .

В 1827 году генерал Алексей Ермолов был отозван Николаем I и отправлен в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

В 1817 - 1827 годах активных боевых действий на Северо-Западном Кавказе не велось, хотя многочисленные набеги отрядов черкесов и карательные экспедиции русских войск имели место. Главной целью российского командования в этом регионе была изоляция местного населения от враждебного России мусульманского окружения в Османской империи.

Кавказская линия по Кубани и Тереку была сдвинута вглубь адыгской территории и к началу 1830-х годов выходит к реке Лабе . Адыги оказывали сопротивление, пользуясь помощью турок. В октябре 1821 года черкесы вторглись в земли Черноморского войска, но были отброшены.

В 1823 - 1824 годах против черкесов был проведён ряд карательных экспедиций.

В 1824 году было подавлено восстание абхазов, вынужденных признать власть князя Михаила Шервашидзе.

Во второй половине 1820-х годов прибрежья Кубани вновь стали подвергаться набегам отрядов шапсугов и абадзехов.

Формирование Имамата Нагорного Дагестана и Чечни (1828 - 1840 г.)

Операции на Северо-Восточном Кавказе

В 1820-е годы в Дагестане возникло движение мюридизм (мюрид - в суфизме: ученик, первая ступень посвящения и духовного самосовершенствования. Может обозначать суфия вообще и даже просто рядового мусульманина ). Его главные проповедники – Мулла-Магомет, затем Кази-Мулла – пропагандировали в Дагестане и Чечне священную войну против неверных, в первую очередь русских. Подъем и рост этого движения во многом был вызван жестокими действиями Алексея Ермолова, являясь реакцией на суровые и зачастую неизбирательные репрессии русских властей.

В марте 1827 г. главнокомандующим Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Иван Паскевич (1827-1831). Общая российская стратегия на Кавказе была пересмотрена, русское командование отказалось от планомерного продвижения с закреплением занятых территорий и вернулся в основном к тактике отдельных карательных экспедиций.

На первых порах это было обусловлено войнами с Ираном (1826-1828) и с Турцией (1828-1829). Эти войны имели значительные последствия для Российской империи, утвердив и расширив русское присутствие на Северном Кавказе и в Закавказье .

В 1828 или 1829 году общины ряда аварских селений избрали своим имамом аварца из села Гимры Гази-Мухаммеда (Гази-Магомед, Кази-Мулла, Мулла-Магомед), ученика влиятельных на Северо-Восточном Кавказе накшбандийских шейхов Мухаммеда Ярагского и Джамалуддина Казикумухского. Это событие принято рассматривать как начало формирования единого имамата Нагорного Дагестана и Чечни, который стал главным очагом сопротивления российской колонизации.

Имам Гази-Мухаммед развил активную деятельность, призывая к джихаду против русских. С общин, присоединившихся к нему, он брал присягу следовать шариату, отказаться от местных адатов и прервать отношения с русскими. За правление этого имама (1828-1832) им уничтожено 30 влиятельных беков, поскольку первый имам видел в них пособников русских и лицемерных врагов ислама (мунафиков).

В 1830-е годы русские позиции в Дагестане были укреплены Лезгинской кордонной линией, а в 1832 году построена крепость Темир-Хан-Шура (современный Буйнакск).

В Центральном Предкавказье время от времени происходили крестьянские восстания. Летом 1830 года в результате карательной экспедиции генерала Абхазова против ингушей и тагаурцев, стало включение Осетии в административную систему империи. С 1831 году в Осетии окончательно установилось российское военное управление.

Зимой 1830 года Имамат развернул активную войну под знаменем защиты веры. Тактика Гази-Мухаммеда заключалась в организации стремительных неожиданных рейдов. В 1830 году он захватил ряд аварских и кумыкских селений, подвластных Аварскому ханству и Тарковскому шамхальству. К имамату добровольно присоединились Унцукуль и Гумбет, покорены андийцы. Гази-Мухаммед попытался захватить село Хунзах (1830), столицу принявших российское подданство ханов Аварских, но был отбит.

В 1831 году Гази-Мухаммед разграбил Кизляр , а в следующем году осадил Дербент .

В марте 1832 года имам подошел к Владикавказу и осадил Назрань, но был разбит регулярной армией.

В 1831 году начальником Кавказского корпуса был назначен генерал-адъютант барон Григорий Розен. Он одержал победу над войсками Гази-Мухаммеда, а 29 октября 1832 штурмом взял селение Гимры, столицу имама. Гази-Мухаммед погиб в бою.

В апреле 1831 года граф Иван Паскевич-Эриванский был отозван для подавления восстания в Польше. На его место временно были назначены в Закавказье - генерал Никита Панкратьев, на Кавказской линии - генерал Алексей Вельяминов.

Новым имамом в 1833 году был избран Гамзат-бек. Он штурмом взял столицу аварских ханов Хунзах, уничтожил почти весь род аварских ханов и был за это убит в 1834 году по праву кровной мести.

Третьим имамом стал Шамиль. Он проводил ту же политику реформ, что и предшественники, но в масштабе всего региона. Именно при нем было завершено государственное устройство имамата. Имам сосредоточил в своих руках не только религиозную, но и военную, исполнительную, законодательную и судебную власти. Шамиль продолжил расправу с феодальными правителями Дагестана, но пытался при этом обеспечить нейтралитет русских.

Русские войска вели активную капанию против Имамата, в 1837 и 1839 годах разоряли резиденцию Шамиля на горе Ахульгo, причем в последнем случае победа казалась настолько полной, что русское командование поспешило донести в Петербург о полном умиротворении Дагестана. Шамиль с отрядом из семи соратников отступил в Чечню.

Операции на Северо-Западном Кавказе

11 января 1827 года делегацией балкарских князей генералу Георгию Эммануэлю было подано прошение о принятии Балкарии в подданство России, а в 1828 году была присоединена Карачаевская область.

По Адрианопольскому миру (1829), завершившему Русско-турецкую войну 1828 - 1829 гг., сферой интересов России признавалась большая часть восточного побережья Чёрного моря, включая города Анапа , Суджук-кале (в районе современного Новороссийска), Сухум.

В 1830 году новый "проконсул Кавказа" Иван Паскевич разработал план освоения этого практически неизвестного русским региона путем создания сухопутного сообщения по Черноморскому побережью. Но зависимость черкесских племен, населявших данную территорию, от Турции была во многом номинальной и тот факт, что Турция признала Северо-Западный Кавказ российской сферой влияния, черкесов ни к чему не обязывал. Вторжение русских на территории черкесов было воспринято последними как покушение на их независимость и традиционные устои, и встретило сопротивление .

Летом 1834 года генерал Вельяминов произвел экспедицию в Закубанье, где была организована кордонная линия до Геленджика, возведены укрепления Абинское и Николаевское.

В середине 1830-х годов началось установление блокады силами Черноморского флота России Черноморского побережья Кавказа. В 1837 - 1839 годах была создана Черноморская береговая линия - на протяжении 500 километров от устья Кубани до Абхазии под прикрытием Черноморского флота были созданы 17 фортов. Эти меры практически парализовали прибрежную торговлю с Турцией, что сразу же поставило черкесов в крайне сложное положение.

В начале 1840 года черкесы перешли в наступление, обрушившись на Черноморскую линию крепостей. 7 февраля 1840 года пал форт Лазарев (Лазаревское), 29 февраля было взято укрепление Вельяминовское, 23 марта, после ожесточённого боя, черкесы ворвались в укрепление Михайловское, которое было взорвано солдатом Архипом Осиповым ввиду его неминуемо падения. 1 апреля черкесы овладели Николаевским фортом, однако их действия против форта Навагинского и укрепления Абинского были отражены. Береговые укрепления восстановили уже к ноябрю 1840 года.

Сам факт разгрома береговой линии показал, сколь мощным потенциалом сопротивления обладали черкесы Закубанья.

Расцвет Имамата до начала Крымской войны (1840 - 1853 гг.)

Операции на Северо-Восточном Кавказе

В начале 1840-х годов российская администрация предприняла попытку обезоружить чеченцев. Были введены нормы сдачи оружия населением, а для обеспечения их выполнения взяты заложники. Эти меры вызвали в конце февраля 1840 г. всеобщее восстание под руководством Шоип-муллы Центороевского, Джаватхана Даргоевского, Ташу-хаджи Саясановского и Исы Гендергеноевского, которое по прибытии в Чечню возглавил Шамиль.

7 марта 1840 года Шамиль был провозглашён имамом Чечни, а столицей Имамата стал Дарго. К осени 1840 года Шамиль контролировал всю Чечню.

В 1841 году в Аварии вспыхнули беспорядки, возбужденные Хаджи-Муратом . Чеченцы произвели набег на Военно-Грузинскую дорогу, а сам Шамиль атаковал расположенный недалеко от Назрани русский отряд, но успеха не имел. В мае русские войска атаковали и взяли позицию имама близ аула Чиркей и заняли аул.

В мае 1842 года русские войска, воспользовавшись тем, что основные силы Шамиля выступили в поход в Дагестан, предприняли наступление на столицу Имамата Дарго, но потерпели поражение в ходе Ичкеринского сражения с чеченцами под командованием Шоип-муллы и были отброшены с тяжелыми потерями. Под впечатлением этой катастрофы император Николай I подписал указ, запрещавший на 1843 год всякие экспедиции и предписывавший ограничиваться обороной.

Войска Имамата захватили инициативу. 31 августа 1843 года имам Шамиль овладел фортом при селе Унцукуль и разгромил отряд, шедший на выручку осаждённым. В последовавшие дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября был взят Гоцатль и прервано сообщение с Темир-хан-Шурой. 8 ноября Шамиль взял Гергебильское укрепление. Отряды горцев практически прервали сообщение с Дербентом, Кизляром и левым флангом линии.
В середине апреля 1844 года дагестанские отряды Шамиля под командованием Хаджи-Мурата и наиба Кибит-Магомы предприняли нападение на Кумых, но были разбиты князем Аргутинским. Русские войска захватили Даргинский округ в Дагестане и приступили к устройству передовой Чеченской линии.

В конце 1844 года на Кавказ был назначен новый главнокомандующий граф Михаил Воронцов , обладавший, в отличие от своих предшественников, не только военной, но и гражданской властью на Северном Кавказе и в Закавказье. При Воронцове военные действия в горных районах, контролировавшихся имаматом, активизировались.

В мае 1845 года российская армия несколькими крупными отрядами вторглась в пределы Имамата. Не встречая серьёзного сопротивления войска прошли горный Дагестан и в июне вторглись в Андию и атаковали аул Дарго. С 8 по 20 июля длилось Даргинское сражение. В ходе сражения русские войска понесли тяжелые потери. Хотя Дарго был взят, но, по существу, победа была пиррова. Из-за понесенных потерь русские войска были вынуждены свернуть активные операции, так что сражение у Дарго может рассматриваться как стратегическая победа Имамата .

С 1846 года на левом фланге Кавказской линии возникло несколько военных укреплений и казачьих станиц. В 1847 году регулярная армия осадила аварское село Гергебиль, но отступила из-за эпидемии холеры. Этот важный опорный пункт имамата был взят в июле 1848 года генерал-адъютантом князем Моисеем Аргутинским. Несмотря на такую потерю, отряды Шамиля возобновили свои действия на юге Лезгинской линии и в 1848 г. атаковали русские укрепления в лезгинском селе Ахты.

В 1840-е и 1850-е годы продолжалась систематическая вырубка лесов в Чечне, сопровождавшаяся периодическими боестолкновениями.

В 1852 году новый начальник Левого фланга генерал-адъютант князь Александр Барятинский выбил воинственных горцев из ряда стратегически важных селений Чечни.

Операции на Северо-Западном Кавказе

Наступление русских и казаков на черкесов началось в 1841 году созданием Лабинской линии, предложенной генералом Григорием фон Зассом . Колонизация новой линии началась в 1841-м и закончилась в 1860 году. В течение этих двадцати лет было основано 32 станицы. Они были заселены главным образом казаками Кавказского линейного войска и некоторым количеством иногородних .

В 1840-е – первой половине 1850-х годов имам Шамиль пытался наладить связи с мусульманскими повстанцами на Северо-Западном Кавказе. Весной 1846 года Шамиль предпринял бросок в Западную Черкесию. 9 тысяч воинов переправились на левый берег Терека и расположились в селах кабардинского владыки Мухаммед-Мирзы Анзорова. Имам рассчитывал на поддержку западных адыгов под предводительством Сулеймана-Эфенди. Но ни адыги, ни кабардинцы на соединение с войсками Шамиля не пошли. Имам вынужден был отступить в Чечню. На Черноморской береговой линии летом и осенью 1845 года черкесы пытались овладеть фортами Раевским и Головинским, но были отбиты.

В конце 1848 году была предпринята еще одна попытка объединить усилия Имамата и черкесов - в Черкесии появился наиб Шамиля – Мухаммед-Амин . Ему удалось создать в Абадзехии единую систему административного управления. Территория абадзехских обществ была поделена на 4 округа (мехкеме), с налогов от которых содержались отряды всадников регулярной армии Шамиля (муртазиков).

В 1849 году русскими было предпринято наступление к реке Белой с целью перенести туда передовую линию и отнять у абадзехов плодородные земли между этой рекой и Лабой, а также для противодействия Мухаммед-Амину.

С начала 1850 и до мая 1851 года Мухамед-Амину подчинились бжедуги, шапсуги, натухайцы, убыхи и несколько более мелких обществ. Были созданы еще три мехкеме – два в Натухае и один в Шапсугии. Под властью наиба оказалась огромная территория между Кубанью, Лабой и Черным морем.

Крымская война и окончание Кавказской войны на Северо-Восточном Кавказе (1853 - 1859 гг.)

Крымская война (1853 - 1856 гг.)

В 1853 году слухи о грядущей войне с Турцией вызвали подъем сопротивления горцев, которые рассчитывали на прибытие турецких войск в Грузию и Кабарду и на ослабление русских войск за счет переброски части подразделений на Балканы. Однако расчеты эти не оправдались - боевой дух горского населения заметно упал в результате многолетней войны, а действия турецких войск в Закавказье были неудачными и наладить взаимодействие с ними у горцев не получилось.

Русское командование избрало сугубо оборонительную стратегию, но расчистка лесов и уничтожение у горцев средств продовольствия продолжались, хотя и в более ограниченных масштабах .

В 1854 году командующий турецкой анатолийской армии вступил в сношение с Шамилем, приглашая его двинуться на соединение с ним со стороны Дагестана. Шамиль вторгся в Кахетию, но, узнав о приближении русских отрядов, отступил в Дагестан. Турки же потерпели поражение и были отброшены с Кавказа.

На Черноморском побережье позиции русского командования были серьезно ослаблены в связи с вводом в Черное море флотов Англии и Франции и потерей русским флотом господства на море. Оборонять форты береговой линии без поддержки флота было невозможно, в связи с чем укрепления между Анапой, Новороссийском и устьями Кубани были уничтожены, гарнизоны Черноморской береговой линии выведены в Крым. Во время войны торговля черкесов с Турцией была временно восстановлена, что позволило им продолжать сопротивление.

Но более серьезных последствий оставление причерноморских укреплений не имело, а союзное командование практически не проявляло активности на Кавказе, ограничившись поставками воюющим с Россией черкесам оружия и военных материалов, а также переброской добровольцев. Высадка турок в Абхазии, не смотря на ее поддержку со стороны абхазского князя Шервашидзе, серьезного влияния на ход военных действий не оказала .

Перелом в ходе боевых действий наступил после вступления на престол императора Александра II (1855-1881) и окончания Крымской войны. В 1856 году командующим Кавказским корпусом был назначен князь Барятинский, а сам корпус был усилен войсками, вернувшимися из Анатолии.

Парижский мирный договор (март 1856 г.) признал за Россией её права на все завоевания на Кавказе. Единственным пунктом, ограничивающим российское владычество в регионе, являлось запрещение содержать военный флот на Черном море и строить там прибрежные укрепления.

Завершение Кавказской войны на Северо-Восточном Кавказе

Уже в конце 1840-х годов стала проявляться усталость горских народов от многолетней войны, сказывалось то, что горское население уже не верило в достижимость победы. В Имамате росла социальная напряженность - многие горцы видели, что "государство справедливости" Шамиля держится на репрессиях, а наибы постепенно превращаются в новую знать, заинтересованную лишь в личном обогащении и славе. Росло недовольство жесткой централизацией власти в Имамате - привыкшие к свободе чеченские общества не желали мириться с жесткой иерархией и беспрекословным подчинением власти Шамиля. После завершения Крымской войны активность операций горцев Дагестана и Чечни пошла на спад .

Этими настроениями воспользовался князь Александр Барятинский. Он отказался от карательных экспедиций в горы и продолжил планомерную работу по строительству крепостей, прорубанию просек и переселению казаков для освоения взятых под контроль территорий. Для привлечения на свою сторону горцев, в том числе "новой знати" Имамата, Барятинский получил от своего личного друга императора Александра II значительные суммы. Покой, порядок, сохранение обычаев и религии горцев на подвластной Барятинскому территории позволяли горцам делать сравнения не в пользу Шамиля.

В 1856 - 1857 годах отряд генерала Николая Евдокимова выбил Шамиля из Чечни. В апреле 1859 года штурмом взята новая резиденция имама – село Ведено.

6 сентября 1859 году Шамиль сдался князю Барятинскому и был сослан в Калугу. Он умер в 1871 году во время паломничества (хаджа) в Мекку и похоронен в Медине (Саудовская Аравия) . На Северо-Восточном Кавказе война закончилась.

Операции на Северо-Западном Кавказе

Русские войска развернули массированное концентрическое наступление с востока, от основанного в 1857 году укрепления Майкоп, и с севера, от Новороссийска. Военные действия велись весьма жестоко: оказавшие сопротивление аулы уничтожались, население изгонялось или переселялось на равнины.

Бывшие противники России по Крымской войне - в первую очередь, Турция и отчасти Великобритания – продолжали поддерживать связи с черкесами, обещая им военную и дипломатическую помощь. В феврале 1857 году в Черкесии высадились 374 иностранных волонтера, в основном поляков, под предводительством поляка Теофила Лапинского.

Однако обороноспособность черкесов ослаблялась традиционными межплеменными конфликтами, а также разногласиями между двумя главными лидерами сопротивления - шамилевским наибом Мухаммед-Амином и черкесским лидером Заном Сефер-беем .

Окончание войны на Северо-западном Кавказе (1859 - 1864 гг.)

На Северо-Западном боевые действия продолжались до мая 1864 года. На завершающем этапе военные действия отличались особенной жестокостью. Регулярной армии противостояли разрозненные отряды адыгов, сражавшихся в труднодоступных горных районах Северо-Западного Кавказа. Черкесские аулы массово сжигались, их жители истреблялись или изгонялись за границу (прежде всего в Турцию), отчасти переселялись на равнину. В дороге они тысячами умирали от голода и болезней .

В ноябре 1859 года имам Мухаммед-Амин признал свое поражение и присягнул на верность России. В декабре того же года внезапно скончался Сефер-бей, а к началу 1860 года Черкесию покинул отряд европейских добровольцев.

В 1860 году прекратили сопротивление натухайцы. Борьбу за независимость продолжали абадзехи, шапсуги и убыхи.

В июне 1861 года представители этих народов собрались на общее собрание в долине реки Саше (в районе современного Сочи). Ими был учрежден верховный орган власти – Меджлис Черкесии. Правительство Черкесии пыталось добиться признания своей независимости и вести с русским командованием переговоры об условиях прекращения войны. За помощью и дипломатическим признанием Меджлис обратился к Великобритании и Османской империи. Но было уже поздно, при сложившемся соотношении сил исход войны не вызывал никаких сомнений и помощи от иностранных держав не поступило.

В 1862 году великий князь Михаил Николаевич, младший брат Александра II, сменил князя Барятинского на посту командующего Кавказской армией.

Вплоть до 1864 года горцы медленно отступали все дальше на юго-запад: с равнин в предгорья, с предгорий в горы, с гор - на черноморское побережье .

Российское военное командование, используя стратегию "выжженной земли", рассчитывало вообще очистить все Черноморское побережье от непокорных черкесов, либо истребив их, либо изгнав за пределы края . Эмиграция черкесов сопровождалась массовой гибелью изгнанников от голода, холода и болезней . Многие историки и общественные деятели трактуют события последнего этапа Кавказской войны как геноцид черкесов.

21 мая 1864 года в местечке Кбаада (современная Красная поляна) в верховьях реки Мзымта торжественным молебном и парадом войск было отпраздновано окончание Кавказской войны и утверждение русского владычества на Западном Кавказе.

Последствия Кавказской войны

В 1864 году Кавказская война была формально признана завершенной, однако отдельные очаги сопротивления русским властям сохранялись до 1884 года.

За период с 1801 по 1864 год, общие потери русской армии на Кавказе составили:

• 804 офицера и 24 143 нижних чина убитыми,
• 3154 офицера и 61 971 нижний чин ранеными,
• 92 офицера и 5915 нижних чинов пленными.

При этом в число безвозвратных потерь не включены военнослужащие, умершие от ран или погибшие в плену. Кроме того, число умерших от болезней в местах с неблагоприятным для европейцев климатом в три раза превышает число погибших на поле боя. Также необходимо учесть, что потери несло и мирное население, и они могут достигать нескольких тысяч убитых и раненых .

По современным оценкам, за время Кавказских войн безвозвратные потери военных и мирного населения Российской империи, понесенные в ходе военных действий, в результате болезней и гибели в плену, составляют не менее 77 тыс. человек.

При этом с 1801 по 1830 год боевые потери российской армии на Кавказе не превышали нескольких сот человек в год .

Данные о потерях горцев сугубо оценочные. Так, оценка численности населения черкесов на начало XIX века колеблются от 307 478 человек (К.Ф.Сталь) до 1 700 000 человек (И.Ф.Паскевич) и даже 2 375 487 (Г.Ю.Клапрот). Общее число адыгов, оставшихся в Кубанской области после войны, составляет около 60 тыс. человек, общее число мухаджиров - переселенцев в Турцию, на Балканы и в Сирию - оценивается в 500 - 600 тыс. человек. Но, помимо чисто военных потерь и гибели гражданского населения в годы войны, на сокращение населения влияли опустошительные эпидемии чумы в начале XIX в., а также потери в ходе переселения .

Россия ценой значительного кровопролития смогла подавить вооружённое сопротивление кавказских народов и присоединить их территории. В результате войны многотысячное местное население, не принявшее российской власти, было вынуждено покинуть родные места и перебраться в Турцию и на Ближний Восток.

В результате Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе был почти полностью изменен этнический состав населения. Большая часть черкесов была вынуждена расселиться в более чем 40 странах мира, на родине осталось, по разным оценкам, от 5 до 10% от предвоенного населения. В значительной степени, хотя и не настолько катастрофически, изменилась этнографическая карта Северо-Восточного Кавказа, где этнические русские заселили значительные территории, очищенные от местного населения.

Огромные взаимные обиды и ненависть породили межэтническую напряженность, вылившуюся затем в межэтнические конфликты в ходе Гражданской войны, обернувшуюся депортациями 1940-х годов , из которых в значительной степени растут корни современных вооруженных конфликтов.

В 1990-х и 2000-х годах Кавказская война использовалась радикальными исламистами как идеологический аргумент в борьбе с Россией .

XXI век: отголоски Кавказской войны

Вопрос о геноциде адыгов

В начале 1990-х годов, после распада СССР, в связи с активизацией процессов поиска национальной идентичности, встал вопрос и о юридической квалификации событий Кавказской войны.

7 февраля 1992 года Верховный совет Кабардино-Балкарской ССР принял постановление "Об осуждении геноцида адыгов (черкесов) в годы русско-кавказской войны". В 1994 году Парламент КБР обратился в Госдуму РФ с вопросом признания геноцида черкесов. В 1996 году с аналогичным вопросом обратился Государственный Совет - Хасэ Республики Адыгея и Президент Республики Адыгея. С обращениями о признании геноцида черкесов со стороны России неоднократно обращались представители черкесских общественных организаций.

20 мая 2011 года парламент Грузии принял резолюцию о признании геноцида черкесов Российской империей во время Кавказской войны.

Имеется и противоположна тенденция. Так, в Уставе Краснодарского края сказано: "Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края" . Тем самым полностью игнорируется тот факт, что до Кавказской войны основным населением территории края были черкесские народы.

Олимпиада - 2014 в Сочи

Дополнительное обострение черкесского вопроса было связано с проведением зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году.

Подробно о связи Олимпиады с Кавказской войной, позиции черкесского общества и официальных органов изложено в подготовленной "Кавказским Узлом" справке "Черкесский вопрос в Сочи: Столица Олимпиады или земля геноцида?"

Памятники героям Кавказской войны

Неоднозначную оценку вызывает установка памятников различным военным и политическим деятелям времен Кавказской войны.

В 2003 году в городе Армавир Краснодарского края был открыт памятник генералу Зассу, которого в адыгском пространстве принято называть "коллекционером черкесских голов". Декабрист Николай Лорер писал о Зассе: "В поддержание проповедуемой Зассом идее страха на насыпанном кургане у Прочного Окопа при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развивались на ветру" . Установка памятника вызвала негативную реакцию черкесского общества.

В октябре 2008 года в Минеральных Водах Ставропольского края был установлен памятник генералу Ермолову . Он вызвал неоднозначную реакцию у представителей различных национальностей Ставропольского края и всего Северного Кавказа. 22 октября 2011 года неизвестные осквернили памятник .

В январе 2014 года мэрия Владикавказа заявила о планах восстановить ранее существовавший памятник российскому солдату Архипу Осипову. Ряд черкесских активистов высказались категорически против этого намерения, назвав его милитаристской пропагандой, а сам памятник – символом имперства и колониализма.

Примечания

"Кавказская война" - самый длительный военный конфликт с участием Российской империи, затянувшийся без малого почти на 100 лет и сопровождавшийся тяжелыми жертвами как со стороны русского, так и кавказских народов. Замирения Кавказа не произошло и после того, как парад русских войск в Красной Поляне 21 мая 1864 года официально ознаменовал окончание покорения черкесских племен Западного Кавказа и завершение Кавказской войны. Вооруженный конфликт, продолжавшийся до конца XIX столетия, породил многие проблемы и конфликты, отголоски которых все еще слышны и в начале XXI века.

1. Северный Кавказ в составе Российской империи. Серия Historia Rossica. М.: НЛО, 2007.
2. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М: Росет, 1994.
3. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. - СПб.: т-во И.В.Сытина, 1911-1915.
4. Кавказские войны // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1894.
5. Кавказская Война 1817-1864 гг. // ГПНТБ СО РАН.
6. Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. М: Государственное социально-экономическое издание, 1938.
7. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
8. Записки А.П. Ермолова. М. 1868.
9. Олейников Д. Большая война // "Родина", №1, 2000.
10. Письмо аварских и чеченских жителей генералам Гурко и Клюки фон Клугенау о причинах выступления против русского царизма. Не позднее 3 января 1844 г. // ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6563, лл. 4-5. Современный документу перевод с арабского. Цит. по сайту "Восточная литература".
11. Потто В. Кавказская война. Том 2. Ермоловское время. М.: Центрполиграф, 2008.
12. Гутаков В. Русский путь к югу. Часть 2 // Вестник Европы, №21, 2007, С. 19-20.
13. Ислам: энциклопедический словарь / Отв. ред. С.М. Прозоров. М.: Наука, 1991.
14. Россия в 20-е годы XVIII века // ХРОНОС – Всемирная история в интернете.
15. Лисицына Г.Г. Воспоминания неизвестного участника Даргинской экспедиции 1845 г. // Звезда, № 6, 1996, С. 181-191.
16. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
17. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
18. Олейников Д. Большая война // Родина, №1, 2000.
19. Россия в 50-е годы XIX века // ХРОНОС – Всемирная история в интернете.
20. Гутаков В. Русский путь к югу. Часть 2 // Вестник Европы, №21, 2007.
21. Олейников Д. Большая война // Родина, №1, 2000.
22. Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. М: Государственное социально-экономическое издание, 1938.
23. Муханов В. Смирись, Кавказ! // Вокруг Света, №4 (2823), апрель 2009.
24. Веденеев Д. 77 тысяч // Родина, №1-2, 1994.
25. Патракова В., Черноус В. Кавказская война и "черкесский вопрос" в исторической памяти и мифах историографии // Научное Общество кавказоведов, 03.06.2013.
26. Кавказская война: исторические параллели // КавказЦентр, 19.11.2006.
27. Устав Краснодарского края. Статья 2.
28. Лорер Н.И. Записки моего времени. М.: Правда, 1988.

Диссертация

Машукова, Аминат Петровна

Ученая cтепень:

Кандидат исторических наук

Место защиты диссертации:

Код cпециальности ВАК:

Специальность:

Отечественная история

Количество cтраниц:

Глава 1. КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ

В ПЛАНАХ ВОЮЮЩИХ ДЕРЖАВ.

1.1. Военные планы западных держав в отношении Кавказа в начале 50~х гг. XIX в.

1.2. Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны

Глава 2. ОСОБЕННОСТИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА-КАВКАЗЕ

В 1854-1855 гг.

2.1. Между Крымом и Кавказом выработка союзниками стратегии военных действий.

2.2. Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г.

2.3. Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе.

Глава 3. ИТОГИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ

ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ.".

3.1. Дипломатические переговоры об условиях прекращения войны.

3.2. Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г.

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны"

Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходила в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции , Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обуславливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.

В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос », как составная часть кавказской проблемы, занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой » дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и не допущения превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.

В настоящее время назрела научная необходимость переосмысления всего комплекса вопросов, связанных с определением места Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853-1856). Это позволит выявить важные закономерности внутриполитических процессов в регионе в указанный период и их значение в ходе его окончательной интеграции в состав России. В теоретическом плане комплексный анализ и проблемное освещение англо-франко-русско-турецких отношений в исследуемый период призван:

1) определить место и роль «черкесского вопроса» в борьбе между соперничающими державами ;

2) уточнить хронологические рамки так называемых кавказской и черноморской проблем;

3) выявить истоки формирования, характер и эволюцию кавказской политики России и Турции, формы и методы ее реализации;

4) охарактеризовать отношение адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа к внешнеполитическим и военным вызовам, их сопротивление усилению турецкого и западноевропейского вмешательства и российского господства.

Кроме того, всестороннее изучение «черкесского вопроса » и порожденных им событий имеет не только научное и практическое значение, но является одной из актуальных задач отечественного кавказоведения для понимания политики противоборствующих держав на Кавказе, реакции северокавказских сообществ на нее.

В наше время, черкесский вопрос после принятия МОК решения от 4 июля 2007 г. о проведении Белой 0лимпиады-2014 в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг черкесского вопроса, конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций, и, что гораздо важней, исключит его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.

Актуальность работы определяется и отсутствием специальной монографической работы, в которой была бы определена роль Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в период Крымской войны (1853-1856).

Историография проблемы. В историографии проблемы с учетом использования тех или иных методологических подходов, источников и литературы выделяются следующие периоды:

Имперский (до 1917 г.);

Советский (1917-1991 гг.);

Постсоветский или современный (с 1991 г.).

Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на

Кавказе. Появление этой проблематики - следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине

XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.

С 70-х годов XIX в. стали появляться работы, авторы которых рассматривают приемы антироссийской деятельности англичан на Кавказе в 30-60-х годах XIX в.1. Личности Сефер-Бея Зана и его политической деятельности посвящена отдельная работа Е.Д. Фелицина.

В книге сотрудника российского МИДа А. Жомини , посвященной дипломатической истории Крымской войны, подчеркивается, что в отличие от Франции Англия проявляла особый интерес к Кавказу и намеревалась вытеснить оттуда Россию, используя турок и черкесов3.

P.A. Фадеев считал., что присоединение Кавказа к России в середине XIX в. -острая необходимость русского государства, вынужденного заботиться об укреплении своих южных границ4. P. A. Фадеев полагал, что если для Англии устремление на Восток - "дело удобства и выгоды", то для России - это "дело жизни"5.

Следующим этапом в изучении международных аспектов кавказской проблемы стали работы А.И. Петрова и Ф.Ф. .Мартенса6. А.Н. Петров впервые привлек дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по черкесскому вопросу на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии.

Ф.Ф. Мартене в многотомном сборнике международных договоров8 затрагивает проблемы российско-английского соперничества на Кавказе. Он подчеркивает, что доктрина Нессельроде , устанавливавшая отношения России с восточными народами ее домашним делом, не терпящим вмешательства (даже в виде "добрых услуг") третьей стороны, являлась официальной позицией Петербурга и предупреждением Лондону 9.

Ярким представителем дореволюционной историографии был генерал М.И. Богданович10, один из немногих русских официальных военных историков , уделявших внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне. Скурпулезно исследуя все факторы поражения России в Крымской войны, он, при этом, объяснял ее причины неумелыми действиями отдельных военачальников . Несмотря на свои недостатки, работа М.И. Богдановича , насыщенная богатым фактическим материалом не утратила своего значения и в наше время.

Н.Ф. Дубровин обогатил существовавший запас сведений о военных действиях союзников на восточном побережье Черного моря в годы Крымской войны11.

Но он, считая обоснованными опасения России потерять Кавказ , в определенной

12 мере занижает роль иррегулярных ополчений в победах русской армии.

Е. Фелицын , исследуя деятельность черкесского князя Сефер-бея Зана, характеризует внутреннюю обстановку в регионе, дополняет сведения о деятельности иностранцев на Западном Кавказе в 30-60 гг. XIX в. В его работе содержатся элементы аналитического подхода к фактам, но обоснованной концепции, как таковой, не прослеживается.

Заметный вклад в изучении проблемы Крымской войны и ее роли в судьбах России и Европы внес солидный по содержанию труд A.M. Зайонч-ковского14, который до сего времени еще недостаточно изучен и проанализирован историками . На основе архивных документов он пришел к выводу, что в годы Крымской войны Кавказу отводилось заметное место в стратегических. планах западных держав. Автор, впервые приводит свидетельства о серьезных намерениях союзников по переброске на Кавказ европейских войск, где турки терпели поражения. Однако A.M. Зайончковский не углубляется в исследование кавказских планов Англии, Франции и Турции. Но, по его мнению, кампания 1854 г. в Закавказье могла быть для России более успешной, если бы русские генералы не поверили дезинформации о численности турецкой армии и предстоящей высадке союзных войск в Трапезунде или на побережье Западной Грузии15.

Российский исследователь истории кубанского казачества Ф.А. Щербина выдвинул идею о том, что европейские эмиссары (поляки, французы, англичане) в Черкесии движимые идеалистическими побуждениями людей, ценивших в горцах отвагу, сочувствовавших им, желали избавить их от тяжелой участи. Он считает турецкую политику в отношении горцев самым серьезным препятствием для России на Кавказе, недооценивая более опасного, скрытого и тонкого врага - Англию 16. Автор рассматривает это соперничество как столкновение интересов "дворянства " и свободных общинников, не замечая другого конфликта - между сторонниками и противниками сближения с Россией, также помешавшего черкесам поддержать союзников17.

Подводя итог дореволюционной историографии, следует отметить, что Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к более основательному изучению этой проблематики.

В советским период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50-60-х гг. XIX в. базировался на принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Прежде всего, это касалось конкретных положений о сословном характере внутренней и внешней политики того или иного государства, о взаимосвязи и взаимовлиянии внутри- и внешнеполитических сфер жизни конкретного общества.

Вместе с тем, советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны. В исследованиях советского периода, по сравнению с дореволюционным, расширилась источниковая база, методика обработки и критики исторических документов и т.п.

Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям18.

В обобщающих работах исследуется основные проявления ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в., без которых сложно определить роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях.

М.Н. Покровский впервые в советской историографии коснулся русско-английских противоречий в целом, и на Кавказе, в частности. Он считал, идея войны "носилась в воздухе" еще с 30-х гг. XIX в. и не была реализована до начала 50-х гг. XIX в. лишь потому, что Англия долго не могла сплотить антирусскую коалицию в Европе. И успех создания тройственного союза (Англия, Франция, Австрия) против России в период Восточного кризиса 50-х гг. М.Н. Покровский объясняет сугубо экономическими факторами: жесткой таможенной политикой Петербурга и ослаблением англо-французского торгового соперничества19.

Е.В. Тарле , автор фундаментального исследования о Крымской войне , считает кавказский вопрос одной из причин Крымской войны" . По его мнению, Турция , увлеченная реваншистскими планами отторжения Кавказа, охотно шла на развязывание войны. Идее отторжения Кавказа от России уделялось важное место и в британской военной программе, и, являлась одним из мотивов вступления Англии в конфликт21.

Отсюда и колебания союзников между проектами высадки экспедиционных сил в Крыму и на Кавказе. Как отмечал Тарле, французский маршал А.-Ж. Сент-Арно, фактически единоличный командующий объединенных армий, отказался

29 от развертывания основных боевых действий в Черкесии и Грузии *".

И.В. Бестужев , исследуя военную обстановку в Закавказье в 1853-1856 гг. , показал стремление Англии и Франции добиться своих целей руками турок, но под собственным контролем. Отсюда - фактическое руководство западноевропейскими офицерами не только Анатолийской армией, но и корпусом Ом ер-паши. Акцентируя внимание на исследование слабоизученных аспектов военной истории Крымской войны, автор почти не касался политических проблем24.

Представления советских ученых о событиях на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны обобщил А.Г. Коломейцев25.

Он считал, что бомбардировка союзниками Новороссийска и Керченско-Азовская экспедиция в марте-мае 1855г., инициированная британским правительством, свидетельствовали о подготовке к открытию самостоятельного фронта на Северо-Западном Кавказе и намерении Англии расширить театр военных действий. Раскрывая подоплеку данных маневров, Коломейцев ссылается на малоизвестное обстоятельство: командующий английской армией в Крыму лорд Рзглан предложил план Керченско-Азовской экспедиции на другой день после визита к нему британского посла в Турции С. Каннинга 26.

Новые данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны привел в своем исследовании Л.Г. Бескровный27.

Начало специальному изучению проблемы было положено С.К. Бушуе-вым, выявившим и опубликовавшим в 1940 г. ряд дипломатических документов об инциденте с британской шхуной "Виксен"28. В статье, предваряющей их, С.К. Бушуев изложил мотивы проникновения Англии в Черкесию в таком порядке: экономические, политические, стратегические, сильно преувеличив роль восточного побережья Черного моря в английском внешнеторговом обороте. Позднее С. К. Бушуев развивает свои идеи в монографии о между на

29 родном соперничестве на Кавказе в 20-70-е гг. XIX в. Автор считает, что после Адрианопольского договора 1829 г. на смену русско-турецким противоречиям на Кавказе приходят русско-английские, хотя интриги гурок в том регионе не прекращаются. Характеризуя планы союзников на Кавказе в период Крымской войны, Бушуев ограничился изложением плана Пальмерсто-на о расчленении Российской империи и ошибочно утверждал, будто Наполеон III поддерживал эту идею30.

В конце 1940-х - начале 1950-х гг. опубликованы исследования М. Покровского о деятельности иностранных агентов на Кавказе в 1 -ой половине XIX в. Он убедительно показывает влияние английской и турецкой политики на регион и новаторски дополняет это описание характеристикой внутриполитического состояния Черкесии. Особо следует выделить статью М. Покровского о ходе боевых операций на северо-восгочном побережье Черного моря в период Крымской войны. По сей день, она остается самым подробным и документально фундированным исследованием по этому вопросу31.

Весомый вклад в исследование проблемы внес A.B. Фадеев. Он считал, что в связи с обострением в XIX в. восточного вопроса, Кавказ превращается в

33 арену международных конфликтов. В генезисе кавказского вопроса, как международной проблемы первой половины XIX в., он выделил три периода: I - 20-е гг. XIX в., когда регион был объектом русско-иранского и русско-турецкого соперничества; II - 30-40-е гг. XIX в. - англо-русского и III - в 50-е гг. XIX в. он превращается в один из театров войны с участием почти всех главных держав Европы"4.

Е.Е. Бурчуладзе посвятил несколько специальных исследований роли Грузии в Крымской войне, изучению целей похода Омер-паши в Грузию в 1855 г. Эта экспедиция в тыл русской армии, по мнению автора, предполагала помимо отвлечения ее от Карса, реализацию английских планов по завоеванию Закавка

35 зья в 1856 г. и политико-административному переустройству края.

Весомый вклад в разработку внешнеполитических аспектов истории народов Северо-Западного Кавказа внес А.Х. Касумов36. По его мнению, экспедиция Омер-паши в 1855 г. была не просто маневром, призванным отвлечь русскую армию от Карса. Речь шла о более крупной задаче - овладеть Кавказом и заставить Россию отказаться от него37.

В специальных исследованиях А.Х. Касумов и Х.А. Касумов по данной проблеме, обобщив достижения отечественной историографии, дополнив их вновь обнаруженными архивными документами, и используя методы исторического синтеза, показали теснейшую взаимосвязь всех внешних и внутренних аспектов черкесского вопроса, в том числе, и в период Крымской войны38.

В монографии о кавказском театре Крымской войны Х.М. Ибрагимбейли пришел к выводу о том, что накануне войны этот регион в политическом отношении не был наиболее уязвимой частью России, как считало болыпинст-во русских и зарубежных государственных деятелей и исследователей" . Однако работа этого автора не лишена некоторых недостатков. Если центральная задача исследования - определение роли боевого содружества кавказских иррегулярных ополчений и русской армии в победах на кавказском театре военных действий - решена достаточно полно, то для "показа экспансионистских устремлений Англии, Франции и Турции", Х.М. Ибрагимбейли огра

40 ничился простои констатацией агрессивных замыслов этих держав.

Значительным шагом в изучении проблемы явилась докторская диссертация А.Е. Чхеидзе о британской политике на Кавказе в 30-50-е гг. XIX в.41. Разделяя мнение A.B. Фадеева , О.П. Марковой и Х.М. Ибрагимбейли о кавказской проблеме, как части восточного вопроса, автор развивает идею, согласно которой "противоречия между Англией и Россией сыграли определенную роль в подготовке Крымской войны"42. А.Е. Чхеидзе специально исследует британские стратегические, политические планы в отношении Северо-Западного Кавказа в 1854-1856 гг., и пути их достижения. Он справедливо считает, что тактика Англии и Турции заигрывания с черкесами и Шамилем показала свою бесплодность уже в первые два года Крымской войны43.

В монографии Г.А. Дзидзария 44 две главы посвящены анализу политики иностранных держав на Западном Кавказе в исследуемый период. По его мнению, после 1829 г. доминирующими международными противоречиями на Северо-Западном Кавказе становятся русско-английские45. Так же, как А.Х. Касумов и Х.А. Касумов, Г.А. Дзидзария видит в выселении горцев в Турцию в 1859-1864 гг. не только кавказскую , но и международную проблему46. Однако этот автор представляет Кавказ в годы Крымской войны объек

47 том скорее турецких , чем английских планов и устремлении.

Д.Г. Гулиа , анализируя позицию британской дипломатии, рассматривает только отдельные аспекты политики Англии на Кавказе на заключительном этапе Крымской войны. По он впервые в советской историографии использует для освещения данной проблемы английские архивные источники48.

Большой интерес представляют работы советских исследователей по истории Османской империи (А.Д. Новичев, В.И. Шеремет , H.A. Дулина, ИЛ. Фадеева)49, в которых освещаются внутренние процессы Турции и ее взаимоотношения с Россией и Западной Европой во второй трети XIX в.

В частности, В.И. Шеремет в одной из своих работ проанализировал характер экономических и политических связей Османской империи с Европой во второй трети XIX в. и приводил сведения о планах Турции и Англии на Северном Кавказе в период Крымской войны50.

Для характеристики различных аспектов социально-экономического развития и общественно-политического строя адыгов, их взаимоотношений с русским населением большой материал имеется в трудах кавказоведов : Т.Х. Кумы-кова, В.К. Гарданова, Б.М. Джимова , М.В. Покровского, А.Х. Бижева, В.К. Кажарова , К.Ф. Дзамихова51.

Существенное значение в анализе и оценке уровня разработки кавказской проблемы ХУШ-ХГХ вв. сыграли научные конференции в Махачкале (июнь 1989г.), Кашехабле (апрель 1990 г.), Нальчике (октябрь 1990 г.). Таким образом, советская историография обозначила проблему международных противоречий на Северном Кавказе во второй трети XIX в. как предмет самостоятельного исследования. Вводились в оборот новые источники, значительно расширен фактический материал.

После распада СССР и изменения идеологической парадигмы ушли в прошлое многие запреты, открылись ранее недоступные источники. Прошел ряд конференций Грозном (май 1992 г.), Махачкале (ноябрь 1993 г.), Краснодаре (май 1994 г.), посвященных самым разным аспектам кавказоведения. Материалы конференций и сборники научных статей последних лет дают возможность по-новому осмыслить и переоценить многие вопросы истории северокавказских народов.

Специальному исследованию вопросов о статусе кавказского региона и кавказских народов посвящены некоторые работы В.В. Дешева" . Важные сведения по исследуемой проблеме содержаться в труде М. Кандура"".

Некоторые данные о международном положении Западной Черкесии в период Крымской войны приводит в своей работе российский историк , публицист и литератор Я. Гординэ4.

В 2007 г. подготовлена книга группой историков и этнологов из академических центров и университетов Северного Кавказа и Москвы, попытавшиеся по-новому прочесть привычные темы Кавказской войны.55 В ней выделен специальный раздел «Северный Кавказ в Крымской войне (1853-1856)», в котором рассматривается только тактика русского командования .

В начале XXI века выросла делая группа российских адыгских исследователей (А.ГО. Чирг , А.К. Чеучева, С.Г. Кудаева, А.Д. Панеш , Хафизова М.Г.), заинтересованных во всестороннем и объективном изучении проблемы о внешнеполитическом статусе Северо-Западного Кавказа и исторических судьбах адыгов в 30 60-х годах XIX в.

А.Ю. Чирг связывает провал планов по созданию государственности черкесов с постоянным вмешательством в их внутренние дела внешних сил. Наиболее наглядно это проявилось в период Крымской войны4".

Среди современных исследований особо следует выделить труды А.К. Че-учевой об особенностях политики иностранных государств на Кавказе в последней четверти ХУШ-бО-е гг. XIX в. Для нас интерес представляют разделы с анализом международного положения Северо-Западного Кавказа в период Крымской войны3". В частности, заслуживает внимания ее вывод о том, что «последствия действий Османской империи в годы Крымской войны оказались бедственными для населения Северо-Западного Кавказа. Адыги потеряли единство, и в

58 результате вмешательства Порты были разбиты на несколько группировок» .

Определенное внимание данной проблеме уделяет в своей монографии и С.Г. Кудаева59. Рассматривая хронологию Крымской войны, автор пытается определить место Северо-Западного Кавказа в системе геополитических интересов иностранных держав. Она дает ключ к пониманию процессов усиления внешнеполитического давления западных государств в данном субрегионе во время Крымской войны. Однако цель работы не позволили ей в полной мере исследовать условия формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в., и место черкесского вопроса на Парижском мирном конгрессе 1856г.

Вклад А.Д. Панеш в изучение политической истории Северо-Западного Кавказа в 50-е гг. XIX в. заключается в рассмотрении проблемы в контексте усиления борьбы между Англией, Францией и Россией за влияние на Ближнем Востоке60. По понятным причинам, автора в большей мере интересуют особенности политики Шамиля и Магомет-Амина на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны.

М.Г. Хафизова исследовала историю убыхов в 20 60-е годы XIX в. Она видит драматизм ситуации на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны в роли противостояния между Мухаммед-Амином и Сефер-беем Зано-ко в деле консолидации адыгских субэтнических групп. С другой стороны, по ее мнению, рост антитурецких настроений адыгов и их недоверия к европейцам, а также, несогласованность действий европейских держав и Турции, способствовали окончательному покорению региона Россией и снятию с по

61 вестки дня черкесского вопроса.

Данная проблематика нашла определенное отражение и в обобщающих трудах современного периода. В них в основном отражается политическая история адыгов (черкесов) в годы Крымской войны (1853-1856).

Следует отметить, что данная проблема исследовалась и в зарубежной историографии. Степень заинтересованности европейских держав кавказскими делами в целом, и Северо-Западным Кавказом, в частности, была различной. Она зависела от основных задач внешней политики того или иного государства в данный момент, его внутреннего состояния, международной обстановки и т.д.

За рубежом наибольшее число работ по данной проблеме опубликовано английскими и американскими авторами. Из всех европейских стран Англия проявляла самый активный интерес к Кавказу, и не только накануне и в годы Крымской войны, но и в дальнейшем.

С 50-х гг. XIX в. в английской и американской историографии тема политики великих держав, и особенно Англии на Кавказе, изучалась преимущественно в рамках истории Крымской войны. События на ее кавказском театре и стратегические расчеты союзников в этом районе освещали Э. Ыолан, X. Тирелл, А. Кинглейк, X. Хозьер, А. Слейд, Д. Брэкенбери63.

Английский адмирал А. Слейд критиковал союзное командование за нерешительность на кавказском театре Крымской войны. Выступая за вовлечение черкесов в сотрудничество с союзниками, он отмечал объективные трудности такой политики, связанные с проблемой создания из народов, живущих на Кавказе, единого движения антирусской направленности. А. Слейд говорил об отсутствии у горцев "врожденного стремления" становиться под власть Турции и ее пашей64.

В целом, данные работы основаны на документальных источниках и носят описательный характер.Крымская война также представлялась некоторым британским историкам возможностью для Англии вытеснить Россию с Кавказа и остановить ее продвижение в Азии.

Английский исследователь Д. Бэддли считал, что последствия Крымской войны могли быть более тяжелыми для России, если бы англо-французское командование активнее использовало ситуацию на Кавказе65. "Крымская война, - по мнению Бэдли, - несомненно, могла дать мусульманскому населению случай одержать верх над Россией, но, в конечном итоге, результат был бы один и тот же"66.

Военные действия Англии на восточном побережье Черного моря в 1854-1855 гг. и планы Пальмерстона в отношение Северо-Западного Кавказа

67 рассмотрены в работах Д. Мар ш но, С. Уилмота, К. Лорна.

С начала ХХв. начинается новый этап в англо-американской историографии указанной проблемы. Идет расширение хронологических рамок, глубины и содержания предмета исследования. Внимание исследователей постепенно переносится с военных на политические планы союзников, особенно Англии, на Кавказе в годы Крымской войны. Обозначились два подхода к проблеме британской политики на Кавказе. Условно их можно определить как консервативный и либеральный68.

В англо-американской исторической литературе имеется и альтернативный традиционному взгляд на международные аспекты истории СевероЗападного Кавказа. Так, американский историк В. Пыориер, в отличие от ряда западных ученых причисляет Черкесию к объекту англо-русских антагонизмов на Ближнем Востоке, подчеркивая активные попытки Великобритании во время Крымской войны "кардинально" решить проблему Кавказа69. Английский историк Я. Ридли указывает на стремление Лондонского ка

70 бинета отделить Кавказ от России в 1854-1856 гг." .

П. Шредер, основываясь на многочисленных архивных , источниках, раскрывает "имперские замыслы" Англии на Кавказе в период Крымской войны. Он прямо называет цели Пальмерстона "агрессивными" и доказывает, что проблема отторжения Грузии и Черкесии от России стала для него почти идеей фикс. После провала попыток "решить" кавказский вопрос военными средствами, англичане добивались этого дипломатическими , не прекращая подготовки к новой кампании 1856 г. на Кавказе. Английские требования об отказе России от этого района, по свидетельству Шредера, едва не привели к срыву Парижского конгресса71.

Активный характер политики Англии на Кавказе в 50-х гг. XIX в. признает Д. Кертисс. Он указывает на непоследовательность в поведении англичан , с одной стороны выступавших против работорговли, с другой - возмущавшихся русской блокадой берегов Черкесии и приветствовавших в лице горцев "благородных борцов за свободу". По мнению Кертисса, завоевательная политика была не по плечу России, лишенной "экономической основы для империализма "72.

Английский кавказовед У. Аллен пишет, что многие англичане были серьезно убеждены в намерении России глубоко проникнуть в Малую Азию к берегам Средиземноморья и Персидского залива (самому автору такая опасность представляется "проблематичной"). Противодействие русской дипломатии, указывает он, становится традицией британских послов в Порте: Понсонби и С. Каннинга, а Кавказ - острым звеном русско-английских противоречий на Ближнем Востоке73.

Однако Аллеи не показывает цель и характер вмешательства Англии в кавказские дела. По его мнению, вопрос о поддержке горцев поднимали английские либералы , "сочувствовавшие национальным выступлениям в странах с монархическим режимом"74.

Английский историк А. Рэмм, считал, что в годы Крымской войны идею Пальмерстона о "жизненной важности" Черкесии и Карса для Англии разделяло "рассерженное" британское общество. Рэмм указывает на планы премьер-министра по развертыванию в 1856 г. большой военной кампании на Кавказе, видя конечную цель в обеспечении для Черкесии независимости как от России, так и ог Турции, в создании на Кавказе защитного барьера против "русского натиска" на Восток. По мнению Рэмм, делегатам Англии на Парижском конгрессе было трудно отстаивать "черкесский проект" Пальмерстона, ибо это означало оспаривать условия Андрианопольского договора 1829 г.7э.

Немецкая историография, в отличие от англо-американской, рассматриваемой проблеме уделало меньше внимания, но не игнорировали полностью. Так В. Рюстов, приводит ценные сведения о ходе боевых действий на кавказском театре, в меньшей мере касается местной политической обстановки. Автор упоминает о намерении Англии превратить Кавказ в кампании 1856 г. в главное поле сражений , о ее позиции в кавказском вопросе на Парижском конгрессе76.

Турецкие историки видят истоки русско-турецких войн только в агрессивности России к Кавказу и Османской империи, в защиту которых выступали западноевропейские государства 7.

Необходимо выделить работы историков черкесского зарубежья: А. Намипо ток, Р. Трахо , ULM. Хавжоко, М. Хагондоко" и другие. Их. сочинения отличаются достаточно объективным и критическим отражением действительности. Они подвергают критике концепцию о "добровольном" присоединении северокавказских народов к России, и характеризуют сущность Кавказской войны, как освободительную борьбу горцев против колониальной политики России. Однако, при рассмотрении черкесского вопроса, и в целом кавказской проблемы, историки черкесского зарубежья видят лишь только агрессивность России, идеализируя кавказскую политику Турции и игнорируя ее колониальный характер.

Содержательные и объективности статьи опубликованы в свое время в эмигрантских журналах "Торцы Кавказа" (Париж-Варшава. 1928-1934 гг.), "Кавказ" (Париж, 1934-1939 гг.), "Северный Кавказ" (Варшава , 193-1939 гг.) и др. В статье Сурхая "Кавказ и держава XIX века" рассматривается кавказская проблема со времен Петра I и до 1864 г. Автор дает краткий очерк борьбы России, Турции, Ирана и западных держав вокруг кавказской проблемы79.

Заслуживает внимания и статья Хавжоко "Завоевание и колонизация

Россией Северо-Западного Кавказа" . Общий недостаток всех работ историков черкесского зарубежья - слабость источниковой базы исследований.

Однако, несмотря на достижения современной историографии, изучение места и роли Северо-Западного Кавказа в политико-дипломатической борьбе западных держав в период Крымской войны изучено недостаточно. Поэтому в настоящее время назрела необходимость в проведении комплексного исследования данной темы.

Источника вой базой исследования являются материалы российских государственных архивов : внешней политики Российской империи (АВПРИ ), Российском Государственном военно-историческом архиве (РГВИА ), Краснодарского края (ГАКК), Ставропольского края (ГАСК ) и архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦТА КБР ). Анализ архивных документов дал возможность изучить военно-политические события в годы Крымской войны на Северо-Западном Кавказе, отношение российских властей к горским народам, национально-колониальной политики России на Кавказе.

В центральных архивохранилищах особенно привлекают внимание архивы:

АВПРИ - Фонды "Сношения с Турцией", "Кабардинские дела", "Турецкий стол", "Главный архив", "Канцелярия МИД ", "Посольство в Константинополе";

РГВИА - Фонды "Военно-ученый архив ", "Главное управление Генерального штаба", "Главный штаб ", "Азиатская часть", "Турция", "Кавказская война".

Выявленные в указанных фондах АВ.ПР.И и РГВИА документы и материалы свидетельствуют о той острой дипломатической , политической и военной борьбе, развернувшейся вокруг черкесского вопроса между Россией и Турцией ; позволяют понять внешнеполитические планы российского и турецкого правительств, методы их осуществления, политику западных держав на Кавказе.

Ценные материалы были извлечены из фондов ГАКК :

Ф. 254 - Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска;

Ф. 260 - Канцелярия начальника Черноморской береговой линии (18531859 гг.;

Ф. 261. Канцелярия Начальника Черноморской кардонной линии Черноморского казачьего войска (1794-1861 гг.); и ГАСК: ,

Ф. 79 - Общее правление кавказской области;

Ф. 87 - Кавказский гражданский губернатор .

Эти документы дали возможность подробно исследовать особенности адыго-русских и адыго-турецких отношений, выяснить причины раскола княжеско-дворянской и старшинской верхушки адыгского общества на сторонников пророссийской и протурецкой ориентации, их отношение к внешнеполитическим событиям, участия в Крымской войне.

Особое место в источниковой базе исследования отводится документам ГАКК. К ним относятся всевозможные предписания штаба Черноморского Казачьего войска, канцелярии начальника Черноморской береговой линии и Черноморского казачьего войска, сконцентрированные в фондах: Ф. 254 "Войсковое дежурство Черноморского Казачьего войска", Ф. 260 "Канцелярия начальника Черноморской береговой линии" Ф. 261"Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии Черноморского казачьего войска".

Данные фонды дают фактический материал о важнейших военных событиях на Северо-Западном Кавказе во время Крымской войны, показывают отношение адыгских сообществ в войне, дезавуируют действия союзников в регионе, планы использования адыгов в войне против России.

В диссертации широко использованы собрания опубликованных документов.

Наиболее ценными среди русских публикаций нового времени являются докумен

Первые 10 томов вышли под председательством А.И. Берже (с 1866 по 1885 г.) и последующие 2 - уже после его смерти (1885, 1904 гг.). Каждый из 12 томов охватывает период управления на Кавказе отдельных военачальников и наместников . Эти материалы в значительной степени раскрывают вопросы военной, дипломатической, международной политики противоборствующих держав на Кавказе.

Тома VIII XI отражают историю Крымской войны и народов Кавказа в этот период. В них содержится переписка российских военачал ьн и ков, рапорты и донесения, сведения о действиях Отдельного Кавказского корпуса во время Крымской войны на Кавказе.

Источниковую базу исследования составляют и сборники документов по внешней политике России и международных отношений: "Договоры России с Востоком (политические и торговые)", "Царствование императора Александра I (1801-1810)"82. Эти сборники содержат сведения о политических отношениях соперничавших держав за господство на Кавказе, а также и ходе военных действий. В соглашениях, заключенных между Турцией и Россией, имеются специальные статьи, касающиеся Северо-Западного Кавказа.

Некоторые документы, значительно дополняющие исследование по конкретным вопросам российской политики на Северо-Западном Кавказе, опубликованы в "Полном собрании законов Российской Империи", "Архиве Госу

83 дарственного Совета", "Сборнике Русского исторического общества" .

В качестве источников использовалась историко-мемуарная литература, опубликованная на страницах русской периодики того времени: в журналах - "Русская старина", "Русский Архив", "Военный журнал"; в сборниках - "Кубанский сборник", "Кавказский сборник", "Сборник сведений о кавказских горцах"; в газетах - "Кавказ", "Терские ведомости", "Кубанские областные ведомости" и др.

В них печатались не только записки , воспоминания, статьи историков и участников войн на Кавказе, но и публиковались в виде приложений документы и материалы из архивов. Из этого перечня можно выделить работы II. Каменева , Н.

Карлгофа , М.И. Венюкова, Ф.Ф. Торнау, А.П. Ермолова , П.П. Короленко.

Важным нарритивным источником являются труды Э. Спенсера, Логворта86 и Дж. Белла87. Кроме того, некоторые сведения по исследуемой нами проблеме содержатся в труде Т. Лапинского 88. Т. Лапинский приводит некоторые сведения о Сефер-бее Зане89. Ценность этих материалов подчеркивается тем, что Т. Лапинский лично знал Сефербея. Ценные материалы по исследуемой проблеме содержатся в воспоминаниях генерала М.Я. Ольшевского90.

Важное значение для настоящего исследования имеет многотомная публикация, начатая в 1962 г. Комиссией по изданию дипломатических документов при Министерстве иностранных дел России - "Внешняя политика

России XIX-начала XX века"91. Большинство документов этого сборника публикованы впервые.

В советский период в связи с идеологическими ограничениями в научных исследованиях архивные документы и материалы о событиях Кавказской войны во многом не были введены в научный оборот. И только в постсоветский период, после снятия «железного занавеса » открылся доступ к фондам Турецкого государственного архива , чем не преминули воспользоваться сотрудники Архивной службы КБР и Кабардино-Балкарского государственного института гуманитарных исследований. Результатом стал выход

92 ценного сборника документов, составленного A.B. Кушхабиевым.

Как свидетельствуют документы сборника османские притязания на земли адыгов и после военного поражения и подписание Адрианопольского договора не прекратились. Для восстановления своего влияния в этом регионе, турки и после окончания русско-турецкой войны 1828 -1829 гг. плели интриги в Черкесии, стремились восстановить в глазах горцев свой пошатнувшийся авторитет. Политика Турции на Кавказе с начала 40-х годов XIX в. во многом «равнялась » на английскую. Но судя по документам сборника, их интересы совпадали не во всем. У Порты были свои планы возвращения «османских земель». Превращение Черкесии в объект спора между Россией, с одной стороны, Англией и Османской империей - с другой, наложило весьма существенный отпечаток на развитие военно-политических событий в регионе в период Крымской войны.

Объектом исследования является территория Северо-Западного Кавказа в годы Крымской войны.

Предметом изучения является международная политика Российской империи, Турции, Англии, Франции и т.п. на Северо-Западном Кавказе в годы Крымской войны.

Цель диссертации состоит в изучении роли Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853 -1856).

В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи:

Проан ал и зи ровать историографию проблемы для выявления степени ее изученности и неиспользованных исследовательских возможностей;

Ввести в научный оборот новые источники, повысить информационную отдачу традиционно используемых архивных и опубликованных документов;

Выявить внешнеполитические причины и факторы формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в.;

Исследовать роль Северо-Западного Кавказа (черкесского вопроса) накануне Крымской войны;

Изучить особенности выработки союзниками стратегии военных действий;

Изучить особенности кампаний 1854,1855 г. на Северо-Западном Кавказе;

Выявить особенности дипломатической борьба за Кавказ и Парижский мир 1856 г.;

Проанализировать место черкесского вопроса в дипломатических переговорах об условиях прекращения Крымской войны.

Хронологические рамки основной части диссертационного исследования охватывают период Крымской войны (1853-1856 гг.). Нижний хронологический рубеж связан с началом военных действий в 1853 г. Верхний -с проведением Парижской конференции 1856 г., на которой был определен международно-правовой статус исследуемого региона.

В некоторых случаях для определения особенностей международной политики России, Турции, Англия и т.д. в отношении Северо-Западного Кавказа нижний хронологический рубеж отодвигался до начала 50-х гг. XIX в., т.е. времени обострения восточного вопроса.

Географические рамки исследования ограничены исторической территорией Северо-Западного Кавказа в период Крымской войны.

Методологической основой диссертации стали достижения современной отечественной и зарубежной исторической науки с использованием специальных методов и принципов исследования.

Важное значение для нас представляет соблюдение принципов современной исторической науки - историзма и объективизма. Следование принципам историзма позволило рассмотреть проблему в конкретноисторических условиях в контексте военно-политических и социально-экономических и перемен на Северо-Западном Кавказе.

Принцип объективности в исследовании использован в связи с привлечением различных источников и учетом разнообразия точек зрения по изучаемой проблеме.

Проблемно-хронологический.метод позволил нам осуществить анализ событийного ряда, связанных с военно-дипломатической борьбой различных государств на Северо-Западном Кавказе в хронологической последовательности.

Системный анализ исторических событий позволил синтезировать сведения, получаемые при обработке документальных источников. Они приобрели логическую последовательность, стержневую направленность в разработке проблемы научного исследования.

В исследовании реализован историко-генетический метод, позволяющий исследить динамику противостояния России и Турции и европейских держав на Северо-Западном Кавказе и выявление изменения их характеристик в связи с позицией северо-западных адыгов.

Историко-типологический метод позволил нам выделить типологически сходные события, явления и процессы в регионе в ходе Крымской войны, а также выявить эффективность реализации дипломатических и военно-политических стратегий противоборствующих сторон на Северо-Западном Кавказе.

Агрегативный метод использовался при работе с документами для сбора разрозненных фактов из источников различных типов и видов;

Казуальный метод детального рассмотрения редких, уникальных, нетипичных явлений для реконструкции макро- и микрособытия различных уровней исторической реальности;

Совокупное использование всех перечисленных методов и принципов обеспечило комплексный подход к проблемам исследования, и позволило понять, что вековой позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.

Научная новизна исследования. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что:

Это первое комплексное исследование процесса трансформации черкесского вопроса накануне, в ходе и на заключительном этапе Крымской войны;

Введены в научный оборот новые архивные документы, учтены новейшие работ по отечественной истории, смежные с темой настоящей диссертации;

Диссертационное исследование дополняет новыми характеристиками сложившиеся в отечественной историографии представления о ходе дипломатической и военной борьбы России с одной стороны, и участниками коалиции, с другой, за приоритетное влияние на Северо-Западном Кавказе;

Впервые проблема независимости западно-адыгских этнополитических сообществ, их внешнеполитической ориентации, внутриполитического положения рассматриваются в комплексе с решением ближневосточного вопроса;

Исследованы военно-стратегические цели России, Турции, Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе и формы и методы их реализации каждой стороной;

Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на, что царское правительство не видело других методов достижения своих целей на Северо-Западном Кавказе, кроме как военными действиями, показаны военные, политические, экономические и культурные предпосылки сближения адыгов с Россией.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее положения и выводы, систематизированный и введенный в научный оборот материал, могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по истории народов Северного Кавказа и международных отношений середины XIX в.

Данные настоящего исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по соответствующей проблематике на исторических факультетах вузов.

Кроме того, результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, зарубежными адыгскими диаспорами, всеми, кто интересуется историей народов Северного Кавказа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В начале 50-х гг. XIX в. Турция, Англия и Франция вырабатывали стратегию и планы военных действий на Кавказе. Для этого проводились разведывательные мероприятия, составлялись карты региона и топографические описания, велись переговоры с представителями горской элиты по вопросам военного сотрудничества.

2. Накануне Крымской войны (1853-1856) черкесский вопрос вновь приобрел международное значение в политике Турции и западных европейских держав. Черкесия рассматривалась как весомая военно-политическая сила в их борьбе против Российской империи за перераспределение сфер влияния на Северо-Западном Кавказе.

3. В процессе формирования стратегии боевых действий военное руководство англо-франко-турецкого союза особую роль отводило кавказскому театру войны. Союзники планировали нанесение серьезного удара России именно на Кавказе. Важнейшей стратегической задачей союзников было установление военных контактов с элитой кавказских народов, продолжавших борьбу за независимость.

4. Главной задачей союзных войск на Кавказском театре Крымской войны 1853-1863 гг. было разрушение укреплений на Черноморской береговой линии. В целом, военные действия 1854 г. для союзных войск были не столь успешными (поражение при штурме Новороссийска и отказ в союзничестве горской элиты), как это планировалось в самом начале Крымской войны.

5. Усилия участников антирусской коалиции использовать в период Крымской войны в своих интересах военные силы адыгов не увенчались успехом. Адыги отказывались воевать во имя интересов Турции и европейских держав. Они в массе своей не поддержали операции противников России.

6. После неудачного штурма Новороссийска в 1854 г., союзные державы не оставили попытки привлечь черкесов в войну на Северо-Западном Кавказе. Это обстоятельство внесло определенный раскол в черкесской аристократии. Однако надежды соперники России на поддержку адыгов оказало влияние на внесение черкесского вопроса, как одного из главных, в повестку дня Парижском мирного конгресса (1856).

7. Черкесскому вопросу отводилось особое значение в ходе дипломатических переговоров о прекращении войны в конце 1855-1856 гг. Участники англо-франко-турецкого союза предлагали пересмотреть условия Адриано-польского мирного договора (1829)., планируя после войны создать новое государство «Черкесия », п од ко нтрол ь н ое Англии и Франции.

8. Парижский конгресс 1856 г., проявил всю глубину и сложность "кавказского вопроса" во взаимоотношениях Англии, Франции и Турции, с одной стороны, и России, с другой. Острые дискуссии по указанному вопросу достаточно четко обнажил разногласия среди союзников, во многом благодаря которым удалось сохранить Кавказ за Россией.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (протокол №от). Основные выводы диссертации опубликованы в 7 научных статьях, из них 1 - в издании, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 2,5 п.л.

Структура диссертации построена в соответствии с ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка сокращений.

Заключение диссертации по теме "Отечественная история", Машукова, Аминат Петровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании проведенного исследования необходимо отметить, что Крымская война и взаимоотношения с их участниками имели самое непосредственное влияние на судьбы народов Северо-Западного Кавказа , территория которых стала ареной военных действий. Регион оказал немалую влияние на исход войны и ее нельзя недооценивать.

Проблема внешнеполитической Кавказ, с 1829 г., т.е. после заключения Адрианопольского мира, превращается в часть внутренней политики России, но, вместе с тем, не утрачивает важного международного значения.

С 1830-х гг. Северо-Западный Кавказ непосредственно становится одним из объектов британской политики на Востоке. Для ее достижения Лондон стремился воспользоваться Кавказской войной, которая, казалось, повышала шансы на успех такой внешнеполитической линии.

Основное внимание было сосредоточено на территории Черкесии , доступной с моря. В качестве официального обоснования политики Англии , призванного оправдать ее в глазах общественного мнения, была выдвинута доктрина, согласно которой британское правительство отвергало присоединение Черкесии к России по Адрианопольскому договору как противозаконную сделку и квалифицировало черкесов как борцов за свободу против деспотической России. Это было косвенное признание горцев воюющей стороной. Кроме того, британская политика руководствовалась идеей о необходимости предотвратить утверждение России на Кавказе во избежание дальнейшего продвижения ее через страны Среднего Востока в Индию.

На протяжении 30-х гг. XIX в. Англия всеми способами пыталась объединить горцев в едином государстве с единым правительством, в европейском смысле этих понятий, с тем, чтобы:

Во-первых, формально сделать Черкесию субъектом международных отношений и придать ее просьбам к Англии о протекторате , как и самому английскому протекторату , видимость законности;

Во-вторых, заметно упростить для Лондона проблему управления этим регионом.

Проникновение Англии на Кавказ диктовалось, в первую очередь, политическими и стратеги чес к и ми соображениями. Наряду с подрывными акциями на Кавказе Англия прибегала к дипломатическому нажиму на Россию с целью застави ть ее отказаться от Черкесии.

Британский госсекретарь Г. Пальмерстон при каждом случае выражал официальный протест по поводу усиления позиций России на Кавказе, предлагал Николаю I отвести русские войска за Кубань и дать черкесам независимость, обязуясь со своей стороны удерживать горцев от нападений на российские территории.

Турция , вынужденная соблюдать Адрианопольский договор, старалось действовать на Кавказе тайно, через представителей консервативного крыла польской эмиграции, отводивших этому району важную роль в планах возрождения Польши.

В 40-е гг. XIX в. Российская и Османская империи вели спор о линии границы между двумя державами в Западной Грузии. Петербург помешал Стамбулу вовлечь в эту дипломатическую тяжбу европейские страны. Британские устремления на Кавказе во многом стимулировали начало Крымской войны.

Официально сводя свою политику в восточном кризисе 50-х гг. XIX в. лишь к охране целостности Турции , Англия планировало отторжение от России Черкесии и Грузии, установления над ними английского протектората . Но ошибочные представления о политических настроениях кавказских народов указывали на тщетность подобных планов.

Поэтому британское руководство не настаивало на высадке союзных войск на Кавказе, хотя и отказалось от этой идеи не без колебаний. Поражения турецкой армии в Закавказье в 1853-1854 тт. вынудили Лондон усилить внимание этому району для достижения перелома хода войны в условиях, когда Севастополь неожиданно потребовал от союзников максимального и постоянного наращивания воинского контингента в Крыму .

Наконец, после падения Севастополя и провала англо-турецкой экспедиции под руководством Омер-паши на Кавказе, Лондон стал спешно готовить переброску своих войск в Грузию и Черкесию. Эти военные акции в сочетании с дипломатическими шагами, Англия предпринимала с расчетом на удовлетворение в будущем мирном договоре с Россией своих интересов на Кавказе.

На протяжении Крымской войны британские агенты на Кавказе выполняли военные и политические миссии. Британский флот вдоль восточного побережья Черного моря поддерживал и снабжал турецкие силы в Западной Грузии, проводил боевые операции на Таманском полуострове, у Анапы, Новороссийска, Редуг-Кале. Британские офицеры фактически командовали Анатолийской армией турок.

Необоснованным является тезис западной историографии о пассивности англичан на Кавказе, в связи, с недооценкой якобы ими значения этого театра войны. На самом деле, по ряду причин, прежде всего связанных с противоречиями среди союзников , она не смогла их осуществить. Лондон стремился "не выпускать из войны", ни свою союзницу Францию, ни своего противника Россию, не достигнув нужных ему результатов.

Неблагоприятная для России международная обстановка восточного кризиса 50-х гг. XIX в., незавершенная Кавказская война, стимулировали возрождение реваншистских притязаний Турции на Закавказье и СевероЗападный Кавказ.

Турки проявили полное неумение в "устройстве" черкесских дел, бесцеремонное вмешательство которых во внутреннюю жизнь горцев вызвало их недовольство . Положение усугублялось скрытой борьбой между английскими и турецкими эмиссарами за влияние среди черкесов.

Боевые действия горцев не были согласованы с турецким и англо-французским командованием. Они предпринимались Мухаммед-Амином самостоятельно. Народы Северо-Западного Кавказа отнеслись с недоверием к туркам .

Сефер-бей и Магомет-Амин пользовались властью и влиянием в народе потому, каждый из них был знаменем:, объединявшим адыгов в борьбе с у грозой русского господства. Но как только они попытались пойти на службу участникам коалиции, то вскоре лишились поддержки населения.

У адыгов Северо-Западного Кавказа нашлось не много истинных последователей мюридизма . Именно поэтому борьба адыгов против господства царизма не приняла чисто религиозного характера.

В случае притязания англичан и французы на Анапу, народ дал понять Сефер-бею, что против них они станут действовать, как против своих врагов. По этой же причине рухнули и надежды Омер-паши поднять на Кавказе всеобщее восстание против русского владычества. Абхазцьт и черкесы , узнав союзников и турок поближе, имели все основания не доверять им.

В отличие от Англии и Турции Францию Кавказ интересовал не в политическом, а в стратегическом плане, и ровно в той мере, в какой от него могла зависеть победа в войне над Россией. Наполеон III не искал территориальных приобретений, и"материальных" выгод на Кавказе за счет противника. Он жаждал лавров победителя, которые позволили бы ему играть ведущую роль в Европе.

Когда французское правительство, предпочитавшее не посылать свою армию на Кавказ и стать орудием британской колониальной экспансии, поняло, что не следует рассчитывать на эффективную помощь черкесов, оно твердо высказалось за высадку в Крыму.

В соответствии со своими задачами в войне Франция участвовала в военно-морских операциях у побережья Черкесии, но не позволяла их доводить до чрезмерного ослабления России на Кавказе.

При выработке предварительных условий мирных переговоров с Россией кавказский вопрос и его черкесская составляющая стали едва ли не основным камнем преткновения в отношениях между западными державами.

Англия стремилась продолжать войну до тех пор, пока Россия безоговорочно не согласится на обсуждение "судеб народов, населявших восточное побережье Черного моря".

Наполеон III искал компромиссное решение, стараясь, с одной стороны, не дать англичанам сорвать перспективу мира и втянуть Францию в нежелательную для нее военную кампанию 1856 г. на Кавказе, с другой - сохранить в такой неопределенной ситуации видимость верности союзническому долгу.

Расхождение взглядов союзников на кавказскую проблему полностью обнажилось на Парижском конгрессе 1856 г., где между британскими и российскими делегатами завязался острый спор о будущем политическом устройстве Черкесии и Грузии.

Англичане отстаивали идею создания на этих территориях самостоятельных государств в качестве буферной зоны между Россией и Турцией . Российская сторона доказывала, что эти предложения означают грубое попрание суверенитета российского государства. Упорство, с которым защищала свою позицию каждая из сторон, чуть было не поставило под сомнение успех мирных переговоров.

Явная благожелательность Наполеона III к России в данном вопросе, вялая поддержка английских требований турками , понимавшими их чрезмерность и необоснованность, пассивность Австрии, беспокоившейся только о том, чтобы не возобновилась война , и не пострадали ее интересы в Европе, в конце концов, вынудили Англию умерить свои претензии.

Для России стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе оказались удачными. Не оправдались ни опасения официального Петербурга о неблагонадежности народов региона, ни надежды союзников на всеобщее антирусское восстание там.

Вместе с тем Крымская война явилась тяжелым испытанием для России. События 1853-1856 гг. по своему содержанию для обеих воюющих сторон на Кавказском театре Крымской войны были обусловлены победами русской армии при поддержке местного населения над лревосходящими силами коалиции.

Исход войны на Кавказском фронте решался всего лишь 30-50 тыс. русских войск, разбросанными небольшими отрядами на огромном протяжении от Черного моря до Арарата, населением: и местными ополчениями Кавказа.

Международный престиж страны был подорван, выявилась ее экономическая и военная слабость, острая нужда в крупных реформах. России предстояла долгая и трудная борьба за избавление от "крымского наследства", доставшегося ей от эпохи Николая I в виде "нейтрализации" Черного моря.

Подводя общие итоги изучения проблемы, следует подчеркнуть следующее.

Русско-английские противоречия на Кавказе, достигшие уже в 30-е годы XIX в. уровня для вооруженного столкновения, активизировали процесс вызревания причин Крымской войны.

В 50-е гг. XIX в. Кавказ оставался «камнем преткновения » в русско-турецких отношениях. Продолжающаяся Кавказская война питала у Порты надежду на реставрацию утраченных позиций в Черкесии и Грузии. Однако, исключая период Крымской войны, когда Турция совершила открытое вторжение в этот регион, османское руководство было вынуждено действовать осторожнее, чем англичане.

В глазах Порты Черкесия должна была бы компенсировать свое ослабевшее господство на Балканах и в Средиземноморье, а черкесы - стать орудием в борьбе с антиосманским национально-освободительным движением.

Для Франции и Австрии Кавказ не имел самостоятельного значения в их внешней политике, но он использовался как вспомогательный рычаг для давления на Россию, ограничения ее влияния на Ближнем Востоке, реализации французских и австрийских, устремлений в Европе. Это вносило дополнительную напряженность в состояние международных отношений по поводу кавказского вопроса.

Интерес Парижского и Венского кабинетов к Кавказу - частное, но симптоматичное свидетельство того, что шел процесс превращения европейской политической жизни в целостную многокомпонентную систему, в которую постепенно вовлекались периферийные проблемы (Кавказ).

В рамках этой системы одновременно с обострением ее внутренних антагонизмов усиливались взаимозависимость и взаимообусловленность явлений, на первый взгляд мало связанных между собой. Формировалась сложная чувствительная структура, в которой невозможно было потревожить отдельно взятый элемент так, чтобы это не отразилось на других.

Период Крымской войны характерен для истории Кавказа не только добровольным участием военных иррегулярных формирований на стороне Российской империи , но и острой борьбой различных социальных и политических сил.

Таким образом, на Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего, здесь она была обусловлена победой русской армии над превосходящими силами коалиции. Успех российской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже (1856).

Требования англичан по черкесскому вопросу не нашли отражения в Парижском мирном договоре, заключенном в марте 1856 г. Хотя царское правительство в целом потерпело поражение в Крымской войне, владения России на Кавказе были за ней сохранены. Крымская война 1853-1856 гг. стала весьма значимой вехой в истории народов Кавказа.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Машукова, Аминат Петровна, 2012 год

1. Архивные источники

2. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ ).

3. Фонд 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502 а. Д. №: 143, 1594, 1753, 2007, 4462, 4464, 4502, 4503, 4505, 4508, 4607.

4. Фонд 161. СПб. Главный архив 1-6. Оп. 5. Д. №>: 3, 9, 12; 1-7. Д. №: 2; 1-9. Д. - №: 2, 6, 7,8,19,30.

5. Фонд 133. Канцелярия МИД. Оп. 469. Т. П. Д. -№: 24, 25, 26, 32, 46. Фонд 180. Посольство в Константинополе. 517/2. Д. -№: 4316, 4312,4313.

6. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА ). Фонд 846. Военно-ученый архив (ВУА ). Оп. 16. Д. -№: 5429, 5666, 5961,6177, 6204, 6222. 6435, 6436, 6581, 6644, 6681, 6683, 6688, 6691, 6694, 6695, 6770, 7959.

7. Фонд 38. Канцелярия департамента Генерального штаба . Оп. 6-10/7. Д. -№: 2, 3, 4, 5, 6,15,16, 17, 34, 37, 41, 42,72, 199, 167, 200, 208, 222,

8. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК ).

9. Фонд 254. Войсковое дежурство Черноморского Казачьего войска. Оп. Т. Д. №: 447, 947, 949.

10. Фонд 260. Канцелярия начальника Черноморской береговой линии 1836-1859 гг. Оп. I. Д-№: 16,537,1409, 1.724,1602,1832,1840,1874, 1886,2050,2069,2168.

11. Фонд 261. Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии Черноморского казачьего войска (1794-1861 гг.). Оп. I. Д. -№: 1408, 1432, 1568, 1652, 1654.

12. Государствен н ы й архив Ста вро п о л ьс ко го края (ГАСК ).

13. Фонд 79. Общее правление Кавказской области. Д. --№: 945, 1065, 1294. Фонд 87. Кавказский гражданский губернатор. Д. -№: 145, 214, 391, 805.

14. Центральный государственный архив КБ Р.

15. Публикации архивов , парламентские отчеты, сборники документов

16. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией // Архив Главного управления наместника Кавказского. (АКАК). Тт. I X11. Тифлис , 1866-1904.

17. Т. 6. Ч. 2. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии Алексея Петровича Ермолова . .18 .16-1827. 1875, 2., IV, 950 с, 2 л. портр.

18. Т. 7. Кавказ и Закавказье за время управления генарал-фельдмаршала графа Ивана Федоровича Паскевича Эриванского. 1827-1831. 1878, 2., XIV, 994 с, 4 л. портр., ил.

19. Т. 8. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии генерал-адъютанта Розена 1-го. 1831-1837. 1881, 2., XXIV, 1009 с, 1 л. портр.

20. Т. 10. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-адъютанта генерала от инфантерии князя Михаила Семеновича Воронцова. 1844-1854. -1885, 2., XXXVIII, 938., 6 л. портр., карт.

21. Англо-русский инцидент со шхуной "Виксен" / Сост. С.К. Бушу ев // Красный архив. 1940. - № 5 (102). - С. 189-233.

22. Адамов В., Кутаков Л. Из истории происков иностранной агентуры во время Кавказских войн. Документы. // Вопросы истории. -1950. -№ 11. С. 101-126.

23. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Серия I. Т. I-VIÍI. -М.: Политиздат, 1960-1972. Серия II. 1815-1830 тт. Г. 1 (9). Ноябрь 1815 г.сентябрь 1817 г. /" ред. кол. АЛ. Нарочницкий (отв. ред.), Г.К. Деев, Н.Б. Кузнецова (и др.), 1974. 882 с,

24. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. Сборник документов. Махачкала: Дагполитиздат, 1959. - 785 с.

25. Договоры России с Востоком (сборник документов) / Собр. и изд. с историческим обзором. Т. Юзефович . СПб.: Тип. А. Бенке, 1869. - 296 с.

26. Кавказ и Российская империя : проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало X.IX-XX вв. СПб.: Изд-во журнала «Звезда », 2005. -718 с.

27. К истории Парижского мира 1856 г. // Красный архив. 1936. - № 2 (75). - С. 10-61.

28. Лазарев М.П. Документы: в 3-х. т. / Введение и комментарии подполк . К. Никульченкова.; под. ред. A.A. Самарова . М.: Военно-морское изд-во, 1952-1961.: Т. 1. М., 1952. - 488 е.: ил., карт.; Т. 2. -М„ 1955. - 71.2 е.: ил., карт.

29. Мухаммад-Амин и: народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40-60 гг. XIX века / Сборник документов и материалов. Махачкала: ИАЭ ДНЦ РАН, 1998. - 278 с.

30. Николаи А.П. Из истории Кавказской войны 1855-1857 гг. // Документы. СПб.: Изд-во ТИПО-Литоргр. В.И. Штейна , 1882. - 369 с,

31. Ру ее ко-а ды гей с кие торговые связи 1793-1860 гг. // Сборник документов. Майкоп: Адыг . кн. изд-во, 1957. - 438 с.

32. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг. --М.: Госполитиздат , 1952. 463 с.

33. Фелицын Е.Д. Материалы для истории Кубанской области // Кубанские областные ведомости. 1891. Часть неофиналь. 23 февр. № 8. С. 1-2.

34. Шамиль ставленник султанской Турции и английских колонизаторов // Сборник документальных материалов / под ред. Ш.В. Цагаратшвили. -Тбилиси: Госиздат ГрузССр, 1953. - 561 с.

35. Мемуары , дневники, записки, письма, книги и статьи современников

36. Адыги , балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. / сост. В.К. Гардаиов. Нальчик: Эльбрус, 1974. - 635 с.

37. Аверьянов П. И. Этнографический и военно-политический обзор азиатских владений Оттоманской империи // Гл. упр. Ген. Штаба; сост. ген.-майор Аверьянов. СПб.: Отд. ген. квартирмейстера , 1912. - 60 е., 1 л. карт., табл.

38. Архив князя Воронцова. Кн. 1-40. / Ред. ГШ. Бартенев. М.: Тип. А.И. Мамонтова , 1870-1897. - 40 с.

39. Архив Раевских, Т. 1-5. / Изд. A.M. Раевского; ред. и прим. Б.Л. Моз-далевского. СПб.: Тип. Александрова, 1908-1915. - Т. 2. - СПб., 1909. - 683 е., ил.; Т. 3. - СПб., 1910. -717 е., (1. е., 4] л. шт., портр.

40. Берже Ad.il. Краткий обзор горских племен на Кавказе // Кавказский календарь на 1858 г. С. 267-312.

41. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе . Ч. 1-2. - М.: Тип. им. С. Селивановского, 1823. Ч. 1.-352 е.; Ч. 2. - 465 с.

42. Бутков А.Г. Материалы по новой истории Кавказа. Ч. Г Ш. СПб.: Изд-во Академии наук, 1869. - Ч. 1. - 548 е.; Ч. 2. - 602 с,; Ч. 3. - 621 с.

43. Бухаров Д. Россия и Турция : От возникновения политических между ними отношений до Лондонского трактата 13/25 марта 1871 г. (включ.): Ист. очерк Д. Бухарова. СПб.: Тип. Ф.С. Сущинского , 1878. - 238 с.

44. Васильев Е. Черноморская береговая линия 1834-1855 годов // Военный сборник. 1874. - № 9. - С, 5-26.

45. Венюков MPI. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Записки русского географического общества. 1863. - Кн. 2. - С. 1-72.

46. Венюков ММ. Опыт военного обозрения русских границ в Азии: в 2-х т. / Соч. Артиллерии полк. М. Венюкова, д. чл. Ими. Рус. геогр. Об-ва. -СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1873-1876. Т. 1. - 1873. - 487 е., 2 л. карт.; Т. 2. - 1876. - 179 е., 2 л. карт.

47. Венюков М.И. Россия и Восток: Собр. геогр. и полит, ст. / Соч. М. Венюкова . СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1877. - 297 с.

48. Войны России с Турцией 1828-1829 и 1853-1856 гг. // Русская старина. 1876. - Т. 16. - Кн. 8. - С. 671-708.

49. Высадка в 1857 году на черкесский берег польско-английского десанта // Кавказский сборник. 1887. - T. II. - С. 573-621.

50. Горяшов С.М. Босфор и Дарданеллы: Исследование вопроса о проливах по дипломатической переписке, хранящейся в Гос. и С.-Пегерб. главных архивах . СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1907. - 355 е., 11 л. ил., портр.

51. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848 по 1856 гг.//Кавказский сборник.-1886.-Т. 10. С. 497-584; 1887, Т. 11.-С. 465-497.

52. Духовсккй С. Материалы для описания войны на Западном Кавказе // Военный сборник. 1864. - T. II. - С. 145-196.

53. Дьячков-Тарасов Á.H. Черноморская кордонная , Черноморская береговая линия и правый фланг Кавказа перед Восточной войной в 1853 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904. - Т. 10. - С. 241-330.

54. Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи . (Историко-этнографический очерк). -Тифлис, 1902.- 50 с.

55. Дюбуа de Монпере . Путешествие вокруг Кавказа. // Библиотека для чтения. СПб., 1839. - T. XXXV, отд. 3, - С. 93 126; T. XXXVI, отд. 3, - С. 1-36.

56. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе: в 2-х т. М. : Унив. тип., 1896. -Т. 1. -465 с,; Т. 2. -387 с.

57. Записки Михаила Чайковского // Русская старина. 1876. - Т. 16. Кн. VIII. - 1900. - С. 627-648.

58. Зиссерман А.Я. 25 лет на Кавказе (1842-1867 гг.). СПб.: Тип. А.В. Суворина , 1879. -Ч. 1. 1842-1851.-424 е.; Ч. 2. 1851-1856.-443 с.

59. Карлгоф К О политическом устройстве черкесских племен // Русский вестник. 1860. - Т. 28. - № 8. - С. 517-550.

60. Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 г. -Отд. 4. С. 77-102, с прилож. портр.

61. Кириллов 11.О. К истории колонизации Закубанского края // Кубанский сборник. 1902. - T. IX. - С. 71-112.

62. Короленко ПЛ. Черноморцы. СПб.: Тип. Депортаменга уделов, 1874. -76 с,

63. Короленко ПЛ. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. 1908. - T. XIV. - С. 297-314.

64. Кривенко В.С. Черноморская трагедия // Военный сборник. 1910. -№5.-С. 1-16.

65. Лапинский Ф. Горские народы Кавказа и их борьба против русских за свободу (по собственному наблюдению) / Пер. с нем. // Записки императорского русского гео графи чес кого общества. 1863. - Кн. 1. - С. 1 17-133.

66. Материалы для описания войны на Западном Кавказе // Военный сборник. - 1864. - №> 11.-С. 145-197.

67. Марченко М.К. Россия и Турция в XIX столетии: Обстановка 4-х последних войн / Соч. Ген. штаба кап. Марченко. СПб.: В. Березовский, 1898. - 55 с.

68. Милютин Д.А. Краткий очерк Кавказского края в военном отношении: из лекции полк . Милютина в Импю Воен. акад. СПб., 1848. - 168 с.

69. Н.Д. Войны России с Турцией // Военный сборник. 1877. - Т. 113.1.-С. 5--38; Т. ИЗ. -№ 2. С. 211-259; Т. 114. -№3.- С. 5-29; Т. 115.-№6.-С. 231-271.

70. Осман-бей. Воспоминания 1855 года. События в Грузии и на Кавказе / пер. с фр. ГШ. Гельмерсена // Кавказский сборник. 1877. - T. II. - С. 143 -214.

71. О внешней торговле по северо-восточному берегу Черного моря за последние 4 года с 1847 по 1851 гг. // Кавказский календарь на 1862 г. -Отд. III.-С. 61-97.

72. Россия и Англия в восточном вопросе. СПб.: Рус. скоропеч. (U.C. Нахимова ), 1877. - 38 с.

73. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. М: У нив. тип., 1864. - 173 с.

74. Фадеев P.A. Письма с Кавказа к редактору Московских ведомостей / Соч. Р. Фадеева. СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1865. - 259 с,

75. Фадеев P.A. Шестьдесят лет Кавказской войны. / Соч. Р. Фадеева. -СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1860. 147 с.

76. Фелицын Е.Д. Князь Сефер-бей Зан // Кубанский сборник. 1904. -T. X. - С. 1-167, портр.

77. Хан-Гирей. Записки о Черкессии / Вступительная статья и подготовка текста к печати.Гарданова В.К. и Мамбетова Г.Х. Нальчик: Эльбрус, 1978. -333 с.

78. Хлебная торговля в Черноморских и азовских портах Южной России // Журнал министерства внутренних дел. 1854, январь. - От. III. - С. 78-84.

79. Шамрай B.C. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с закубанскими горскими народами с 1792 по 1864 гг. // Кубанский сборник. Екатеринодар , 1902. - Т. VIII. - С. 351-522.

80. Русская дореволюционная литература

81. Абрамов Я. Кавказские горцы. Краснодар: Изд. общ-ва изучения Адыгейской автономной области, 1927. - 36 с.

82. Башенов Н. Пятидесятилетие покорения Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Тифлис: (Издание для войск , школ и народа), ти-погр. окружного лейб-штаба, 1914. - 62 е., карга.

83. Гире A.A. Россия и ближайший Восток. Материалы по истории наших сношений с Турцией. Спб.: Тип. A.C. Суворина , 1906. - 218 с.

84. Горяинов СМ. Босфор и Дарданеллы : Исследование вопроса о проливах по дипломатической переписке , хранящейся в Гос. и С.-Петерб. главных архивах. СПб.: Тип. И.И. Скорходова, 1907. - 355 е., 11 ил. портр.

85. Дубровин К Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I-IV. СПб.: Тип. Деп. уделов, 1871 1888. - Т. 1. - 1871. - 640 е.; Г. 6. -1888. - 756 с.

86. Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя . -СПб.: Тип. Т-ва «Общ. польза», 1900. Т. 1. - 438 е., 3 л. карт.

87. Зиссерман А.Д. История 80-го пехотного Кабардинского полка (1726-1860). Г. 1-3. СПб., 1861; Т. 1. - 532 е.; Т. 2. - 470 е.; Т. 3. - 538 с.

88. Ковалевский ЕЛ. Война с Турцией в разрыв с западными державами в 1853 и 1954 гг. СПб.: Тип. бр. Г лазуновых, 1871.-345 с,

89. Острогорский М. Завоевание Кавказа (1861-1864) / Соч. М. Острогорского. СПб.: Тип. В.В. Пращ , 1880. - 35 с.

90. Петров AM. Русские дипломаты на Парижском конгрессе 1856 года // Исторический вестник. 1891. - Т. 43. - С. 313-462.

91. Потто В. Кавказская война: в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. I-V. СПб.: Изд-во кн. скл. В.А. Березовского. - Т. 2. -Вып. 2. - 1888 196 е.; Т. 3. - Вып. 1. - 1886. - 750 с.

92. Романовский II. Кавказ и Кавказская война // Военный сборник. -СПб., 1860. № 10.-Отд. 2. - С. 375-413.

93. Соловьев СМ. Император Александр I. СПб.: Тип. A.C. Сурина , 1877. -426 с.

94. Татищев С. С. Внешняя политика императора Николая I. СПб., Тип. А.С. Сурина , 1887. - 398 с.

95. Щербина Ф. История Кубанского казачьего войска: в 2-х т. Екатерино-дар: Тип. Кубанск. обл. правления . -Т. 1. -1910. -700 е.; Т. 2. 1913. -847 с.

96. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. -Тифлис: Изд-во Военно-историч. отд. тип. Штаба Кавк. воен. окр., 1914. 182 с.

97. Jomini A. "Etude diplomatigue sus la gueire de Crimee (1852 a 1856) par un ancien diplomate. T. 1. - St.Pet, 1872. - P. 360-361,445; T. 2. P. 7,355.

98. Литература советского и постсоветского периодов

99. Авраменко А.М, Матвеев О. В Матющенка П.II, Ратушияк В.Н. История России и Кавказа в новейших исторических публикациях // Вопросы отечественной истории: Сб. научных трудов. Краснодар, 1995. - С. 112-127.

100. Адыгская (черкесская ) энциклопедия. М., 2006.

101. Аутлев М. Зевакин Б., Хоретлов А. Адыги. Историко-этиографи-ческий очерк. Майкоп: Адыгское книжное издательство, 1957. - 140 с.

102. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. М.: АН СССР институт истории СССР, 1973. 616 с.

103. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. М.: Наука, 1974.-360 с.

104. Бестужев И.В. Крымская война. -М.: Изд-во АН СССР, 1956. -174с.

105. Бестужев И.В. Оборона Закавказья в Крымской войне 1853-1856 годов // Вопросы истории. 1954. - № 12. - С. 53-66.

106. Бижев АХ. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х гг. XIX века. - Майкоп: Меоты , 1994. - 327 с.

107. Блиев ММ. К вопросу о времени присоединения народов Северного Кавказа к России // Вопросы истории. 1970. - № 7. - С. 43-57.

108. Блиев ММ, Дегоев В.В. Кавказская война. M.: Росет, 1994 (переиздана в 2001). - 592 с.

109. Бурчуладзе Е.Е. Крушение англо-турецких захватнических планов в Грузии в 1855-1856 гг. // Вопросы истории. 1952. - № 4. - С. 10-25.

110. Бушу ев С. К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е гг. XIX в.). М.: Моск. гос. ун-т, 1955. - 116 с.

111. Венюков ММ. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Записки русского географического общества. 1843. - Кн. 2;

112. Виноградов В.К "Святые места и земные дела (Англо-русские отношения накануне Крымской войны) // Новая и новейшая история. 1983. -№6.-С. 125-140.

113. Виноградов В. //. Великобритания и Балканы : от Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985.

114. Виноградов К.Е., Суртаев П.Б. Королева Виктория, принц-супруг Альберт и Крымская война // Новая и новейшая история. 2004. - № 4. - С. 175-202.

115. Восточный вопрос во внешней политике России (конец XVIII-начало XX в.). М.: Наука, 1978. - 434 с.

116. Гарда нов В.К. Общественный строй, адыгских народов (XVIII-первая половина XIX в.). М.: Наука, 1967. - 331 с. .

117. Георгиев В.А. Англо-американская историография Восточного вопроса // Вопросы истории. 1968. - № 3. - С. 172-181.

118. Георгиев В.А. Внешняя политика России на Ближнем Востоке в конце 30-х начале 40-х гг. XIX века. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. - 200 с.

119. Горев Л. Война 1853-1856 гг. и оборона Севастополя. М., 1955. - 260 с.

120. Губжоков ММ. Западные адыги в период Кавказской войны (этнокультурные аспекты): автореф. дис. к. и. н. Нальчик, 2001. - 27 с.

121. Гулиа Д.Г. Английская дипломатия и кавказское махаджирство после Крымской войны // Труды Абхазского госуниверситета им. A.M. Горького. 1983. - Т. 2.С. 14-27.

122. НО. Дегоев В.В. Буржуазная историография о британской политике на Кавказе во второй трети XIX в. // Вопросы истории. 1979. - № 2. - С. 53-66.

123. Дегоев В. В. Кавказ в системе международных отношений 30 -60-х гг. XIX в. (Историография проблемы). Орджоникидзе: Изд-во СевероОсетинского госуниверситета, 1988. - 73 с.

124. Дегоев B.B. Кавказская война XIX в и идеологические конъюнктуры советского и постсоветского времени //Россия XXI. 1997. -№ 11-12. - С. 34-63.

125. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 3060-х годов XIX в. Владикавказ : Изд-во Северо-Осетинского госуниверситета, 1992.-312 с.

126. Джимов Б.М. Общественный строй дореформенной Адыгеи (18001868 гг.) // Ученые записки Адыгейского научно-исследовательского института. Майкоп, 1970. - Т. XI. - С. 5-89.

127. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1992. - 204 е.;

128. Дзидзария ГА. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми: Алашара, 1975. - 530 с.

129. Драное Б.А. Черноморские проливы. М.: Юриздат, 1948. - 240 с.

130. Дружинин K.M. Синопский бой // Дружинин Н.М. Избранные труды. М., 1988. - Т. 3.-С. 28-40.

131. Дулина К А. Османская империя в международных отношениях (30-е 40-е гг. XIX в.). - М.: Наука, 1980. - 189 с,

132. Ерофеев H.A. Очерки истории Англии. М.: Изд-во ИМО , 1959. - 263 с.

133. Ибрагимбейли Х.М. Кабардинцы и балкарцы в Крымской войне 1853-1856 гг. // Вестник Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института. Вып. 1. - Нальчик, 1968. - С. 82-101.

134. Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг. М.: Наука, 1971. -404 с,

135. Ибрагимбейли Х.М. Страницы истории боевого содружества русского и кавказских народов (1853-1856 гг.). Баку: Азернешр, 1970. - 233 с.

136. Ибрагимбейли Х.М., Шеремет В.И. Современная турецкая историография Восточной (Крымской) войны // Вопросы истории. 1977. - № 4. - С. 45-58.

137. Искендеров H.A. Проблемы применения принципов ситуационной логики в изучении истории международных отношений // Проблемы исторического познания: Материалы международной конференции / отв. ред. Т.Н. Сево-стьянов. М., 1999.-С. 160-182.

138. История дипломатии . M.: .Госполитиздат, 1959. - Т. 1. - 896 е.; -М., 1963.-Т. 2.-820 с.

139. История народов Северного Кавказа (конец XVIII 1917г.) / Отв. редактор А.Л. Нарочницкий. - М.: Наука, 1988. - 660 с.

140. Жомини AT. Россия и Европа в эпоху Крымской войны. СПб., 1878.

141. Кавказ в геополитике великих держав : Сборник научных трудов / Дагестанский государственный университет. Махачкала: Дагестанский гос. ун-т, 2001. - Вып. 2. - 257 с.

142. Кавказская война: спорные вопросы и новые подходы: тезисы докладов. Махачкала: Юпитер, 1998. - 126 с.

143. Кажаров В.К. Адыгская хаса. Из истории сословно-представи-тельных учреждений феодальной Черкесии. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1992. - 158 е.;

144. Калмыков И.Х. Черкесы. Историко-этнографический очерк. Черкесск: Изд-во Карачаево-Черкесского отдел. Ставропольского кн. изд.-ва, 1974. - 344 с.

145. Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубанские областные ведомости. -1867.-№23;

146. Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен // Русский вестник. 1860. - Т. 28;

147. Касумов А.Х. Англо-турецкие происки на Северном Кавказе после окончания Крымской войны (1853-1856 гг.) // Ученые записки кафедр общественных наук Кабардино-Балкарского государственного университета. -Вып. 5. Ростов-на-Дону, 1959.-С. 261-292.

148. Касумов А.Х. Из истории англо-турецких происков на Северном Кавказе в 30-40-х гг. XIX в. // Ученые записки Кабардино-Балкарского государственного университета. Вып. 4. - Нальчик, 1958. - С. 99-129.

149. Касумов А.Х. К истории агрессивной политики Англии и Турции на Северном Кавказе в 30-60-х гг. XIX в.: автореф. дис. к. и. н. М., 1955. - 15 с.

150. Касумов А.Х О характере движения горских народов Северного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. // Ученые записки кафедр общественных наук Кабардино-Балкарского государственного университета. Вып. 5. - Ростов-на-Дону, 1959. - С. 235-259.

151. Касумов А.Х. Оборона Северного Кавказа в Крымской войне 1853- 1856 гг. // Сборник статей по истории Кабарды и Валкарии. Вып. VI. -Ставрополь, 1957. - С. 115-136.

152. Касумов А.Х. Разные судьбы. Нальчик: Эльбрус, 1967. - 156 с.

153. Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX века. Ростов-на-Дону: Изд-во Рос. ун-та, 1989.- 192 с.

154. Касумов А.Х, Касумов Х.А. Геноцид адыгов . Нальчик: Логос, 1992.- 199 с.

155. Келъсиев В. Польские агенты в Царьграде // РВ. 1869. - Т. 81, № 5-6. -С. 536-549.

156. Киняпина КС. Внешняя политика России второй половины XIX века. -М.: Наука, 1974. 141 с.

157. Киссинджер Г. Дипломатия, М, 1997. - 350 с.

158. Коломейцев А.Г. Провал агрессивных происков Англии и Турции на Северо-Западном Кавказе в 50-х годах XIX века // Ученые записки Туркменского государственного университета им. А.М. Горького. 1958. - Вып. 30.

159. Короленко П.II. Записки о черкесах // Кубанский сборник. 1908. -Т. XIV; Народы Западного Кавказа.

160. Кудаева С.Г. Адыги (черкесы) Северо-Западного Кавказа в XIX веке: процессы трансформации и дифференциации адыгского общества. -Нальчик: ГУН КБР «Республиканский поли графкомбинат им. Революции 1905 года», Издательский центр «Эль-фа», 2007. 304 с.

161. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Бал кари и в XIX в. Нальчик: Эльбрус, 1965. 360 с.

162. Магомедов Р.М. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля . Махачкала: Дагполитиздат, 1939. - 196 с.

163. Маркова О.П. Восточный кризис 30-х начала 40-х годов XIX века и движение мюридизма // Исторические записки. - Т. 42. - М., 1953. - С. 202-238. .

164. Маркс К, Энгельс Ф. Лорд Пальмерстон. Статья первая. Соч. - Т. 9.

165. Мухамед-Амин и народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40-60-е гг. XIX в. Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1998. -328 с,

166. Нарочницкий А.Л. Международные отношения европейских государствот Июльской революции во Франции до Парижского мира (1830-1856 гг.). М.: Госполитиздат, 1946.-218 с.

167. Нарочницкий А.Л. О теории и методологии истории международных отношений // Вопросы истории. 1976. - № 2. - С. 64-86.

168. Нарочницкий АЛ, Казаков Н.И. К истории восточного вопроса // Новая и новейшая история. 1969. - № 6. - С. 52-67.

169. Новичев АД. История Турции. Т. 3. - Ч. 1. - Л., 1968; Ч. 2. - Л., 1973; Ч. 3. - Л., 1978.

170. Очерки истории Адыгеи. / Отв. ред. С.К. Бушуев. Майкоп: Адыг. кн. изд.-во, 1957. - 484 с.

171. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. 1. - Ставрополь, 1967. - 600 с.

172. Очерки истории Чечено-Ингу шетии. Т. 1. - Грозный, 1967. - 315 с.

173. Панеш АД. Западная Черкесия в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX в. (до 1864 г.). Майкоп: Изд-во МГТУ , 2006. - 240 с.

174. Панеш А.Д. Мюридизм и борьба адыгов Северо-Западного Кавказа за независимость (1829-1864). Майкоп, 2006. - 140 с.

175. Покровский М.В. Военные действия у Новороссийска и на Таманском полуострове во время Крымской войны 1853-1856 гг. // Альманах "Кубань ". 1949. -№ 7. - С. 144 -169.

176. Покровский М.В. Диверсионная деятельность иностранных агентов на Западном Кавказе после окончания Крымской войны // Альманах "Кубань". 1953. - № 13. - С. 223-243.

177. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII-первой половине XIX века: социально-экономические очерки. Краснодар: Кн. изд-во, 1989. 319 с.

178. Покровский М.В. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX в. // Альманах "Кубань". 1952. - № 11. - С. 145-175.

179. Покровский М.В. О характере движения горцев Западного Кавказа в 40-60-х гг. XIX века // Вопросы истории. 1957. - № 2. - С. 62-75.

180. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыт. кн. изд-во, 1957. - 114 с.

181. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX в. -М.: Красная новь, 1923. 392 с.

182. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М.-Д., 1925.

183. Рахматулин М.Р. Войны России в Крымской компании // Вопросы истории, 1972. № 8. - С. 92-96.

184. Рыжова Р.И. Русско-французские отношения в Европе после Крымской войны (1853-1856 гг.): автореф. дис. к. и. н. М,: Моск. обл. пед. и нет., 1961. - 19 с,

185. Северный Кавказ в составе Российской империи . М., 2007.

186. Семенов A.C. Россия и Англия. Экономические отношения в середине XIX в. Л.: Изд-во Ленигр. ун-та, 1975. - 165 с.

187. Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М.: СОУЭКГИЗ, 1958.-224 с,

188. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 1-2. М.-Д.: Изд-во АН ССР , 1950. -Т. 1.-567 е.; Т. 2.-654 с.

189. Тарле Е.В. Крымская война: в 2-х т. -М.-Д.: 1941-1944.

190. Татищев С.С. Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898.

191. Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1887;

192. Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование . -Т. 1-2.-СПб., 1903.

193. Торнау Ф.Ф. Воспоминание кавказского офицера // Русский вестник. 1864. -№ 9-12.

194. Фадеев A.B. Кавказ в системе международных отношений 20-50 гг. XIX в. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 398 с.

195. Фадеев A.B. Россия и Восточный кризис 20-х годов XIX в. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 396 с.

196. Фадеев A.B. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М.: Госполитиздат, 1960. - 243 с.

197. Фадеева И.Л. Османская империя и англо-турецкие отношения в середине XIX в. М., 1982.

198. Фелицын Е.Д. Князь Сефер-бей Зан политический деятель и поборник независимости черкесского народа. - Нальчик: ГП КБР «Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 года», 2010. - 296 с.

199. Хавжоко Ж. Магомет Эммин // Тарих. Махачкала, 1996. - № 2. -С. 9-15.

200. Хафизова М.Г. Убыхи в освободительном движении на СевероЗападном Кавказе в 20-60-е годы XIX века: дис. к.и.н. Нальчик, 2007;

201. Хафизова М.Г. Убыхи: ушедшие во имя свободы. Нальчик, 2010.

202. Чеучева А.К. Зарубежная историография политики Англии и Турции по отношению к Северо-Западному Кавказу в первой половине XIX в. // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. -М., 2006. Вып. 5. - С. 295-301;

203. Чеучева А.К. Политическая ситуация на Восточном берегу Черного моря в период после окончания Крымской войны (1853-1856) // Новые технологии. Майкоп, 2006. - С. 28-33.

204. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны // Ключевские чтения МГПУ : сборник научных трудов. М.; 2007. - С. 192-203;

205. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIlI-60-e гг. XIX в. Майкоп: ООО «Качество », 2007. - 352 с.

206. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти ХУНТ 60-е гг. XIX в.: автореф. дис, д. и. н. М.: МГПУ, 2008. - 45 с.

207. Чеучева А.К. Советская историография анго-турецкой политики на Северо-Западном Кавказе // Наука и школа. 2006. - № 3. - С. 16-19.

208. Чирг А.Ю. Общественно-политический строй адыгов СевероЗападного Кавказа, (конец XVIII-60-e гг. XIX в.). Дис. д.и.н. Майкоп, 2003.

209. Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII -60-е гг. XIX в.). Майкоп: АРИГИ, 2002. - 203 с.

210. Чхеидзе А.Е. Кавказ в ближневосточной политике Англии (30-50-е гг. XIX в.): автореф. дис. д. и. н. Тбилиси, 1974. - 88 с.

211. Шеремет В. И. Османская империя и Западная Европа. Вторая треть XIX в. М., 1986.

212. Шеремет В. И. Турция и Адрианопольск ий мир 1829 г. Из истории восточного вопроса. М., 1975.1. Зарубежная литература

213. Allen W.E.D. andMuratoffP. Caucasian Battlefields. Camdridge, 1953.

214. Ashley E. The Life of Henry John Temple, Viscount of Palmerston: 1846-1865,- V. 2.- L, 1876.

215. Bapst G. Le Maréchal Canrobert Souvenirs d"un siecle. Paris, 1902.

216. Bapst E. Les origines de la guerre de Crimee. La France et la Russie de 1848 a 1854.-Paris, 1912.

217. Bazancourt S. Lexpedition de Crimea. La marine française dans la Met Noire et la Baltique. Chroniques maritimes de la guerre d"Orient. T.l. - Paris,s.a.

218. Brackenhury G. The Seat of War in the East. L., 1902.

219. Baddeley J.F. The Russian Conquest of the Caucasus. L, - N.Y., 1908.

220. Curtiss J.S. Russian Diplomacy in the Mid Nineteenth Century // The South Atlantic Quarterly. - 1973. - № 72. - Summer.

221. Curtiss J.S. Russia"s Crimean War.

222. Daniels E. Englische Staatmanner von Pitt bis Asquith und Grey. Berlin, 1925.

223. Dulaurier Ed. La Russie dans le Caucase // RDM. Paris, 1865.

224. Edwards W. British Foreign Policy from 1815 to 1933. L., 1934.

225. Guerin L. Histoire de la demiere guerre de Russie 1853-1856. V. 1.

226. Ferret E. Récits de Crimee 1854-1856. Paris, 1888.

227. JuddD. The Crimean War. L., 1975. - P. 9.

228. Haghandugo M.Kn. The Circassissans. Amman, 1985.

229. Havjoko S.M. Heroes and Emperas in Circassion History. Beirat, 1972.

230. Hibben C. The Destruction of Lord Raglan. A Tragedy of the Crimean War 1854-1855.-U 1961.

231. Hazier H. M. The Russo-Turkish War: including an account of the rise and decline of the rise and decline of the Ottoman power. L., s. a.

232. Kinglake A.W. The Invasion of Crimea: its origin and an account of its progress down to the death of Lord Raglan. V. 3. - Leipzig, 1863.

233. Kottenkamp F. Geschichte Russlands seit 1830, mit besonderer Rucksicht auf den Krieg in Kaukasus. Stuttgart, 1843.

234. MacCarthy J. A History of our own times. Leipzig, 1879. - V. 2.

235. Maccoby S. English Radicalism 1853-1886. L., 1938.

236. Macintosh À.F. A military tour in European Turkey, the Crimea, and f the Eastern shores of the Black Sea. V. 2. - L., 1854.

237. Mac que en J. The War: who"s to blame? or, the Eastern Question investigated from the official documents. L., 1854.

240. McNeill J. Memoir. L., 1910.

241. Namitok A. Origines des Circassiens. Paris, 1939.

242. Nolan E.H. The Illustrated History of the War against Russia. V. 2. -L„ 1857.

243. Ottoman power and the history of the Eastern Question. L., s. a.

244. Popowski J. The rival powers in Central Asia or the struggle between England and Russia in the East. Transi, from German., L., 1893.

245. Ригу ear V.J. International Economics and Diplomacy in the Near East. A Study of British Commercial Policy in the Levant 1834-1853.

246. Rustow W. Der Krieg gegen Russland. Bd. I. Zurich. 1855. - S. 497499, 509-510; - Bd. 2. - Zurich, 1856.

247. Stade A. Turkey and the Crimean War: a narrative of historical events. -L, 1867.

248. Schroeder P. W. Austria, Great Britain, and the Crimean War. The Destruction of the European Concert . Ithaca. L., 1972.

249. Schimmelfennig A. The war between Turkey and Russia. A military sketch. Philadelphia. L., 1854.

250. The New Cambridge Modern History. V. 10.- Cambridge, 1960.

251. Thomson D. England in the nineteenth century 1815-1914. -Harmondsworth, 1977.

252. Thouvenel L. Nicolas 1 et Napoleon III. Les préliminaires de la guerre de Crimee 1852-1854 d"après les papiers inédits de M. Thouvenel. Paris, 1891.

253. Thouvenel L. Pages de l"Histoire du Second Empire d"après les papiers de M.Thouvenel Edouard. ancien ministre des affaires étrangères . -Paris, 1903.

254. Tyrell H. The History of the War with Russia. V. 1-3. - L-N.Y.

255. Walsh W.B. Russia and the Soviet Union. A modern history. Ann Arbor. -1958.

256. Wetzel D. The Crimean War: A Diplomatic History. Boulder. N.Y., 1985.

257. Welles ley F.A. The Paris Embassy during the Second Empire. Selections from the Papiers of IL R.C. Welleslev 1st Earl Cowley ambassador at Paris 18521867.- L, 1928.

258. Wilmot S.M. Life of Vice-Admiral Edmund, Lord Lyons. L., 1898.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

На правах рукописи

МАШУКОВА Аминат Петровна

НАЛЬЧИК 2012

Работа выполнена на кафедре истории России ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бебрекова»

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Касумов Али Хасанович

доктор исторических наук, профессор Мамсиров Хамидби Борисович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор кафедры

истории и культуры адыгов ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» Чнрг Асхад Юсуфович

кандидат исторических наук, ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бебрекова», доцент кафедры истории

Хафизова Марина Гидовна Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» (Национальный исследовательский университет)

Защита состоится 18 мая 2012 г. в_часов на заседании диссертационного совета Д 212.076.03 при ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им Х.М. Бербекова» по адресу: 360000, г. Нальчик, ул. Чернышевского 173.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова».

Ученый секретарь диссертационного совета

М.И. Баразбиев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходило в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции, Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обусловливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.

В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос» как составная часть кавказской проблемы занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой» дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и недопущение превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.

2) уточнить хронологические рамки так называемых «кавказской» и «черноморской» проблем;

В наше время, «черкесский вопрос» после принятия МОК решения от 4 июля 2007 г. о проведении Белой Олимпиады 2014 года в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг «черкесского вопроса», конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций и, что гораздо важней, исключат его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.

Историография проблемы. В диссертации дан подробный историографический анализ проблемы. При этом рассматривались работы как отечественных,

В отечественной историографии проблемы выделяются имперскии, советский и постсоветский (современный) периоды.

Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на Кавказе. Появление этой проблематики - следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.

С 70-х гг. в XIX в. в России стали появляться работы, авторы которых рассматривают особенности деятельности англичан на Кавказе в 30-60-х гг. XIX в. . s В работах Е.Д. Фелицина2 P.A. Фадеева3 А.Н. Петрова, Ф.Ф^Мартенса, М.И. Богдановича6, Н.Ф. Дубровина, А.Г. Жомини, A.M. Зайончковского, Ф.А. Щербины10 рассматриваются политическая деятельность отдельных личностей в этот период, оценивается роль Кавказа в системе международных отношений в середине XIX в., привлекаются дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по «черкесскому вопросу» на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии, затрагиваются проблемы российско-английского соперничества на Кавказе, освещается роль кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне, изучается ее значимость в судьбах России и Европы. В диссер-

1 Васильев Е. Черноморская береговая линия 1834-1855 гг. // Военный сборник. -1874. - Т. 98. - С. 24-26; Муравьев H.H. Война за Кавказом в 1855 году. - СПб., 1877. - T. I.

2 Фелицин Е.Д. Князь Сефер-Бей Зан - политический деятель и поборник независимости черкесского народа. - Нальчик, 2010.

3 Фадеев P.A. Письма с Кавказа к редактору Московских ведомостей / [Соч.] Р. Фадеева.-СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1865. - T. 1.-С. 249-252.

4 Петров А H Русские дипломаты на Парижском конгрессе 1856 года // Исторический вестник. - 1891. - Т. 43. - С. 113, 393-396, 400-403, 412-413.

5 Мартене Ф Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. - Recueil des traits et conventions conclus par la Russie, aves les puissances étrangères: T. 1-15. / по поручению М-ва иностранных дел сост. Ф Мартене. - СПб.: Тип. М-ва путей и сообщ. (А. Бенке), 1874-1909;

6 Богданович М.И. Восточная война 1853-1856 гг. - СПб.: Тип. Ф. Сущинского, 18741876 - Т. I-IV, - Спб., 1874.- Т. 1.-278 е., л. карт.; - СПб., 1876.-Т.2.-271 е., л. карг.; - СПб., 1876. - Т. 3. - 418 е., л. карт.; - СПб., 1876. - Т. 4. - 439 е., л.

7 Дубровин Н. Ф. Георгий XII, последний царь Грузии и присоединение ее к России. -СПб., 1897; Его же. Закавказье от 1803 до 1806 года. - СПб., 1866; Дубровин H Ф История Крымской войны и обороны Севастополя. - СПб.: Тип. Т-ва «Общ. польза», 1900. - Т. 1-6; Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. - СПб.: Тип. Т-ва «Общ. польза», 1900. - Т. 1. - С. 74-77, 80-81, 102104, 156-159, 170-171; Такая же тенденция заметна у П.К. Услара (Услар I1.K. Гурийский отряд в 1855 году // Кавказский сборник. - 1880. - Т. 5. - С. 279-282, 287-290,295-298, 323). о„

8 Жомини А.Г. Россия и Европа в эпоху Крымской воины. - Clio., 18/».

9 Зайончковский A.M. Восточная война 1853-1856 гг. в связи с современной ее политической обстановкой. В 2 т. / A.M. Зайончковский. - СПб.: Экспедиция заготовления гос. бумаг, 1908; Т. 2.-С. 844,1155-1157,1168-1170,1182-1187.

Щербина Ф. История Кубанского казачьего войска: В 2-х т. - Екатеринодар: Тип. Кубанск. обл. правления. - 1913. - Т. 2. - С. 533, 534. 4

тации отмечается, что в дореволюционной историографии Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к специальному изучению этой проблематики.

В советский период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50-60-х гт. XIX в. основывался на общих принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны.

Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие1 и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям2.

1 История дипломатии. - М.: Госполитиздат, 1959. - Т. 1. - 896 е.; - М., 1963. -Т. 2. - 820 с. - М., 1967. - Т. 4.; Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII-начало XX в. / Под ред. Н.С. Киняпиной. - М., 1978;

2 Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. - M.-JL, 1925. - С. 36-38; Покровский М.В. Военные действия у Новороссийска и на Таманском полуострове во время Крымской войны 1853-1856 гг. // Альманах «Кубань». - 1949. - № 7. -С. 144-169; Покровский М.В. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX в. // Альманах «Кубань». - 1952. - № 11. - С. 145-175; Бурчуладзе Е.Е. Крушение англо-турецких захватнических планов в Грузии в 1855-1856 гт. // Вопросы истории. - 1952. - № 4. - С. 10-25; Покровский М.В. Диверсионная деятельность иностранных агентов на Западном Кавказе после окончания Крымской войны // Альманах «Кубань». - 1953. - № 13. - С. 223-243; Тарле Е.В. Оборона Закавказья в Крымской войне 1853-1856 годов // Вопросы истории. - 1954. - № 12. -С. 53-66; Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX века. - Майкоп: Меоты, 1994; Касумов А.Х. К истории агрессивной политики Англии и Турции на Северном Кавказе в 3060-х гг. XIX в.: автореф. дис. к.и.н. - М., 1955. - С. 6, 7; Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е гг. XIX в.). - М., 1955; Бестужев И.В. Крымская война. М., 1956.; Фадеев A.B. Кавказ в системе международных отношений в 20-50-х гг. XIX в. М., 1956; Касумов А.Х. Оборона Северного Кавказа в Крымской войне 1853-1856 гг. // Сборник статей по истории Кабарды и Балкарии. - Ставрополь, 1957. - Вып. VI. - С. 133- 136; Коломейцев А.Г. Провал агрессивных происков Англии и Турции на СевероЗападном Кавказе в 50-х годах XIX века // Ученые записки Туркменского государственного университета им. A.M. Горького. 1958. Вып. 30; Касумов А.Х. Из истории англо-турецких происков на Северном Кавказе в 30-40-х гт. XIX в. // Ученые записки Кабардино-Балкарского государственного университета. - Нальчик, 1958. - Вып. 4. - С. 108-119; Тарле Е.В. Крымская война. - М., 1959. - Т. 8-9. - С. 92-94; Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гт. - М., 1971. - С. 94, 95; Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. - М., 1974; Чхеидзе А.Е. Кавказ в ближневосточной политике Англии (30-50-е гг. XIX в.): автореф. дис. ... д.и.н. - Тбилиси, 1974; Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. - Сухуми, 1975; Гулиа Д.Г. Английская дипломатия и кавказское махаджирство после Крымской войны // Труды Абхазского госуниверситета им. A.M. Горького. - 1983. - Т. 2. - С. 14-27; Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX века. - Ростов-на-Дону, 1989.

В обобщающих работах обрисовывается картина ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в. в его основных проявлениях, без чего невозможно понять роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях. ^

В специальных исследованиях рассматривались проблемы русско-английских противоречий вообще и на Кавказе в частности, место кавказского вопроса среди причин Крымской войны, военная обстановка в Закавказье в 1853-1856 гг. и роль Грузии в Крымской войне, политика иностранных держав на Западном Кавказе в целом, британская политика на Кавказе в 30-50-е гг. XIX в. и данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны, экономические, политические, стратегические мотивы проникновения Англии в Черкесию, деятельность иностранной агентуры на Кавказе в первой половине XIX в. (вплоть до середины 60-х гг. XIX в.), общие внешнеполитические аспекты истории народов СевероЗападного Кавказа, взаимосвязь всех внешних и внутренних аспектов черкесского вопроса в период Крымской войны.

Большой интерес представляют работы советских исследователей по истории Османской империи (А.Д. Новичев, В.И. Шеремет, H.A. Дулина, И.Л. Фадеева)1, в которых освещаются внутренние процессы в Турции и ее взаимоотношения с Россией и Западной Европой во второй трети XIX в.

Для характеристики различных аспектов социально-экономического развития и общественно-политического строя адыгов, их взаимоотношений с русским населением большой материал имеется в трудах кавказоведов: Т.Х. Кумыкова, В.К. Гарда-нова, Б.М. Джимова, М.В. Покровского, В.Х. Кажарова, К.Ф. Дзамихова2. Существенное значение в анализе и оценке уровня разработки кавказской проблемы XVIII-XIX вв. сыграли научные конференции в Махачкале (июнь 1989 г.), Каше-хабле (апрель 1990 г.), Нальчике (октябрь 1990 г.).

Таким образом, советская историография обозначила проблему международных противоречий на Северном Кавказе во второй трети XIX в. как предмет самостоятельного исследования. Вводились в оборот новые источники, значительно расширен фактический материал.

После распада СССР и изменения идеологической парадигмы ушли в прошлое многие запреты, открылись ранее недоступные источники. Прошел ряд конференций в Грозном (май 1992 г.), Махачкале (ноябрь 1993 г.), Краснодаре (май 1994 г.),

1 Новичев А.Д. История Турции. - Л., 1968. - Т. 3. - Ч. 1; - Л., 1973. - Ч. 2.; - Л., 1978. - Ч. 3; Шеремет В.И. Турция и Адрианопольский мир 1829 г. Из истории восточного вопроса. - М., 1975; Дулина H.A. Османская империя в международных отношениях (30 - 40-е гг. XIX в.). - М.: Наука, 1980; Фадеева И.Л. Османская империя и англо-турецкие отношения в середине XIX в. - М., 1982; Шеремет В.И. Османская империя и Западная Европа. Вторая треть XIX в. - М., 1986;

2 Кумыков Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во всероссийский рынок. Нальчик, 1962; Его же. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. -Нальчик: Эльбрус, 1965; Гарданов В.К. Общественный строй...; Джимов Б.М. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в XIX веке. - Майкоп, 1986; Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в. // Социально-экономические очерки. - Краснодар, 1989; Кажаров В.К. Адыгская хаса. -Нальчик, 1992; Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. - Нальчик, 1994.

посвященных самым разным аспектам кавказоведения. Материалы конференций и сборники научных статей последних лет дают возможность по-новому осмыслить и переоценить многие вопросы истории северокавказских народов, в том числе и роли Северо-Западного Кавказа в Крымской войне 1853-1856 гг.

Специальному исследованию вопросов о статусе Кавказского региона и кавказских народов и их места в Крымской войне 1853-1856 гг. посвящены некоторые работы В.В. Дегоева1, М. Кандура2, Я. Гордина3, А.Ю. Чирга4, А.К. Чеуче-вой5, С.Г. Кудаевой6, А.Д. Панеша7, М.Г. Хафизовой8. Данная проблематика нашла определенное отражение и в обобщающих трудах современного периода9.

Следует отметить, что анализируемая тематика исследовалась и в зарубежной историографии. Степень заинтересованности европейских держав кавказскими делами вообще и Северо-Западным Кавказом в частности была различной. В зарубежной исторической науке наибольшее число работ по данной проблеме

1 Дегоев В.В. Кавказ в системе международных отношений в 30-60-е гг. XIX в.: Историография проблемы. - Орджоникидзе, 1988; Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х гг. XIX в. - Владикавказ, 1992.

2 Кандур М. История кавказских войн. Нальчик, 1996.

3 Гордин Я. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. - СПб.: Звезда, 2000.

4 Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.). - Майкоп, 2002; Чирг А.Ю. Общественно-политический строй адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.): дис. д-ра и. н. - Майкоп, 2003.

5 Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIII - 60-е гг. XIX в. - Майкоп: ООО «Качество», 2007. -352 е.; Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIII - 60-е гг. XIX в.: автореф. дис. ... д-ра и. н. - М.: МПТУ, 2008. - 45 е.; Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIII - 60-е гг. XIX в.: обзор исторических источников // Вопросы теории и методологии истории: Сборник научных трудов. - Майкоп: Изд-во АТУ, 2007. - Вып. 6. - С. 93-104; Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны // Ключевские чтения МГПУ: Сборник научных трудов. - М.; 2007. - С. 192-203; Чеучева А.К. Политическая ситуация на Восточном берегу Черного моря в период после окончания Крымской войны (1853-1856) // Новые технологии. - Майкоп, 2006. - С. 28-33.

6 Кудаева С.Г. Адыги (черкесы) Северо-Западного Кавказа в XIX веке: процессы трансформации и дифференциации адыгского общества. - Нальчик, 2007. - С. 143-155.

Панеш А.Д. Мюридизм и борьба адыгов Северо-Западного Кавказа за независимость (1829-1864). -Макоп, 2006. - 140 е.; Панеш А.Д. Западная Черкесия в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX веке (до 1864 года). - Майкоп, 2007. - С. 181.

Хафизова М.Г. Убыхи в освободительном движении на Северо-Западном Кавказе в 20-60-е годы XIX века: дис. к.и.н. - Нальчик, 2007; Хафизова М.Г. Убыхи: ушедшие во имя свободы. - Нальчик, 2010.

9 Адыгская (черкесская) энциклопедия. - М., 2006. - С. 219-220; Северный Кавказ в составе Российской империи. - М., 2007. - С. 128-132.

С 50-х гг. XIX в. в английской и американской историографии тема политики великих держав, и особенно Англии, на Кавказе изучалась в основном в рамках истории Крымской войны. События на ее кавказском театре и стратегические расчеты союзников в этом районе освещали Э. Нолан, X. Тирелл, А. Кинглейк, X. Хозьер, А. Слейд, Д. Брэкенбери1. Английский адмирал А. Слейд критиковал союзное командование за нерешительность на кавказском театре Крымской войны2. Д. Бэддли считал, что последствия Крымской войны могли быть более тяжелыми для России, если бы англо-французское командование активнее использовало ситуацию на Кавказе3. Военные действия Англии на восточном побережье Черного моря в 1854-1855 гг. и планы Пальмерстона по переустройству Северо-Западного Кавказа изложены в работах Д. Мартино, С. Уилмота, К. Лорна.

С начала XX в. начинается новый этап в англо-американской историографии указанной проблемы. Идет расширение хронологических рамок, глубины и содержания предмета исследования. Внимание исследователей постепенно переносится с военных на политические планы союзников, особенно Англии, на Кавказе в годы Крымской войны. Обозначились два подхода к проблеме британской политики на Кавказе. Условно их можно определить как консервативный и либеральный.

Ряд исследователей продолжили заложенные в XX в. традиции исследования этой проблемы. Английский историк Я. Ридли указывает на стремление Лондонского кабинета отделить Кавказ от России в 1854-1856 гг.6 П. Шредер, основываясь на многочисленных архивных источниках, раскрывает «имперские замыслы» Англии на Кавказе в период Крымской войны7. Активный характер полигики Англии на Кавказе в

1 Nolan Е. Н. The Illustrated History of the War against Russia. - V. 2. - L., 1857; Tyrell H. The History of the War with Russia. - V. 1-3. L. - N.Y.; Kinglake A.W. The Invasion of Crimea: its origin and an account of its progress down to the death of Lord Raglan. - V. 3. -Leipzig, 1863.-V. 8.-L., 1877.-V. 13.-Leipzig, 1889; HozierH.M. TheRusso-Turkish War: including an account of the rise and decline of the Ottoman power and the history of the Eastern Question. L„ s. a.; Slade A. Turkey and the Crimean War: a narrative of historical events. - L., 1867; Brackenhury G. The Seat of War in the East. -Lnd., 1902; J u d d D. The Crimean War. - L., 1975. - P. 9,179-180; Thomson D. England in the nineteenth century 1815-1914.-Harmondsworth, 1977.-P. 157.

2 Slade A. Op. cit., p. 203, 247. Цит. по: Дегоев B.B. Кавказ в системе международных отношений 30-60-х гг. XIX в. (Историография проблемы). - Орджоникидзе: Изд-во Северо-Осетинского госуниверситета, 1988.-С. 32.

3 Baddeley J.F. The Russian Conquest of the Caucasus. - L.-N.Y., 1908. - P. 448.

4 Wilmot S. M. Op. cit. - P. 135. Цит. по: там же. - С. 35.

5 Подробнее см.: Дегоев В.В. Указ. соч. - С. 36-44.

6 Ridley J. Lord Palmerston. - L„ 1970. - P..425, 445, 448, 449.

7 Schroeder P.W. Austria, Great Britain, and the Crimean War. The Destruction of the European Concert. Ithaca - L., 1972. - P. 150-151, 171, 194, 205, 268, 294, 303, 322, 323, 431. Цит. по: Дегоев B.B. Указ. соч. - С. 47, 48.

50-х гт. XIX в. признает Д. Кертисс1. Английский историк А. Рэмм считает, что в годы Крымской войны идею Пальмерстона о «жизненной важности» Черкесии и Карса для Англии разделяло «рассерженное» британское общество2.

Немецкая историография, в отличие от англо-американской, рассматриваемой проблеме уделяло меньше внимания. Однако немецкие историки в своих трудах не обходят вниманием Кавказ, особенно в связи с Крымской войной. Один из первых историков Крымской войны В. Рюстов сообщает ценные сведения о ходе боевых действий на ее кавказском театре, в меньшей степени он касается местной политической обстановки3.

Турецкие историки ищут истоки русско-турецких войн только в агрессивности России по отношению к Кавказу и Османской империи, в защиту которой выступали западноевропейские государства4.

Необходимо выделить работы историков черкесского зарубежья. Среди них заслуживают внимания исследования А. Намиток, Р. Трахо, Ш.М. Хавжоко, М. Хагондоко5 и др. Их сочинения отличаются достаточно объективным и критическим отражением действительности.

Однако, несмотря на достижения современной историографии, вопрос о месте и роли Северо-Западного Кавказа в политико-дипломатической борьбе западных держав в период Крымской войны изучен недостаточно. Поэтому в настоящее время назрела необходимость в проведении комплексного исследования данной темы.

Объектом исследования является территория Северо-Западного Кавказа в годы Крымской войны.

Предметом изучения является международная политика Российской империи, Турции, Англии, Франции и т.п. на Северо-Западном Кавказе в годы Крымской войны.

Цель диссертации состоит в изучении роли Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853-1856).

В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи-.

Проанализировать историографию проблемы для выявления степени ее изученности и неиспользованных исследовательских возможностей;

1 Curtiss J.S. Russian Diplomacy in the Mid - Nineteenth Century // The South Atlantic Quarterly. - 1973. - № 72. - Summer. - P. 400, 404.

2 The New Cambridge Modern History. - Cambridge, 1960. - V. 10. - P. 484.

3 Rustow W. Der Krieg gegen Russland. Bd.I. - Zurich, 1855. - S. 497-499, 509-510; Bd. 2. Zurich, 1856. - S. 92-107, 112-115, 128, 202-203, 206; Friedjurig H. Der Krimkrieg und die Osterreichische Politik. - Stuttgart und Berlin, 1911. - S. 173, 179; Kottenkamp F. Geschichte Russlands seit 1830, mit besonderer Rucksicht auf den Krieg in Kaukasus. - Stuttgart, 1843. - S. 180, 186, 192, 207-208, 218-219. Подробнее см.: Дегоев B.B. Указ. соч. - С. 55-63.

4 Подробнее см.: Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII-начало XIX в. - М„ 1978. - С. 24-31; Согавов H.A. Указ. соч. - С. 22-26; Джаниев Г.А. Указ. соч. - С. 21-24; Касумов А.Х. Указ. соч. - С. 12,13; Бижев А.Х. Указ. соч. - С. 30-45.

5 Namitok А. Origines des Circassiens. - Paris, 1939; Трахо Р. Черкесы. - Мюнхен, 1956; Havjoko S.M. Heroes and Emperas in Circassion History. - Beirut, 1972; Haghandugo M.Kn. The Circassissans. - Amman, 1985.

Ввести в научный оборот новые источники, повысить информационную отдачу традиционно используемых архивных и опубликованных документов;

Выявить внешнеполитические причины и факторы формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в.;

Исследовать роль Северо-Западного Кавказа («черкесский вопрос») накануне Крымской войны;

Изучить особенности выработки союзниками стратегии военных действий;

Описать ход военных действий на Северо-Западном Кавказе в 1854 г.;

Изучить особенности кампании 1855 г. на Северо-Западном Кавказе;

Проанализировать место черкесского вопроса в дипломатических переговорах об условиях прекращения Крымской войны

Охарактеризовать особенности дипломатической борьбы за Кавказ и Парижский мир 1856 г.

Источниковой базой исследования являются материалы российских государственных архивов: Внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Краснодарского края (ГАКК), Ставропольского края (ГАСК) и Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР).

В центральных архивохранилищах особенно привлекают внимание фонды: АВПРИ - «Сношения с Турцией», «Кабардинские дела», «Турецкий стол», «Главный архив», «Канцелярия МИД», «Посольство в Константинополе», РГВИА - «Военно-ученый архив», «Главное управление Генерального штаба», «Главный штаб», «Азиатская часть», «Турция», «Кавказская война». Выявленные в фондах АВПРИ и РГВИА документы и материалы свидетельствуют о той острой дипломатической, политической и военной борьбе, развернувшейся вокруг «черкесского вопроса» между Россией и Турцией; позволяют понять внешнеполитические планы российского и турецкого правительств, методы их осуществления, политику западных держав на Кавказе.

Ценные материалы были извлечены из фондов ГАКК (Ф. 254 - Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска; Ф. 260 - Канцелярия начальника Черноморской береговой линии (1853-1859); Ф. 261. Канцелярия начальника Черноморской кардонной линии Черноморского казачьего войска (1794-1861)) и ГАСК (Ф. 79 - Общее правление Кавказской области; Ф. 87 - Кавказский гражданский губернатор). Эти документы дали возможность подробно исследовать особенности адыго-русских и адыго-турецких отношений, выяснить причины пророссийской и протурецкой ориентации княжеско-дворянской и старшинской верхушки адыгского общества, ее отношение к внешнеполитическим событиям, мотивы их участия в Крымской войне на той или другой стороне.

В диссертации широко использованы такие сборники опубликованных документов, как: Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК)1, «Договоры России с Востоком (политические и торговые)», «Царствование императора Александра

1 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Архив Главного управления наместника Кавказского. (АКАК). - Тифлис, 1866-1904. - Тт. 1-ХП. 10

I (1801-1810)»1, «Полное собрание законов Российской Империи», «Сборнике Русского исторического общества»2, «История адыгов в документах Османского государственного архива»3, «Внешняя политика России XIX - начала XX века» .

В качестве источников использовалась историко-мемуарная литература, опубликованная на страницах русской периодики того времени в журналах «Русская старина», «Русский Архив», «Военный журнал»; в сборниках «Кавказский сборник», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Кубанский сборник»; в газетах - «Кавказ», «Терские ведомости», «Кубанские областные ведомости» и др. В них печатались не только записки, воспоминания, статьи историков и участников войн на Кавказе, но и публиковались в виде приложений документы и материалы из архивов. Важным нарративным источником являются труды Э. Спенсера, Логворта и Дж. Белла8. Кроме того, некоторые сведения по исследуемой нами проблеме содержатся в труде Т. Лапинского9. Ценные материалы по исследуемой проблеме содержатся в воспоминаниях генерала М.Я. Ольшевского.

Хронологические рамки основной части диссертационного исследования охватывают период Крымской войны (1853-1856). Нижний хронологический рубеж связан с началом военных действий в 1853 г. Верхний - с проведением Парижской конференции 1856 г., на которой был определен международно-правовой статус исследуемого региона. В некоторых случаях для определения особенностей международной политики России, Турции, Англии и т.д. в отношении Северо-Западного Кавказа нижний хронологический рубеж отодвигался до начала 30-х гг. XIX в.

1 Договоры России с Востоком: Сборник документов / Собр. и изд. [с историческим обзором] Т. Юзефович. - СПб.: Тип. А. Бенке, 1869; Царствование императора Александра I (1801-1810). - СПб., 1878.

2 Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1830; Архив Государственного Совета. - СПб., 1869; Сборник Русского исторического общества. -СПб., 1885; Присоединение Крыма к России / Под ред. Н.Ф. Дубровина. - СПб., 1885-1894.-Т. 1-4.

3 История адыгов в документах Османского государственного архива. Вып. 1 / сост. A.B. Кушхабиев. - Нальчик, 2009.

4 Внешняя политика России XIX - начала XX века // Документы Российского Министерства иностранных дел / Под ред. акад. А.Л. Нарочницкого. - М., 1962-1972. -Серия I (1801-1815).-Т. 1-8.; М„ 1974-1992.-Серия II (1815-1830).-Т. 9-15.

5 Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубанские областные ведомости. - 1867. -№ 23; Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен // Русский вестник. - 1860. - Т. 28; Венюков М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Записки Русского географического общества. - 1843. - Кн. 2; Торнау Ф.Ф. Воспоминание кавказского офицера // Русский вестник. - 1864. - № 9-12; Записки

A.П. Ермолова. - М., 1865; Короленко П.П. Записки о черкесах // Кубанский сборник. - 1908. - Т. XIV; Народы Западного Кавказа.

6 Спенсер Э. Описание поездок по Западному Кавказу в 1836 году. - Нальчик, 2008

7 Лонгворт. Год среди черкесов. - Нальчик, 2002.

8 Бэлл Дж. Дневник пребывания в Черкесии: в 2 т. - Нальчик, 2007.

9 Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских / пер.

B.К. Гарданова. - Нальчик: Эль-Фа, 1995.

10 Ольшевский М.Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. - СПб.: Звезда, 2003.

Географические рамки исследования ограничены в основном территорией Северо-Западного Кавказа.

Методологической основой исследования стали достижения современной отечественной и зарубежной исторической науки с использованием специальных методов и принципов исследования.

Важное значение для нас представляет соблюдение принципов современной исторической науки - историзма и объективизма. Следование принципам историзма позволило рассмотреть проблему в конкретно-исторических условиях в контексте военно-политических и социально-экономических и перемен на Северо-Западном Кавказе.

Принцип объективности в исследовании использован в связи с привлечением различных источников и учетом разнообразия точек зрения по изучаемой проблеме.

Проблемно-хронологический метод позволил нам осуществить анализ событийного ряда, связанных с военно-дипломатической борьбой различных государств на Северо-Западном Кавказе в хронологической последовательности.

Системный анализ исторических событий позволил синтезировать сведения, получаемые при обработке документальных источников. Они приобрели логическую последовательность, стержневую направленность в разработке проблемы научного исследования.

В исследовании реализован историко-генетический метод, позволяющий исследить динамику противостояния России и Турции и европейских держав на Северо-Западном Кавказе и выявление изменения их характеристик в связи с позицией северо-западных адыгов.

Историко-типологический метод позволил нам выделить типологически сходные события, явления и процессы в регионе в ходе Крымской войны, а также выявить эффективность реализации дипломатических и военно-политических стратегий противоборствующих сторон на Северо-Западном Кавказе.

Агрегативный метод использовался при работе с документами для сбора разрозненных фактов из источников различных типов и видов;

Казуальный метод детального рассмотрения редких, уникальных, нетипичных явлений для реконструкции макро- и микрособытия различных уровней исторической реальности;

Совокупное использование всех перечисленных методов и принципов обеспечило комплексный подход к проблемам исследования, и позволило понять, что вековой позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.

Научная новизна исследования. В диссертации исследуется место и роль черкесского вопроса накануне, в ходе и на заключительном этапе Крымской войны. Особое внимание уделяется освещению хода дипломатической и военной борьбы России, с одной стороны, Турции, Англии и Франции - с другой, за приоритетное влияние на Северо-Западном Кавказе. Решение этой проблемы находилось в тесной связи с ближневосточным вопросом и внутриполитическим по-

ложением Черкесии, с борьбой западноадыгских этнополитических сообществ и их внешнеполитической ориентацией.

Комплексное исследование проблемы позволило выявить не только военно-стратегические цели России, Турции, Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе, но и формы и методы их реализации каждой стороной. Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на особый характер политики российского самодержавия, показаны военные, политические, экономические и историко-культурные предпосылки сближения адыгов с Россией.

Кроме того, новизна диссертации определяется введением в научный оборот новых архивных документов, с учетом новейших работ по отечественной истории, смежных с темой настоящей диссертации.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее положения и выводы, систематизированный и введенный в научный оборот материал, могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по истории народов Северного Кавказа и международных отношений середины XIX в.

В свете современных событий представляется необходимым детальное изучение всех событий, связанных с историей и актуализацией «черкесского вопроса» в разные периоды истории. Опыт Крымской войны свидетельствует, что накопленный веками позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.

Данные настоящего исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по соответствующей проблематике на исторических факультетах вузов.

Кроме того, результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, зарубежными адыгскими диаспорами, всеми, кто интересуется историей народов Северного Кавказа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В начале 50-х гг. XIX в. Турция, Англия и Франция вырабатывали стратегию и планы военных действий на Кавказе. Для этого проводились разведывательные мероприятия, составлялись карты региона и топографические описания, велись переговоры с представителями горской элиты по вопросам военного сотрудничества.

2. Накануне Крымской войны (1853-1856) «черкесский вопрос» вновь приобрел международное значение в полигике Турции и западных европейских держав. Черкесия рассматривалась как весомая военно-полшическая сила в их борьбе против Российской империи за перераспределение сфер влияния на Северо-Западном Кавказе.

3. В процессе формирования стратегии боевых действий военное руководство англо-франко-турецкого союза особую роль отводило кавказскому театру войны. Союзники планировали нанесение серьезного удара по России именно на Кавказе. Одним из стратегических планов союзников было налаживание военных контактов с элитой кавказских народов, которые еще продолжали вести борьбу за независимость против Российской империи.

4. Главной задачей союзных войск на кавказском театре Крымской войны 1853-1863 гг. было разрушение укреплений, расположенных на Черноморской береговой линии. В целом, военные действия 1854 г. для союзных войск были не столь успешными, как это планировалось в самом начале Крымской войны.

5. Потерпев неудачу при штурме Новороссийска в 1854 г., англо-франко-турецкий военный союз продолжал надеяться на поддержку черкесов в войне на Северо-Западном Кавказе. В свою очередь, это обстоятельство вносило определенный раскол в деятельность черкесской аристократии. Планы союзников на всеобщее восстание кавказских горцев против Российской империи не были реализованы.

6. Черкесскому вопросу отводилось особое значение в ходе дипломатических переговоров о прекращении войны в конце 1855-1856 гг. Англо-франко-турецкий союз предлагал пересмотреть условия Адрианопольского мирного договора (1829). Кроме того, после войны планировалось создать новое государство -Черкесия, подконтрольное Англии и Франции.

7. Парижский конгресс 1856 г., став важной вехой в истории международных отношений XIX в., проявил всю глубину и сложность «кавказского вопроса», во взаимоотношениях Англии, Франции и Турции, с одной стороны, и России - с другой. Фактически ход дискуссии по указанному вопросу достаточно четко проявил разногласия среди союзников, во многом благодаря которым удалось сохранить Кавказ за Россией.

8. Введение в научный оборот новых источников, интенсификация отдачи информационного использования традиционных архивных и опубликованных документов позволяет разоблачить миф о враждебности по отношению к России в период Крымской войны всех северо-западных адыгов. Северо-Западный Кавказ, став в середине XIX века заложником противоборства группы держав, был расколот на несколько сторон.

9. Под влиянием нейтральной позиции сторонников прорусской ориентации по отношению к российскому соседу, адыги не дали втянуть себя в Крымскую войну на стороне Турции и союзных держав. Опасения России о выступлении народов региона в поддержку союзников, и надежды союзников и их эмиссаров на всеобщее антирусское восстание северо-западных адыгов не оправдались. В итоге отсутствия дополнительного фронта стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе для России оказались удачными

Апробация работы. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (протокол № 6 от 26 января 2012 г.). Основные выводы диссертации опубликованы в 7 научных статьях, из них 1 - в издании, рекомендованном ВАК РФ. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 2,5 пл.

Структура диссертации построена в соответствии с ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка сокращений.

Во введении обоснована актуальность избранной темы, определены цель, задачи, объект, предмет, хронологические рамки, методологические принципы исследования, характеризуется степень научной разработанности проблемы и источниковая база диссертации. Раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов. Сформулированы положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации работы.

Первая глава «Кавказский фронт Крымской войны в планах воюющих держав» состоит из двух параграфов.

В рамках первого параграфа под названием «Военные планы западных держав в отношении Кавказа в начале 50-х гг. XIXв.» дается характеристика международного положения Кавказа в этот период. Здесь отмечается, что российско-английские противоречия на Кавказе, уже в 30-е гг. XIX в. достигшие достаточного для вооруженного столкновения уровня, сыграли заметную роль в многолетнем процессе вызревания причин Крымской войны. Поэтому для более подробного исследования этого вопроса используются и материалы более раннего периода. Так, в этой части диссертации отмечается, что с 1829 г., т.е. после заключения Адрианопольского мира, Кавказ превращается в часть внутренней политики России, но вместе с тем не утрачивает важного международного значения. С 1830-х гг. Северо-Западный Кавказ непосредственно становится одним из объектов британской политики на Востоке. Для достижения своих целей Лондон стремился воспользоваться Кавказской войной, которая повышала шансы на успех такой внешнеполитической линии. Основное внимание было сосредоточено на территории Черкесии, доступной с моря. В качестве официального обоснования политики Англии, призванного оправдать ее в глазах общественного мнения, была выдвинута доктрина, согласно которой британское правительство отвергало присоединение Черкесии к России по Адрианопольскому договору как противозаконную сделку и квалифицировало черкесов как борцов за свободу против деспотической России. Кроме того, британская политика руководствовалась идеей о необходимости предотвратить утверждение России на Кавказе во избежание дальнейшего продвижения ее через страны Среднего Востока в Индию.

Наряду с проведением подрывных акций на Кавказе Англия прибегала к дипломатическому нажиму на Россию с целью заставить ее отказаться от Черкесии. Британский госсекретарь Г. Пальмерстон не упускал случая выразить Петербургу протест по поводу усиления позиций России на Кавказе и предлагал Николаю I вывести русские войска за Кубань, обязуясь со своей стороны удерживать горцев от нападений на российские территории. В мотивах проникновения Англии на Кавказ приоритет принадлежал политическим и стратегическим соображениям.

В целом же вплоть до середины XIX в. Турция, вынужденная соблюдать Адрианопольский договор, старалась действовать на Кавказе тайно, через пред-

ставителей консервативного крыла польской эмиграции, отводивших этому району важную роль в планах возрождения Польши.

Второй параграф первой главы называется «Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны». В этой части диссертации отмечается, что в 40-е гг. XIX в. Российская и Османская империи вели спор о границе между двумя державами в Западной Грузии. Петербург помешал Константинополю вовлечь в эту дипломатическую тяжбу европейские страны. Британские устремления на Кавказе сыграли во многом стимулирующую роль в начале Крымской войны. Однако для Франции и Австрии Кавказ не имел самостоятельного значения в их внешней политике, но он использовался как вспомогательный рычаг для давления на Россию, ограничения ее влияния на Ближнем Востоке, реализации французских и австрийских устремлений в Европе. Это вносило дополнительную напряженность в состояние международных отношений по поводу «кавказского вопроса». Интерес Парижского и Венского кабинетов к Кавказу - частное, но симптоматичное свидетельство того, что шел процесс превращения европейской политической жизни в целостную многокомпонентную систему, в которую постепенно вовлекались периферийные проблемы (Кавказ).

Особое внимание в этой части диссертации отводится усилению разведывательной деятельности союзников на Северо-Западном Кавказе в 1851-1853 гг. В частности, целый ряд донесений сообщает о европейских путешественниках, которые в сопровождении горцев рассматривали в подзорные трубы русские укрепления. В это время англичане начинают интересоваться черкесским вопросом. Основной материал о положении в Черкесии англичане получали через турецкую агентуру, прежде всего от Сефер-бея Зана и адыгских эмигрантов.

Официально сводя свою политику в восточном кризисе 50-х гг. XIX в. лишь к охране целостности Турции, Англия имела вполне четкие планы отторжения от России Черкесии и Грузии, установления над ними английского протектората. Однако ошибочные представления о политических настроениях кавказских народов указывали на выполнимость подобных планов. Поэтому британское руководство не настаивало на высадке союзных войск на Кавказе, хотя и отказалось от этой идеи не без колебаний.

Поражения турецкой армии в Закавказье в 1853-1854 гг. заставили Лондон проявлять больше внимания к этому району и делать для перелома хода войны там все, что было возможно в условиях, когда Севастополь неожиданно потребовал от союзников максимальных усилий и постоянного наращивания континген-тов в Крыму. После падения Севастополя и провала организованной Англией и Турцией экспедиции Омер-паши на Кавказ Лондонский кабинет стал поспешно готовить переброску британских войск в Грузию и Черкесию.

Вторая глава под названием «.Особенности Крымской войны на Кавказе в 1853-1855 гг.» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе второй главы под названием «Между Крымом и Кавказом: выработка союзниками стратегии военных действий» исследуется об-

становка, сложившаяся на Кавказе в самом разгаре Крымской войны, акцентируется внимание на том, что англо-франко-турецкая коалиция планировала нанесение серьезного удара по России в самом начале Крымской войны именно на Кавказе. В их военных планах Северо-Западному Кавказу отводилось чрезвычайно важное место. Англичане и французы через свою прессу и литературу всячески поддерживали борьбу горцев за независимость. Более того, Лондон не ослабил своей активности на кавказском направлении в течение всей войны.

Французская политика на Кавказе не всегда отличалась цельностью и последовательностью, поскольку формировавшие ее конкретные лица расходились в вопросе о методах проведения этой политики, хотя общую позицию своей страны в кавказских делах понимали одинаково. В диссертации отмечается, что если Сент-Арно к началу осени 1854 г. пришлось признать несбыточность идеи союза с Шамилем, то Ж.-Б. Вальян, продолжая верить в нее, распорядился доставить к имаму боеприпасы «как можно скорее». В октябре 1854 г. в инструкциях преемнику Сент-Арно генералу Ф. Канроберу говорилось, что союзники не имеют какой-либо заслуживающей доверия информации о Кавказе.

На протяжении Крымской войны британские агенты выполняли на Кавказе миссии военного и политического характера. Курсировавший вдоль восточного побережья Черного моря британский флот обеспечивал поддержку и снабжал турецкие силы в Западной Грузии, проводил боевые операции на Таманском полуострове, у Анапы, Новороссийска, Редут-Кале. Британские офицеры фактически командовали Анатолийской армией турок. Под наблюдением специальных эмиссаров Англии и при непосредственном участии английских офицеров был предпринят поход Омер-паши в Закавказье.

В этой части диссертации делается вывод, что одной из основных задач выработки Англией, Францией и Турцией стратегии военных действий в ходе Крымской войны было определение роли и места в ней Кавказа. Эти процессы сопровождались формированием особого общественного мнения среди населения стран-союзников. Однако главное военное союзное командование Англии, Франции и Турции на начальном этапе Крымской войны так и не смогло выработать единой программы военных действий в отношении Кавказского региона.

Во втором параграфе второй главы «Военные действия на СевероЗападном Кавказе в 1854 г.» отмечается, что в отличие от Англии и Турции Францию Кавказ интересовал не в политическом, а в стратегическом плане. В соответствии со своими взглядами на задачи войны Франция не избегала участия в военно-морских операциях у побережья Черкесии, но и не давала им разрастить до размеров, грозивших чрезмерным ослаблением России на Кавказе.

С началом войны союзники стали вырабатывать общую точку зрения о роли Кавказского региона в Крымской войне. Турецкое и англо-французское командование пытались установить связи с руководителями освободительного движения горцев. Особенно большие надежды союзники возлагали на Шамиля и его наиба Мухаммед-Амина. Разрушение укреплений Черноморской береговой

линии и установление непосредственной связи с кавказскими горцами англо-франко-турецкие союзники считали прямой задачей кампании на кавказском театре военных действий в период Крымской войны.

Англо-французский флот крейсировал под командованием контрадмирала Лайонса у границ Крыма и у берегов Черкесии с целью напасть и уничтожить российские сооружения и корабли. Однако план широкого вторжения союзных войск на Северо-Западном Кавказе не был осуществлен. Поражение турецких войск на Чолоке и у Кюрюк-Дара летом 1854 г., неудачное начало осады союзниками Севастополя и англо-французские трения по «кавказскому вопросу» обусловили данное обстоятельство. Не получив реальной помощи от союзников, турецкое правительство вынуждено было самосоятельно развертывать военные действия на Кавказе.

Со своей стороны Россия предпринимали ряд действий по укреплению своих позиций в этом регионе. В это время в состав Северной части Черноморской береговой линии входили Кабардинское укрепление, Новороссийск, Анапа, Геленджик, Гастогаевское, Джеметейское, форт Раевский и 5 укрепленных станиц: Николаевская, Александровская, Суворовская, Витязева и Благовещенская. Вдоль берегов Абхазии восстановлены и построены укрепления: Гагры, Пицунда, Сухум-Кале, Редут-Кале, Бомборы, Поти и пост Св. Николая. Значительно была усилена крепость Анапа. Гарнизоны этих укреплений составились преимущественно из нескольких отдельных черноморских линейных батальонов, образовавшихся из полков бывшей 20-й пехотной дивизии. Для крейсерства вдоль восточного побережья Черного моря была сформирована небольшая эскадра (один фрегат и 6 судов малого размера), которая не в состоянии была удерживать даже прорыва небольших турецких судов (кочерм), снабжавших горцев различными припасами.

К началу лета 1854 г. почти все российские береговые укрепления были срыты, а их гарнизоны эвакуированы морем накануне появления англофранцузского флота. С учетом дальнейшего развития событий русское командование сохранило в боеготовности лишь несколько важнейших форпостов: Суд-жук-кале, Геленджик, Анапу. Отсюда войска можно было вывести сухим путем в любое время. Однако обширный план вторжения союзных войск на СевероЗападный Кавказ не был осуществлен в 1854 г.

В целом, военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г. сопровождались поиском путей вовлечения местных народов в войну против Российской империи. Помимо этого, действия союзников были направлены на разрушение укреплений Черноморской береговой линии. Попытка англо-французского командования овладеть Новороссийском оказалась безуспешной. События 1854 г. ознаменовались крупным поражением союзных войск при взятии Новороссийска.

В третьем параграфе второй главы «Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе». В нем отмечается, что после отражения попытки союзников овладеть Новороссийском можно было ожидать их нападений и в других стратегически важных пунктах северной части береговой линии, в первую очередь это побере-

жье Таманского полуострова и Анапа. 13 мая 1855 г. союзные войска заняли Керчь, что вынудило русское командование 15 мая 1855 г. оставить Новороссийск, 25 мая 1855 г. - Анапу. После падения Севастополя (8 сентября 1855 г.) союзники активизировали свои действия на Таманском полуострове, а затем и в Западной Грузии. Последним крупным военным эпизодом, имевшим место на Кубани в 1855 г., было организованное Сефер-беем нападение на Екатеринодар, заняв в ночь с 28-го на 29 декабря прилегающие к р. Кубань кварталы города, они затем были оттуда выбиты с большими потерями.

На этом фоне надежды Турции, Англии, Франции на всеобщее восстание среди кавказских горцев полностью провалились. Но, несмотря набольшие волнения горских племен, их общего выступления против русских не последовало, и англо-французы не получили от горцев того содействия, на которое рассчитывали. Союзникам не удалось направить освободительное движение горцев в русло своих действий.

Начавшиеся в феврале 1856 г. мирные переговоры между союзниками и Россией сорвали замыслы англичан и турок. Большой интерес Англии, Франции и Турции, с одной стороны, России - с другой, и обусловил то обстоятельство, что одним из вопросов, вокруг которого разгорелась острая дипломатическая борьба на Парижском мирном конгрессе, был «черкесский вопрос». Англия стремилась продолисать войну до тех пор, пока Россия безоговорочно не согласится на обсуждение «судеб народов, населявших восточное побережье Черного моря». Австрия категорически отказывалась предъявлять России это требование, ибо в случае отрицательного ответа ей пришлось бы вступить в войну. Наполеон III искал компромиссное решение, стараясь, с одной стороны, не дать англичанам сорвать перспективу мира и втянуть Францию в бессмысленную для нее военную кампанию 1856 г. на Кавказе, с другой - сохранить весьма желательную в такой неопределенной ситуации видимость верности союзническому долгу.

В третьей главе диссертации исследуются «Итоги Крымской войны на Кавказском театре военных действий».

В первом параграфе третьей главы «Дипломатические переговоры об условиях прекращения войны» отмечается, что договор от 2 декабря 1854 г. между Англией и Францией, с одной стороны, и Австрией - с другой, обязал Австрию, Францию, Англию солидарно защищать Дунайские княжества от попыток русских войск захватить их. Закреплялось соглашение вести переговоры с Россией только на основе предварительного принятия ею четырех пунктов в той интерпретации, в которой это было сформулировано тремя договаривавшимися державами. После присоединения Австрии к союзникам, согласно договору от 2 декабря 1854 г., император Франц Иосиф предложил России, Англии и Франции начать совещание в Вене для выработки соглашения, на основании которого можно было бы начать переговоры о мире.

После присоединения Австрии к союзникам, согласно договору 2 декабря 1854 г., император Франц Иосиф предложил России, Англии и Франции начать совещания в Вене для того, чтобы выработать соглашение, на основании которого

можно было бы начать переговоры о мире. Австрия принимала в этом совещании самое активное участие, хотя она так и не вступила в войну. Встречи, разговоры, совещания послов Англии, Франции, России и австрийского министра иностранных дел Боуля продолжались с декабря 1854-го до весны 1855 г. и закончились безрезультатно. Неудача конференции обозначилась довольно очевидно к февралю 1855 г.

В Петербурге адекватно Оценили обстановку. 20 декабря 1855 г. (1 января 1856 г.) Александр II собрал совещание для решения вопроса об окончании или продолжении войны. Все участники совещания К.В. Нессельроде, П.Д. Киселев, М.С. Воронцов, А.Ф. Орлов, кроме Д.Н. Блудова, категорически высказались против продолжения войны, чреватого, по их мнению, потерей Финляндии, Кавказа и Польши.

В этой части исследования отмечается, что выстроить адекватное представление о месте Северо-Западного Кавказа («черкесского вопроса») в дипломатической борьбе на Парижском конгрессе можно только с учетом диахронного и синхронного аспектов данного исторического события. При такой постановке проблемы имеется немало сложностей, связанных с преодолением тех общих мест и очевидностей, которыми переполнены многие исторические исследования по данному и смежным вопросам истории международных отношений XIX в.

Во втором параграфе третьей главы <<Дипломатическая борьба за Кавказ и Парижский мир 1856 г.» характеризуются особенности дипломатических переговоров, на основе анализа результатов которых была выявлена разнонаправлен-ность интересов Англии и Турции, отстаивавших собственные позиции на Кавказе. Англичане отстаивали идею создания на этих территориях самостоятельных государств в качестве буферной зоны между Россией и Турцией. Представители России доказывали, что эти предложения означают грубое попрание суверенитета Российского государства. Упорство, с которым защищала свою позицию каждая из сторон, чуть было не поставило под сомнение успех мирных переговоров. Явная благожелательность Наполеона III к России в данном вопросе, вялая поддержка английских требований турками, понимавшими их чрезмерность и необоснованность, пассивность Австрии, беспокоившейся только о том, чтобы не возобновилась война и не пострадали ее интересы в Европе, в итоге вынудили Англию снизить свои претензии.

Основная дискуссия по черкесскому вопросу велась во время обсуждения так называемого «пятого пункта» прелиминарных венских соглашений. Российская делегация категорически отказалась обсуждать «судьбы и желательное устройство» некоторых кавказских территорий, включая и Черкесию. Такая решительность российской делегации во многом объясняется уверенностью в позиции Франции, тем более что именно по требованию Наполеона III притязания Англии на Кавказе были исключены из официального документа по итогам беседы. В дальнейшем борьба на конгрессе по «кавказскому вопросу» развернулась по поводу статьи IV проекта договора, которая фиксировала новую русско-турецкую границу в Азии.

Действия на кавказском театре войны 1853-1855 гг. завершились падением Карса и отступлением десантного корпуса Омер-паши из Закавказья. В отличие от крымского, где Россия потерпела поражение, на кавказском театре она достигла больших успехов, вытеснив с его территории вражеские войска.

12 (25) февраля 1856 г. открылись заседания Парижского конгресса с указанием представителей Англии, Франции, Австрии, Пруссии, Сардинии, Турции, с одной стороны, и России - с другой. Франция и Англия совместно выступили за лишение России права держать военный флот на Черном море. Русские представители вынуждены были по этому вопросу отступить. Делегация Англии настойчиво стремилась добиться пересмотра Адрианопольского мира 1829 г. Но русские представители -Орлов и Бруннов, поддержанные французской делегацией, не уступили.

Утром 30 марта 1856 г. все участники конгресса подписали Парижский мирный договор. Исход Крымской войны изменил общее политическое положение на Ближнем Востоке. Западноевропейским державам, и прежде всего Англии, удалось временно устранить Россию как соперника в восточном вопросе и значительно ослабить ее позиции на Черном море, так как оно «объявлялось открытым для торгового мореплавания всех народов...» В целом, по итогам совещания союзникам не удалось реализовать свои планы на кавказском театре Крымской войны.

В заключении подводятся общие итоги исследования.

Основной вывод диссертации заключается в том, что Северо-Западный Кавказ в середине XIX века, став заложником противоборства группы держав, был расколот на несколько сторон. Вывод о враждебности всех северо-западных адыгов, по отношению к России в период Крымской войны является не состоятельным.

Под влиянием нейтральной позиции сторонников прорусской ориентации по отношению к российскому соседу, адыги не дали втянуть себя в Крымскую войну на стороне Турции и союзных держав. Опасения России о выступлении народов региона в поддержку союзников, и надежды союзников и их эмиссаров на всеобщее антирусское восстание северо-западных адыгов не оправдались.

В результате отсутствия дополнительного фронта стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе для России оказались удачными, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего, здесь она была обусловлена победой русской армии над превосходящими силами коалиции. Успех российской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже (1856). Крымская война 1853-1856 гг. стала весьма значимой вехой в истории народов Кавказа.

1.Машукова А.П. Северо-Западный Кавказ («черкесский вопрос») накануне Крымской войны // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. - Ростов-на-Дону, 2007. - № б. - С. 64-67.

Статьи в научных сборниках и материалах конференций:

2.Машукова А.П. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны 18531856 гг.: планы и реальность // Сборник научных трудов молодых ученых. -Нальчик, 2003. - С. 53-58.

3. Машукова А.П. К вопросу о месте «черкесского вопроса» во внешнеполитических стратегиях держав на Парижском конгрессе 1856 г. (методологический аспект) // Литературная Кабардино-Балкария. - Нальчик, 2004. - №. 4. - С. 208-211.

4. Машукова А.П. Северо-Западный Кавказ в Крымской войне: к вопросу о внешнеполитической ориентации горцев в контексте военно-политических действий союзных держав // Вестник КБГУ. - Нальчик, 2005. - Вып. 9. - С. 31-35.

5. Машукова А.П. К вопросу о значении Черкесской береговой линии в Крымской войне.//Литературная Кабардино-Балкария.-Нальчик, 2005.-№ 1.-С. 239-241.

6. Машукова А.П. К вопросу о планах участия наиба Шамиля в Западной Черкесии Мухаммед Амина в Крымской войне // Вестник КБГУ. - Нальчик, 2008. -№ 12.-С. 56-58.

7. Машукова А.П. Северо-Западный Кавказ в политике противоборствующих держав в период Крымской войны // Материалы III Международной научно-практической конференции: «Молодежь и наука: реальность и будущее». - Не-винномысск, 2010. - Т. И. - С. 76-78.

В печать 16.04.2012. Тираж 100 экз. Заказ № 6536. Полиграфический участок ИПЦ КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

Текст диссертации на тему "Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «КАБАРДИНО-БАЛКАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Х.М. БЕРБЕКОВА»

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ КАВКАЗ В ГОДЫ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ (1853-1856)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

МАШУКОВА Аминат Петровна

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор |А.Х. Касумов

доктор исторических наук, профессор Х.Б. Мамсиров

Нальчик 2012

ВВЕДЕНИЕ..............................................................................................................3

Глава 1. КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ

В ПЛАНАХ ВОЮЮЩИХ ДЕРЖАВ..........................................35

1.1. Военные планы западных держав в отношении Кавказа

в начале 50~х гг. XIX в........................................................... 35

1.2. Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны................57

Глава 2. ОСОБЕННОСТИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА-КАВКАЗЕ

В 1854-1855 гг..............................................................81

2.1. Между Крымом и Кавказом выработка союзниками

стратегии военных действий................................................81

2.2. Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г..........86

2.3. Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе.....................107

Глава 3. ИТОГИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ

ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ.................................."...............121

3.1. Дипломатические переговоры об условиях прекращения

войны............................................................................................121

3.2. Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г.............138

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...........................................................................165

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА.................................................................172

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ........................................................................191

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходила в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции, Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обуславливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.

В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос», как составная часть кавказской проблемы, занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой» дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и не допущения превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.

В настоящее время назрела научная необходимость переосмысления всего комплекса вопросов, связанных с определением места Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853-1856). Это позволит выявить важные закономерности внутриполитических процессов в регионе в указанный период и их значение в ходе его окончательной интеграции в состав России. В теоретическом плане комплексный анализ и проблемное освещение англо-франко-русско-турецких отношений в исследуемый период призван:

1) определить место и роль «черкесского вопроса» в борьбе между соперничающими державами;

2) уточнить хронологические рамки так называемых кавказской и черноморской проблем;

3) выявить истоки формирования, характер и эволюцию кавказской политики России и Турции, формы и методы ее реализации;

4) охарактеризовать отношение адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа к внешнеполитическим и военным вызовам, их сопротивление усилению турецкого и западноевропейского вмешательства и российского господства.

Кроме того, всестороннее изучение «черкесского вопроса» и порожденных им событий имеет не только научное и практическое значение, но является одной из актуальных задач отечественного кавказоведения для понимания политики противоборствующих держав на Кавказе, реакции северокавказских сообществ на нее.

В наше время, черкесский вопрос после принятия МОК решения от 4 июля 2007 г. о проведении Белой 0лимпиады-2014 в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг черкесского вопроса, конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций, и, что гораздо важней, исключит его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.

Актуальность работы определяется и отсутствием специальной монографической работы, в которой была бы определена роль Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в период Крымской войны (1853-1856).

Историография проблемы. В историографии проблемы с учетом использования тех или иных методологических подходов, источников и литературы выделяются следующие периоды:

Имперский (до 1917 г.);

Советский (1917-1991 гг.);

Постсоветский или современный (с 1991 г.).

Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на

Кавказе. Появление этой проблематики - следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине

XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.

С 70-х годов XIX в. стали появляться работы, авторы которых рассматривают приемы антироссийской деятельности англичан на Кавказе в 30-60-х годах XIX в.1. Личности Сефер-Бея Зана и его политической деятельности посвящена отдельная работа Е.Д. Фелицина.

В книге сотрудника российского МИДа А. Жомини, посвященной дипломатической истории Крымской войны, подчеркивается, что в отличие от Франции Англия проявляла особый интерес к Кавказу и намеревалась вытеснить оттуда Россию, используя турок и черкесов3.

P.A. Фадеев считал., что присоединение Кавказа к России в середине XIX в. -острая необходимость русского государства, вынужденного заботиться об укреплении своих южных границ4. P. A. Фадеев полагал, что если для Англии устремление на Восток - "дело удобства и выгоды", то для России - это "дело жизни"5.

Следующим этапом в изучении международных аспектов кавказской проблемы стали работы А.И. Петрова и Ф.Ф. .Мартенса6. А.Н. Петров впервые привлек дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по черкесскому вопросу на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии.

Ф.Ф. Мартене в многотомном сборнике международных договоров8 затрагивает проблемы российско-английского соперничества на Кавказе. Он подчеркивает, что доктрина Нессельроде, устанавливавшая отношения России с восточными народами ее домашним делом, не терпящим вмешательства (даже в виде "добрых услуг") третьей стороны, являлась официальной позицией Петербурга и предупреждением Лондону9.

Ярким представителем дореволюционной историографии был генерал М.И. Богданович10, один из немногих русских официальных военных историков, уделявших внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне. Скурпулезно исследуя все факторы поражения России в Крымской войны, он, при этом, объяснял ее

причины неумелыми действиями отдельных военачальников. Несмотря на свои недостатки, работа М.И. Богдановича, насыщенная богатым фактическим материалом не утратила своего значения и в наше время.

Н.Ф. Дубровин обогатил существовавший запас сведений о военных действиях союзников на восточном побережье Черного моря в годы Крымской войны11.

Но он, считая обоснованными опасения России потерять Кавказ, в определенной

мере занижает роль иррегулярных ополчений в победах русской армии.

Е. Фелицын, исследуя деятельность черкесского князя Сефер-бея Зана, характеризует внутреннюю обстановку в регионе, дополняет сведения о деятельности иностранцев на Западном Кавказе в 30-60 гг. XIX в. В его работе содержатся элементы аналитического подхода к фактам, но обоснованной концепции, как таковой, не прослеживается.

Заметный вклад в изучении проблемы Крымской войны и ее роли в судьбах России и Европы внес солидный по содержанию труд A.M. Зайонч-ковского14, который до сего времени еще недостаточно изучен и проанализирован историками. На основе архивных документов он пришел к выводу, что в годы Крымской войны Кавказу отводилось заметное место в стратегических. планах западных держав. Автор, впервые приводит свидетельства о серьезных намерениях союзников по переброске на Кавказ европейских войск, где турки терпели поражения. Однако A.M. Зайончковский не углубляется в исследование кавказских планов Англии, Франции и Турции. Но, по его мнению, кампания 1854 г. в Закавказье могла быть для России более успешной, если бы русские генералы не поверили дезинформации о численности турецкой армии и предстоящей высадке союзных войск в Трапезунде или на побережье Западной Грузии15.

Российский исследователь истории кубанского казачества Ф.А. Щербина выдвинул идею о том, что европейские эмиссары (поляки, французы, англичане) в Черкесии движимые идеалистическими побуждениями людей, ценивших в горцах отвагу, сочувствовавших им, желали избавить их от тяжелой участи. Он считает турецкую политику в отношении горцев самым серьезным препятствием для России на Кавказе, недооценивая более опасного,

скрытого и тонкого врага - Англию16. Автор рассматривает это соперничество как столкновение интересов "дворянства" и свободных общинников, не замечая другого конфликта - между сторонниками и противниками сближения с Россией, также помешавшего черкесам поддержать союзников17.

Подводя итог дореволюционной историографии, следует отметить, что Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к более основательному изучению этой проблематики.

В советским период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50-60-х гг. XIX в. базировался на принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Прежде всего, это касалось конкретных положений о сословном характере внутренней и внешней политики того или иного государства, о взаимосвязи и взаимовлиянии внутри- и внешнеполитических сфер жизни конкретного общества.

Вместе с тем, советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны. В исследованиях советского периода, по сравнению с дореволюционным, расширилась источниковая база, методика обработки и критики исторических документов и т.п.

Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям18.

В обобщающих работах исследуется основные проявления ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в., без которых сложно определить роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях.

М.Н. Покровский впервые в советской историографии коснулся русско-английских противоречий в целом, и на Кавказе, в частности. Он считал, идея войны "носилась в воздухе" еще с 30-х гг. XIX в. и не была реализована до начала 50-х гг. XIX в. лишь потому, что Англия долго не могла сплотить антирусскую коалицию в Европе. И успех создания тройственного союза (Англия, Франция, Австрия) против России в период Восточного кризиса 50-х гг. М.Н. Покровский объясняет сугубо экономическими факторами: жесткой таможенной политикой Петербурга и ослаблением англо-французского торгового соперничества19.

Е.В. Тарле, автор фундаментального исследования о Крымской войне, считает кавказский вопрос одной из причин Крымской войны" . По его мнению, Турция, увлеченная реваншистскими планами отторжения Кавказа, охотно шла на развязывание войны. Идее отторжения Кавказа от России уделялось важное место и в британской военной программе, и, являлась одним из мотивов вступления Англии в конфликт21.

Отсюда и колебания союзников между проектами высадки экспедиционных сил в Крыму и на Кавказе. Как отмечал Тарле, французский маршал А.-Ж. Сент-Арно, фактически единоличный командующий объединенных армий, отказался

от развертывания основных боевых действий в Черкесии и Грузии *".

И.В. Бестужев, исследуя военную обстановку в Закавказье в 1853-1856 гг. , показал стремление Англии и Франции добиться своих целей руками турок, но под собственным контролем. Отсюда - фактическое руководство западноевропейскими офицерами не только Анатолийской армией, но и корпусом Ом ер-паши. Акцентируя внимание на исследование слабоизученных аспектов военной истории Крымской войны, автор почти не касался политических проблем24.

Представления советских ученых о событиях на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны обобщил А.Г. Коломейцев25.

Он считал, что бомбардировка союзниками Новороссийска и Керченско-Азовская экспедиция в марте-мае 1855г., инициированная британским правительством, свидетельствовали о подготовке к открытию самостоятельного фронта на Северо-Западном Кавказе и намерении Англии расширить театр

военных действий. Раскрывая подоплеку данных маневров, Коломейцев ссылается на малоизвестное обстоятельство: командующий английской армией в Крыму лорд Рзглан предложил план Керченско-Азовской экспедиции на другой день после визита к нему британского посла в Турции С. Каннинга26.

Новые данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны привел в своем исследовании Л.Г. Бескровный27.

Начало специальному изучению проблемы было положено С.К. Бушуе-вым, выявившим и опубликовавшим в 1940 г. ряд дипломатических документов об инциденте с британской шхуной "Виксен"28. В статье, предваряющей их, С.К. Бушуев изложил мотивы проникновения Англии в Черкесию в таком порядке: экономические, политические, стратегические, сильно преувеличив роль восточного побережья Черного моря в английском внешнеторговом обороте. Позднее С. К. Бушуев развивает свои идеи в монографии о между на-

родном соперничестве на Кавказе в 20-70-е гг. XIX в. Автор считает, что после Адрианопольского договора 1829 г. на смену русско-турецким противоречиям на Кавказе приходят русско-английские, хотя интриги гурок в том регионе не прекращаются. Характеризуя планы союзников на Кавказе в период Крымской войны, Бушуев ограничился изложением плана Пальмерсто-на о расчленении Российской империи и ошибочно утверждал, будто Наполеон III поддерживал эту идею30.

В конце 1940-х - начале 1950-х гг. опубликованы исследования М. Покровского о деятельности иностранных агентов на Кавказе в 1 -ой половине XIX в. Он убедительно показывает влияние английской и турецкой политики на регион и новаторски дополняет это описание характеристикой внутриполитического состояния Черкесии. Особо следует выделить статью М. Покровского о ходе боевых операций на северо-восгочном побережье Черного моря в период Крымской войны. По сей день, она остается самым подробным и документально фундированным исследованием по этому вопросу31.

Весомый вклад в исследование проблемы внес A.B. Фадеев. Он считал, что в связи с обострением в XIX в. восточного вопроса, Кавказ превращается в

арену международных конфликтов. В генезисе кавказского вопроса, как ме-

ждународной проблемы первой половины XIX в., он выделил три периода: I - 20-е гг. XIX в., когда регион был объектом русско-иранского и русско-турецкого соперничества; II - 30-40-е гг. XIX в. - англо-русского и III - в 50-е гг. XIX в. он превращается в один из театров войны с участием почти всех главных держав Европы"4.

Е.Е. Бурчуладзе посвятил несколько специальных исследований роли Грузии в Крымской войне, изучению целей похода Омер-паши в Грузию в 1855 г. Эта экспедиция в тыл русской армии, по мнению автора, предполагала помимо отвлечения ее от Карса, реализацию английских планов по завоеванию Закавка-

зья в 1856 г. и политико-администра�

Введение

Крымская война 1853-1856 гг., начавшаяся как русско-турецкая, но в последствие ставшая общеевропейской, возникла после длительной и сложной политической борьбы между государствами (Россией – с одной стороны; Турцией, Англией и Францией – с другой), интересы которых сталкивались на Ближнем Востоке. Война завершилась поражением русской армии и подписанием Парижского мирного договора в 1856 г.

Кроме военных операций на Дунае, в Крыму, на Черном море особое место занимает Кавказский фронт Крымской войны, где военные действия велись еще и при национально-освободительном движении многих народов Кавказа под предводительством Шамиля. Кавказский фронт сыграл немалую роль на исход войны и ее нельзя недооценивать.

Проблеме Крымской войны посвящены труды многих исследователей. Русская дореволюционная историография Крымской войны весьма обширна. Такие представители монархического направления в русской исторической науке, как М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, А.М. Зайончковский, выступали после 60-х годов XIX в. В основном это были военные историки, принадлежавшие к царскому офицерству. И поэтому их военно-теоретическое и военно-исторические работы строго основывались на существовавших в то время взглядах правительства на историю войн и военного искусства.

Одним из видных представителей дореволюционной военной историографии второй половины XIX в. был генерал Модест Иванович Богданович. Он принадлежал к числу немногих русских официальных военных историков, которые уделяли внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне.

Уделив внимание политическим и дипломатическим аспектам Крымской войны больше, чем другие дореволюционные историки, Богданович тем не менее, по понятным причинам, объяснял причины поражения России в войне случайностями, неумелыми действиями армии и некоторых военачальников. Но при всех своих недостатках работа М.И. Богдановича «Восточная война 1853-1856 гг.» не утратила своей ценности и в наше время, так как она насыщена богатым фактическим материалом из архивов и особенно тем, что в отличие от других дореволюционных военных историков М.И. Богданович много места уделяет освещению военно-политических событий на Кавказе и участию национальных ополчений в войне.

Еще одним видным историком того времени был А.М. Зайончковский. Как и Богданович, он подробно, в деталях, осветил ход боевых действий на Кавказском театре войны. Но его работа пропитана духом великодержавного шовинизма, ненависти к народам Кавказа и апологии политики царизма. Но обилие фактического материала делает эту работу очень полезной в изучении данного вопроса.

Крымская война стала предметом особенного внимания советских ученых. Многие в своих работах, объясняя поражение в войне, клеймили позором русский царизм и проводимую им внутреннюю и внешнюю политику.

Ученый М.Н. Покровский еще в 1907-1912 гг. дал глубокий исторический анализ внешней политики царской России, объяснив ее исключительно интересами дворянства, помещиков и буржуазии. В силу того, что М.Н. Покровский писал свои работы в дореволюционное время, его главной задачей как ученого-марксиста была борьба против царского самодержавия.

В третьем томе «Истории России» Покровский излагает историю Крымской войны 1853-1856 гг., но совершенно не упоминает о роли народов Кавказа в успешных боевых действиях русской армии на Кавказском театре Крымской войны, освещая лишь одну сторону истории народов Кавказа в XIX в. – их национально-освободительную борьбу. Этим самым ученый игнорирует борьбу народов Кавказа с турецкими и персидскими завоевателями.

Значительным вкладом в советскую историографию войны 1853-1856 гг. явилось капитальное двухтомное исследование крупного историка Е.В. Тарле «Крымская война». Его работа – бесценный труд по дипломатической истории войны и международным отношениям того периода.

В этом труде достаточно полно раскрыты противоречия европейских держав и царской России в борьбе за господство на Ближнем и Среднем Востоке в середине XIX в. Е.В. Тарле последовательно излагает дипломатическую борьбу между этими государствами, давая подробную характеристику ей как в период военных действий, так и в периоды затишья, когда эта борьба становилась более обостренной.

К сожалению, в этой работе не нашло должного отражения участие населения и воинских формирований из народов Кавказа в Крымской войне в составе русской армии.

Замечательной работой, касающейся непосредственно Кавказского фронта Восточной войны, является книга Хаджи Мурата Ибрагимбейли «Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг.» Автор, ссылаясь на архивные материалы, действительно показал роль кавказских народов и их помощь в войне. В работе подробно затронут вопрос о национально-освободительном движении народов Кавказа.

История участия некоторых народов в войне частично рассмотрена советскими историками – Е.Е. Бургуладзе, Крымская война и Грузия; А. Погосян, Кавказский фронт Крымской войны и армяне.

Зарубежная историография, особенно англо-американская, умышленно сужает понятие о так называемом Восточном вопросе, трактуя его исключительно как борьбу царской России и Османской империей за обладание черноморскими проливами.

Большинство работ зарубежных авторов, подобно русским, посвящено рассмотрению Крымского и Дунайского театров военных действий. Стремясь изобразить народы Кавказа лишь противниками России, показать, что они в большинстве своем якобы боролись на стороне султанской Турции, зарубежные историки игнорируют факты вооруженной, материальной и моральной помощи широких масс населения Кавказа русской армии.

Интересными работами, затрагивающими 1853-1856 гг., являются книга Мосса «Конец крымской войны и создание системы международных договоров 1855-1871 гг.» и труд Нью-Йоркского ученого Андерсона «Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные отношения»

Многие западные историки сводят всю суть Восточной войны к «бескорыстному» вмешательству Англии и Франции в русско-турецкий конфликт с целью пресечения агрессии России против «обиженной Порты Оттоманской».

Что касается темы Кавказского театра Крымской войны, то зарубежная (особенно английская) историография этому вопросу уделяла и уделяет особое внимание.

Цель работы – показать влияние Кавказского фронта на ход военных действий на других фронтах; выявить причины успеха Отдельного Кавказского корпуса и местных иррегулярных отрядов в ходе боевых действий на Кавказе и в Закавказье; показать влияние Кавказского фронта на решение Парижского конгресса в 1856 г.

1.1. Причины Крымской войны 1853- 1856 гг.

В основе политики Николая I в начале его правления лежала заветная мечта Екатерины II - изгнание турок из Европы и установление российского контроля над черноморскими проливами. С другой стороны, император имел имидж правителя, непреклонно стоящего на страже принципа легитимизма и сохранения статус-кво в Европе.

Такая двойственность ограничивала для российской дипломатии возможность маневра. Сыграть на руку России могло массовое движение православного населения на Балканах, аналогичное восстанию греков. Поэтому в основе планов и записок Николая I и его сподвижников, относящихся к 1853 году, находится мысль о том, что в случае массовых волнений в Оттоманской Порте достаточно выделить относительно небольшие силы и осуществить дерзкий десант 13-й и 14-й дивизий на берега Босфора 1 .

В начале 50-х годов, по мнению Николая, сложилась наиболее благоприятная обстановка для осуществления его грандиозного замысла. Монархи Австрии и Пруссии были его партнерами по Священному союзу; Франция, по его мнению, ещё не окрепла после революционных потрясений, Великобритания отказалась участвовать в войне, и, кроме того, царю казалось, что Великобритания и Франция, являясь соперницами на Ближнем Востоке, не заключат между собой союза. Однако эти обнадеживающие взгляды царя на международное положение были не до конца верны. После революций 1848 г. французский император Наполеон III, памятуя о лаврах Наполеона I Бонапарта, желал укрепить свой трон с помощью какого-нибудь победоносного военного конфликта. А перед Великобританией открылась перспектива образования антироссийской коалиции, и при этом добиться ослабления влияния России на Балканах 2 .

Известно, что 9 января 1853 г. на одном из великосветских балов в Петербурге состоялась первая беседа Николая I с сэром Джорджем Гамильтоном Сеймуром, британским послом в России. Разговор шел о разделе Османской империи. Называя Турцию «больным человеком», Николай I предложил принять соглашение о разделе ее на сферы влияния между Россией и Англией. При второй встрече с Сеймуром, состоявшейся 14 января 1853 г., Николай I настаивал на заключении нового англо-русского неофициального устного соглашения по поводу совместных действий в случае падения Османской империи. Царь подчеркнул, что ни одна из великих держав не должна владеть Константинополем (кроме России), а Дунайские княжества должны быть под защитой России. Англии он предложил в качестве компенсации Египет и Крит. Сеймур сообщил в Лондон подробное содержание переговоров с русским императором. Когда министр иностранных дел британского кабинета Рассел получил это сообщение, он ответил 9 февраля, что «падение Оттоманской империи - дело очень далекого будущего и что соглашение между Англией и Россией может скорее привести к войне на Ближнем Востоке, чем предотвратить ее» 3 .

Не добившись успеха в переговорах с Великобританией по поводу разграничения сфер влияния на Ближнем востоке, Николай I решает действовать в одиночку.

Поводом для начала войны послужила распря между католическим и греко-православным (ортодоксальным духовенством), вспыхнувшая из-за обладания религиозными святынями христиан в Палестине. Еще один найденный Николаем I повод была невыдача Турцией России и Австрии польских и венгерских эмигрантов. Российский император в феврале 1853 г. потребовал от Порты (турецкого правительства) поставить всех православных подданных Османской империи под его покровительство, одновременно приказав морскому министру князю А.С. Меншикову, отличавшемуся чрезмерным самомнением, недоверчивостью и нерешительностью, снарядить военный линейный корабль и плыть в Константинополь с требованиями к султану. В случае неполного удовлетворения российских требований Меншикову разрешалось предъявить ультиматум, т.е. официальное объявление войны. Меншиков довольно бесцеремонно повел себя во время встречи с султаном Абдул-Меджидом, хотя тот соглашался на некоторые уступки. После нескольких дней переговоров Меншиков представил султану проект конвенции, которая делала российского царя фактически вторым турецким султаном. Разумеется, Абдул-Меджид не ожидал такого от российского посланника и отклонил конвенцию 4 .

В ответ Русская армия начала оккупацию турецких владений в Румынии, надеясь тем самым склонить Порту к уступкам и не доводить дело до войны.

Первоначальные планы русского командования отличались особой смелостью и решительностью. Предполагалось провести в жизнь план Босфорской экспедиции, составленный на основе проекта адмирала Лазарева и поддержанный начальником штаба Черноморского флота адмиралом Корниловым. План Босфорской экспедиции предусматривал снаряжение сильной экспедиции «с помощью флота прямо в Босфор и Царьград». По плану войска, предназначенные для десанта, должны были произвести посадку на корабли в один день в Севастополе и Одессе и идти к Босфору на соединение с остальной частью войск. В случае выхода турецкого флота в море предполагалось разбить его и затем уже следовать к Босфору. Прорыв русской эскадры в Босфор ставил под удар столицу Турции, Константинополь. Чтобы помешать Франции в оказании помощи Турции, план предусматривал занятие Дарданелл 5 .

Николай I, как всегда в подобных случаях, одобрил этот проект, но выслушав очередные анти-доводы князя А.С. Меншикова, отверг его. Впоследствии были отвергнуты и другие активно-наступательные планы и выбор императора пал на очередном безликом плане отличавшемся, как и большинство решений императора, отказом от каких-либо активных действий 6 .

Войскам, под командованием генерал-адъютанта Горчакова, предписывалось, в июне 1853 г. переправиться через Прут, достигнуть Дуная, не переправляться через него и избегать военных действий. Черноморскому же флоту надлежало оставаться у своих берегов и уклоняться от боя, выделить лишь крейсера для наблюдения за турецким и другими иностранными флотами. Такой демонстрацией силы Николай I надеялся склонить Турцию к уступкам. О том, что эти действия приведут к войне в окружении русского императора и не думали.

В результате таких действий царского правительства Россия в очень скором времени окажется втянутой в самую тяжелую и проигранную для нее войну в XIX в.

1.2. Положение союзников перед началом войны.

Англия в Крымской войне хотя и располагала самым мощным флотом в мире, однако ее сухопутная армия насчитывала не более 150 тыс. человек.

Англия, оттеснившая после падения Наполеона Францию на второй план, установила свое господство в восточной части Средиземного моря, на подступах к проливам, Малоазиатскому полуострову.

К середине XIX в. Англия добилась полной монополии на мировом рынке. Она стала самой мощной индустриальной державой мира.

Главной задачей британского правительства было любой ценой добиться ослабления русского влияния на Востоке, особенно в Турции, Иране и в бассейне Черного моря 7 .

Включение Кавказа в состав России очень беспокоили британское правительство, для которого господство слабого, распадавшегося турецкого государства над богатейшими землями Кавказа и Закавказья было выгоднее, нежели господство России, ибо власть Турции создавала определенные возможности колониальной экспансии и закабаления народов Кавказа английским капиталом.

Французская армия накануне Крымской войны насчитывала в мирное время до 350 тыс. человек, а в военное время могла развернуться и достигнуть 500-550 тыс. человек. Общая численность французской пехоты накануне войны составляла 330 тыс. человек. Кавалерия состояла из 60 полков 8 .

Австрия, Пруссия и Швеция непосредственного участия в Крымской войне не приняли, но армии этих государств, насчитывавшие в общей сложности свыше 1 млн. человек заняли угрожающее положение на западных границах России.

Недавние друзья России по Священному союзу поставили ее в такое положение, которое вынудило ее оставить на западных рубежах до ¾ своей сухопутной армии. Понятно, какое влияние на ход и на исход Крымской войны оказало это обстоятельство 9 .

1.3. Положение Османской империи перед началом войны.

В начале 50х гг. XIX в. огромная Османская империя представляла эфемерный конгломерат слабо связанных между собой отдельных народностей.

По свидетельству Жоли Виктора 10 Турция к началу Крымской войны имела все учреждения европейских государств. Но турецкий султан заимствовал у европейской цивилизации только то, что могло способствовать утверждению и распространению его деспотизма.

С середины XVIII в. огромным влиянием на Турцию стала пользоваться Франция, направлявшая как внешнюю, так и внутреннюю политику султана. Но уже накануне Крымской войны Англия приобрела исключительное влияние в Константинополе, и это положение сохранялось и в последующие годы.

Вооруженные годы Турции состояли из регулярной действующей армии – Низамийе, резерва регулярной армии – Редиф, иррегулярных войск и вспомогательных контингентов, набиравшихся в вассальных владениях Османской империи, под общим названием «Неферам-аскер». Численность Низамийе доходила до 136 тыс. человек 11 . Вспомогательные войсковые контингенты, набранные в завоеванных странах, составляли 116 тыс. человек 12 .

Рекрутский набор в регулярную турецкую армию был введен с 1839 г. Согласно этому закону каждый солдат обязан прослужить в Низамийе 6 лет, после чего отпускался в бессрочный отпуск с обязательством собираться в продолжение 7 лет на одномесячные сборы. Из солдат, увольняемых в бессрочный отпуск создавался Редиф 13 .

Артиллерия турецкой армии придерживалась больше прусской системы.

Турецкая конница была исключительно легкой и напоминала организационной структурой и вооружением французские уланские полки.

В регулярной турецкой армии могли проходить службу только мусульмане.

Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что турецкая армия, принявшая многие заимствования Европейских стран, комплектовалась несколько лучшим образом, чем российская (где срок рекрутской службы доходил до 25 лет). К тому же помощь Западной Европы повышал военный потенциал турецкой армии.

1.4. Положение России перед началом войны.

Россия еще перед началом боевых действий находилась в тяжелом международном положении. Однако царь, не желая признавать этого, решался на активизацию боевых действий с надеждой в быструю и легкую победу.

Перед началом Крымской войны Россия располагала обученной сухопутной регулярной и иррегулярной армией, насчитывавшей 1 397 178 человек, в том числе 31 392 генерала и офицера. К январю 1853 г. на действительной военной службе состояло 938731 человек регулярных войск, в бессрочном и годовом отпусках - 212677 человек (регулярных войск). В иррегулярных войсках на действительной службе состояло 89168 человек, остальные 156682 человека не были в строю и не несли действительной службы 14 .

Таким образом, накануне Крымской войны русская армия под ружьем насчитывала 1 027 899 солдат и офицеров.

Регулярные войска делились на действующие, или так называемые линейные, резервные и запасные местные и вспомогательные.

Действующая русская пехота делилась на линейную и легкую (карабинеры, егеря, стрелки).

К началу Крымской войны русская пехота состояла из 110 полков, в каждом полку 3-5 батальонов, которые состояли из 6 рот каждый. Кроме пехотных полков в русской армии было 9 стрелковых и 84 линейных батальона. Вся регулярная русская пехота перед самым началом Крымской войны была сведена в 30 дивизий четырехполкового состава и 6 отдельных бригад.

Регулярная кавалерия русской армии накануне Крымской войны состояла из 15 кавалерийских дивизий, в которые входило 59 шести- и десятиэскадронных полков. Вся кавалерия делилась на тяжелую (кирасиры и драгуны) и легкую (уланы и гусары) 15 .

Вооружение как регулярных, так и иррегулярных войск по качеству было низкое. Медленное заряжание стрелкового оружия, его низкие баллистические качества снижали боеспособность и огневую маневренность пехоты и кавалерии.

Русская пехота и конница накануне Крымской войны были вооружены гладкоствольными, заряжавшимися с дула кремневыми. ударными ружьями семилинейного калибра. Дистанция стрельбы из этих ружей достигала только 600 шагов. Стрелковые батальоны были вооружены штуцерами с нарезным каналом ствола, также заряжавшимися с дула. Дистанция стрельбы из штуцеров достигала 1200 шагов 16 .

Предельная дальность стрельбы полевой артиллерии едва доходила до 500-600 саженей при стрельбе гранатой и до 200-300 саженей при стрельбе картечью. Разумеется, при таких свойствах артиллерия не способна была своим огнем осуществлять мощную подготовку атаки пехоты, что приводило к большому числу потерь в людях 17 .

Кроме полевой артиллерии в русской армии в этот период была и осадная, на вооружении которой были чугунные, гладкоствольные, заряжавшиеся с дула орудия (18-фунтовые пушки, пудовые единороги, двух- и пятипудовые горные орудия - мортиры). Для обороны крепостей кроме перечисленных систем применялись 36-фунтовые и трехпудовые бомбовые пушки.

Военно-морской флот перед Крымской войной имел очень мало паровых судов. В Балтийском и Черноморском флотах, в Архангельской, Камчатской и Каспийской флотилиях насчитывалось немногим более 90 тыс. человек. На первое место по численности личного состава и кораблей накануне Крымской войны выдвигался Черноморский флот. Благодаря руководству и неутомимой деятельности патриотов родины адмиралов М. П. Лазарева, П. С. Нахимова, В. Л. Корнилова и В. И. Истомина Черноморский флот по организации и боевой подготовке превосходил английский и французский флоты. Но в Черноморском флоте, как и в Балтийском и во флотилиях, накануне Крымской войны не было ни одного винтового корабля 18 .

Перед началом Крымской войны Черноморский флот насчитывал 17 линейных кораблей, вооруженных 84-120 пушками, 7 фрегатов, 7 пароходо-фрегатов, 5 корветов, 12 бригов и много мелких кораблей. 28 пароходов, состоявших в числе кораблей флота, приводились в движение колесами 19 .

В Черноморском флоте насчитывалось 1472 офицера и 36667 матросов 20 .

Так же как и Отдельный Кавказский корпус, Черноморский флот отличался от всех остальных флотов царской России.

Огромное значение Черноморскому флоту придавали враги России, и потому в планах войны основное внимание уделялось Севастополю с его «самым страшным жупелом», которым был Черноморский флот. Именно потому, что он был лучшим флотом России, его опасались англичане и французы. Уничтожение Черноморского флота, этого «жупела», и захват первоклассной военно-морской базы - Севастополя - было первоочередной стратегической и политической целью англо-франко-турецкой коалиции в Крымской войне.

Таким образом, мы видим, как сильно проявляются недостатки русского войска и каковы их глубинные корни, т.е. влияние пережитков феодально-крепостнического строя.

1.5. Положение войск на Кавказе

Почти 500-километровая Кавказская пограничная линия - от устья реки Чорох на Черном море до горы Арарат-была прикрыта слабо укрепленными, лишенными значительных фортификационных сооружений и слабыми по огневой оснащенности крепостями.

Центральным опорным пунктом русских войск на Кавказском театре войны была пограничная крепость Александрополь. Крепость Ахалцых, стоявшая к северо-западу от Александрополя, прикрывала коммуникацию Карс - Ардаган, а крепость Эривань, находившаяся к юго-востоку от Александрополя, обеспечивала безопасность границы со стороны Турции и Ирана.

Русско-турецкая граница замыкалась на севере Чалдырским горным хребтом, а на юге, по правому берегу Аракса, - хребтами Агри-даг и Кара-даг. Пограничная река Арпа-чай, приток Аракса, протекавшая по границе на протяжении 100 км, серьезной преграды для противника не представляла, так как с конца мая становилась проходимой вброд.

Кавказ граничил с Турцией и Ираном также по Черному и Каспийскому морям. Обширная морская граница с Турцией, так называемое Черноморское побережье, перешедшее под власть России еще по Адрианопольскому трактату 1829 г., прикрывала подступы к горским владениям Центрального Кавказа.

К началу боевых действий на Кавказском театре Крымской войны русская армия имела так называемый Отдельный Кавказский корпус, составляла 32½ пехотного батальона при 68 орудиях, 10 кавалерийских эскадронов регулярной кавалерии, 21 сотню, 4 дружины и 36 сотен национальных кавказских ополчений 21 .

В начале войны из 200-тысячной армии царское командование могло выставить против Турции лишь 6 батальонов пехоты, 400 казаков и 12 горных орудий.

В середине октября 1853 г. по инициативе адмирала Нахимова на судах из Севастополя на кавказское побережье Черного моря была переброшена 13-я пехотная дивизия с артиллерией (16393 человека, 824 лошади, 2 батареи и обоз) под командованием генерал-лейтенанта А. А. Обручева, а часть этой дивизии была придана Ахалцыхскому гарнизону 22 .

К началу войны, в октябре - ноябре 1853 г., силы Отдельного Кавказского корпуса, предназначенные для боевых действий против Анатолийской армии турок, были сведены в отдельный небольшой действующий корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова, по национальности армянина, состоявшего на русской военной службе. Вся остальная масса частей Отдельного Кавказского корпуса была оставлена на Северном Кавказе и Лезгинской кордонной линии для борьбы с национально-освободительным движением горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля.

Царское командование кавказских войск не провело никаких подготовительных мероприятий на случай войны с Турцией, хотя сведения о разрыве с ней уже стали поступать задолго до начала внезапного нападения на кавказские границы России.

К началу Крымской войны царская Россия имела на Северном Кавказе группировки войск, распределенных в следующем порядке:

1) Центр Кавказской линии (т. е. Кабарда, Балкария и Карачай) - 17 пехотных батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен конницы;

2) Владикавказский округ (т. е. Северная Осетия и район Военно-Грузинской дороги до Дарьяльского ущелья) - 13 пехотных батальонов, 8 орудий и 6 сотен конницы;

3) левый фланг Кавказской линии (т. е. нагорный Дагестан и Чечня) - 14 пехотных батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни конницы;

4) Прикаспийский край (т. е. прибрежный Дагестан и часть Азербайджана) - 24 пехотных батальона, 8 пеших, 20 горных, 2 конных орудия и 30 сотен конницы;

5) Лезгинская линия - 10 пехотных батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4 конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен 23 .

Таким образом, в начале Крымской войны для борьбы против национально-освободительного движения горцев под руководством Шамиля царизм бросил 78 пехотных батальонов, 5 пеших, 99 конных сотен, 106 орудий.

На Кавказский театр Крымской войны царское правительство выделило следующее количество войск в группировках по отрядам:

1) Гурийский отряд - 18 пехотных батальонов, 26 пеших и 8 горных орудий, 9 сотен казаков, 26 пеших и 3 конные сотни национальных кавказских ополчений;

2) Ахалцыхский отряд - 7 пехотных батальонов, 16 пеших и 4 горных орудия и 6 сотен казаков 24 .

Гурийский и Ахалцыхский отряды составляли отдельную группировку под командованием генерала Андроникашвили.

Другую действующую группировку составлял корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова. В этот корпус входили:

Ахалкалакский отряд - 2 пехотных батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни казаков и сотня национального ополчения; главный Александропольский отряд - 18 пехотных батальонов, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов кавалерии и 21 сотня казаков; Эриванский отряд - 6 пехотных батальонов, 8 пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни местных ополчений 25 .

Таким образом, против Турции на Кавказском театре Крымской войны было сосредоточено 41 пехотный батальон, 130 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен казаков и 32 сотни национальных кавказских ополчений.

В резерве оставалось четыре пехотных батальона, восемь пеших и четыре конных орудия.

На Черноморском побережье и на Западном Кавказе оборону заняли 25 батальонов пехоты, 90 сотен конницы и 50 орудий. Эти войска были разделены на Таманский и Закубанский отряды.

На Кавказе, как и во всей армейской системе страны были видны недостатки в комплектовании, снабжении, мобилизации, транспортировки и передвижении войск.

1.6. Национально-колониальная политика царского правительства на Кавказе накануне и в начале Крымской войны.

К концу 40-х годов XIX в. почти весь Кавказ оказался под властью русского самодержавия. До присоединения к России он представлял собой пестрый, слабо связанный между собой конгломерат «мелких и мельчайших феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между собой и сильно отстававших в своем развитии» 26 .

Перед началом Крымской войны на Кавказе сложилась весьма своеобразная, сложная политическая обстановка, обусловленная тем, что завоевание и присоединение к России владений, расположенных к югу от главного Кавказского хребта (т.е. земель за правым берегом Терека, прикаспийских земель и феодальных государств Закавказья), произошло гораздо раньше (в 1801-1829 гг.), чем покорение и присоединение нагорной и горной частей Северного и Западного Кавказа, которое происходило с большим кровопролитием и завершилось лишь в 1864 г.

В результате двух русско-иранских и двух русско-турецких войн первой трети XIX в. к России были присоединены почти все Закавказье, Дагестан, Чечня, Северная Осетия, Кабарда, Балкария, кавказское побережье Черного моря, а также территория Ахалцыхского пашалыка.

После присоединения Кавказа к России прекратились опустошительные нашествия турецких и персидских феодалов. Царское правительство, упразднив постепенно местное управление, ввело свою военную и гражданскую администрацию на территории Кавказа и Закавказья. Если в первой половине XIX в. царское правительство не внесло внутреннее управление ханств и других феодальных государств кардинальных изменений, то в 40-х годах XIX в. оно для более удобного управления Кавказом внесло новые порядки и создало генерал-губернаторства и военные округа, которые соответственно разделило на уезды и провинции 27 .

В канун и во время Крымской войны Кавказ получил трех главнокомандующих кавказскими войсками – наместников царя. Ими были генерал-адъютант граф М.С. Воронцов, исполнявший должность главнокомандующего, генерал-лейтенант Реад и генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев. Впоследствии, после Муравьева, наместником стал князь Барятинский.

Таким образом, Россия была втянута и во внутриполитическую борьбу за подчинение императору Кавказских народов и распространение суверенитета Российской Империи и на эти территории. Происходило это подчинение долго, в условиях национально-освободительного движения.

1.7. Начало войны и народы Кавказа.

Боевые действия на Кавказском фронте Крымской войны охватывают 3 периода: первый – от 27 октября до 24 ноября 1853 г., второй – от 20 мая до конца ноября 1854 г., третий – от 24 мая до конца ноября 1855 года. Каждый из этих периодов насыщен крупными военными операциями, завершившимися победой русской армии, невзирая на численное и технологическое превосходство противника.

По подсчетам Ибрагимбейли Хаджи Мурата в военных действиях 1853 г. в составе русских войск против турецкой армии приняло активное участие более 12 тысяч грузин, армян, азербайджанцев. В военной кампании второго периода, т.е. в 1854 г. – около 10 тысяч тех же представителей народов Закавказья. В кампании 1855 г. наиболее важной и насыщенной активными боевыми действиями местных ополчений, в составе Отдельного Кавказского корпуса сражалось до 30 тысяч воинов из народов Кавказа, включая народы Дагестана, Северной Осетии, Кабарды и других областей 28 .

От населения Кавказа с 1853 по 1856 г. было выставлено до 52 тысяч конных и пеших воинов 29 .

Кавказ с его богатейшими природными богатствами, будучи краем больших экономических возможностей, являлся узлом противоречий между Англией, Францией и Турцией, с одной стороны, и Россией – с другой. Но главным образом Кавказ расценивался этими державами как «мост», переброшенный из Европы в Азию, как важный узел военных и торговых коммуникаций, имеющих огромное стратегическое и политическое значение.

Бесспорно, как со стороны европейских держав, так и со стороны России содержание и цели борьбы были реакционны, агрессивны и, следовательно, несовместимы ни с интересами народов Кавказа, ни с интересами турецкого народа.

По признанию многих Кавказ занимал первенствующее место в смысле стратегическом и политическом 30 .

Царское правительство придавало большое значение Азербайджану как территории, удобной для связи центра России с районом, непосредственно прилегающим к Кавказскому театру Крымской войны и, в частности, коммуникацией, проходившим по Каспийскому морю к Дербенту, Баку и к устью Куры.

Дербентско-бакинское направление царское правительство считало «имеющим первостепенную важность, в особенности ввиду начавшейся войны, когда путь через Черное море временно перестал существовать. Каспийское море соединяло через Баку центр России непосредственно с центром Закавказья» 31 .

Из областей Западного Кавказа наибольшее внимание англо-франко-турецкой коалиции привлекала Абхазия. Этот интерес союзников был обусловлен огромным стратегическим значением Абхазии. Не меньшее внимание привлекали и другие прибрежные области Грузии – Гурия и Мингрелия, составлявшие Западную Грузию.

В Абхазии к началу Крымской войны происходила острая борьба между феодалами и крестьянством, а также борьба угнетенного населения Абхазии против царизма. Похожая ситуация была и в Гурии, и в Мингрелии.

Выставляя вооруженные ополчения для помощи русской армии население Кавказа руководствовалось стремлением предотвратить вторжение турецких полчищ в пределы своей родины и не допустить отторжения от России.

1. 8. Система народных ополчений и воинской повинности на Кавказе в период Крымской войн. Социальный состав ополчений.

Для обороны границ по берегу Черного моря еще перед началом боевых действий от населения Гурии, Мингрелии и Имеретии были выставлены конные и пешие иррегулярные войска, так называемые сотни. Гурийских сотен было 12, мингрельских – 5, имеретинских – 2. Наряду с этим почти все князья и дворяне Кутаисской губернии с подвластными им вооруженными крестьянами добровольно явились в Гурийский отряд для участия в войне. В эти ополчения были приняты мужчины в возрасте от 15 до 80 лет. Силы, выставленные населением кутаисской губернии, состояли из 20 конных сотен, «все время служивших на собственном иждивении». Помимо перечисленных ополчений летом 1853 г. в пограничном районе по берегу Черного моря заняли оборону 17 сотен национальных пеших и конных дружин 32 .

Вместе с тем следует отметить, что количество добровольцев было недостаточным, поэтому царское правительство вносило в это мероприятие элемент обязательной воинской повинности и даже приказывало приставам горских народов производить набор путем так называемой раскладки. При раскладке количества всадников на каждое приставство царское командование исходило не из числа населения той или иной области, а из его «благонадежности» 33 .

Таким образом, фактически еще до начала военных действий местное население предоставляло российской армии отдельные отряды для участия в намечавшихся боевых действиях.

1.9. Уничтожение Черноморской береговой линии

Перед угрозой нападения англо-французского флота, вошедшего в воды Черного моря, царское правительство претворило в жизнь давнишнюю мысль об упразднении слабых укреплений на Черноморском побережье Кавказа, так называемой Черноморской береговой линии. За несколько дней до появления кораблей противника русские моряки спасли гарнизоны береговых укреплений, насчитывавших свыше 4 тыс. солдат и офицеров.

После срытия укреплений Черноморской береговой линии на побережье Кавказа были оставлены только крепости Новороссийск, Геленджик, Анапа и Сухум. Располагая сухопутным сообщением с Черноморской кордонной линией на Кубани, укрепления эти в любое время могли быть ликвидированы, а гарнизоны их спасены 43 .

Эти меры были проведены «не из боязни союзного флота, а для усиления положения русской армии в Грузии» 44 .

2.1. Кризис имамата в период Крымской войны.

Шамиль из многочисленных, раздираемых феодальными междоусобицами и внутренними противоречиями мелких дагестанских и чеченских владений сумел создать единое государство в горах Северо-Восточного Кавказа – имамат. Последнее представляло собой теократическое по форме и феодальное по социальной сущности государство.

Объединение горцев Дагестана и Чечни в единую государственную систему – в имамат – в тех исторических условиях, несомненно, было прогрессивным шагом. В имамате деятельности органов управления впервые в истории Дагестана и Чечни стала регулироваться законодательством.

Но, несмотря на это, имамат, особенно в период Крымской войны и к концу своего существования, носил характер грубой военной диктатуры.

Руководство в этом государстве осуществлялось через Главный совет (Диван-хане). Шамиль объединял в своих руках духовную и неограниченную светскую власть. В Диван-хане входили высшие духовные лица, мудиры (генерал-губернаторы) и наибы (наместники) 34 .

Огромной заслугой Шамиля было создание им единого, централизованного государство и 60-тысячной регулярной армии, состоявшей из пехоты, сильной конницы и артиллерии.

В годы Крымской войны все внимание Шамиля было направлено на внутреннюю жизнь имамата. Именно в эти годы основная масса горцев отшатнулась от мюридистского движения, так как наибы Шамиля и другие верхушечные слои государства переродились в феодалов и усилили гнет народных масс.

Наибы Шамиля, которые еще вчера по приказу имама уничтожали горскую феодальную знать, сами превратились в феодалов и грабили горцев-крестьян. Хотя вождь горцев и принимал эффективные меры для предотвращения обогащения наибов и даже создал специальную комиссию по проверке деятельности наибов и других руководящих лиц, но было уже поздно: остановить процесс обогащения и феодализирования знати Шамиль был не в состоянии. С 1850 г. до конца движения Шамиль заменил 65% наибов и управителей, многих наказал, но это не помогло 35 .

Хотя государство Шамиля – имамат – было создано в процессе народно-освободительного движения, однако интересы основного представителя этого движения – крестьян не были удовлетворены. Горская беднота, крестьянские массы продолжали оставаться эксплуатируемым большинством. Это выразилось и на последнем этапе движения (1851-1859).

Борьба горцев за независимость и Шамиль заинтересовали Турцию и ее англо-французских покровителей только тогда, когда началась Крымская война, когда сам султан стал нуждаться в помощи.

Горцы, ведущие борьбу с царской армией, могли быть сильными союзниками султана. И, сознавая это, султан Турции Абдул-Меджид в начале Крымской войны писал Шамилю, что он должен собрать войска, выступить на защиту ислама и показать свою «решительность во имя пророка». При этом Абдул-Меджид, льстя Шамилю, писал, что последний завоевал симпатии всех мусульман, и обещал привлечь на его сторону «правоверных» Азербайджана, Дербентского ханства, Табасарана, Кумыкии, Акуши и других владений 36 .

Однако для Шамиля и горцев султан-халиф не представлял собой уже «повелителя правоверных», для них он оказался нечестным мусульманином, нарушившим шариат, священные правила Корана.

Когда началась Крымская война и англо-франко-турецкие союзники, понимая, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии, стали засыпать Шамиля многочисленными посланиями, фирманами с громкими обещаниями о совместных ударах по царским войскам, ни Шамиль, ни его сподвижники уже не прельщались ничего не стоящими посулами.

Боевые действия горцев не были согласованы с турецким командованием. Они предпринимались по самостоятельным планам Шамиля и его сподвижников. Об этом свидетельствуют многие источники, в том числе даже царские официальные документы.

Шамиль и другие руководители восставших горцев Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа относились с недоверием к турецкому правительству и отзывались о Турции весьма нелестно.

В своих «Записках о Шамиле» современник и очевидец изучаемых событий царский офицер Руновский, приводя беседу Шамиля с его сподвижником, руководителем закубанских горцев Магомет-Амином, сообщал, что «рассказы его о Турции произвели, по-видимому, на Шамиля то действие, что утвердили в нем невыгодное о ней мнение, которое он имел прежде» 37 .

Тому же Руновскому Шамиль в беседе с ним заявил: «турецкий султан знал, что я - глава мусульман Кавказа, знал, какое большое дело я делаю, и ни одного раза не полюбопытствовал узнать о моем положении, никогда не присылал спросить о здоровье и о делах» 38 .

Другой представитель военной историографии Н. Ф. Дубровин, признавал, что Шамиль «не желал соединения с турками» 40 .

А главнокомандующий русскими войсками на Кавказе в последний период Крымской войны Н. Н. Муравьев писал: «Горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго, и введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество... Шамиль имел к соперникам нового рода едва ли не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители - союзники, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности» 41 .

На протяжении всей 25-летней борьбы горцев Турция всегда обманывала Шамиля, так и не оказав ему помощи. И потому Шамиль заявлял гневно, что турецкий султан и его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: «...если бы турки попались в мои руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска, начиная с султана» 42 .

В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого влияния на исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал. Его поход в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он ожидал. В итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось последнее сражения Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-Петербург.

3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854 гг.

Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853 г. с вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые подразделения Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы Армении и начали грабить и опустошать армянские и азербайджанские села 45 .

В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл командующий действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который немедленно сформировал ударную группу в составе большинства Александропольского отряда.

2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя) разыгрался бой между авангардом Александропольского отряда (17 тыс. человек) и 30-тысячным корпусом турок под командованием Абди-паши. В неравном бою русский отряд понес большие потери, но отбил все атаки. Исход битвы во много решил подоспевший вовремя отряд под командованием самого Бебутова, заставивший турецкую армию обратиться в бегство.

Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта, конечно, не способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского имени среди местного населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но находившихся между двух огней» 46 .

Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил только 18 ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые действия, а турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии, в Гурию и Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский дислоцировался штаб.

В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского корпуса прибыли 18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и Тверской драгунские полки 47 .

Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854 г., для противодействия противнику русские войска были разделены на 5 отдельных отрядов и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся: Александропольский отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и Ахалцыхский отряды под общим командованием Андроникашвили (ему же непосредственно был подчинен и резерв, расположенный в Боржоми) и Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта К.К. Врангеля 48 .

Кавказский корпус русской армии к весне 1854 г. оказался в крайне тяжелом положении. Англо-французский флот, прорвавшийся в Черное море, еще более осложнил общую обстановку на Кавказском фронте Крымской войны. Правый фланг и тыл действующего русского корпуса оказались необеспеченными, ибо появилась реальная угроза англо-французского десанта на восточном берегу Черного моря. Но, несмотря на это, к весне 1854 г. правительство продолжало требовать наступательных действий от его командования.

Отрицательно влияло на общий ход событий и отсутствие умелого, хорошо подготовленного в военном отношении главнокомандующего. К этому времени генерал М.С. Воронцов, «удрученный болезнями», должен был покинуть Кавказ, передав командование корпусом генералу от кавалерии Н.А. Реаду – человеку крайне нерешительному, не пользовавшемуся ни доверием, ни уважением войск 49 .

Перед началом военных действий, весной 1854 г., командование Гурийским отрядом русских войск знало о намерении турок перейти в наступление в районе Озургет и потому решило отвести Гурийский отряд ближе к Риону.

Кампания 1854 г. началась со второй попытки Анатолийской армии турок прорваться к центру Закавказья – Тифлису. В начале июня 1854 г. авангард Батумского корпуса противника под командованием Гасан-бея вторгся в пределы Гурии и занял Озургеты. После этого турецкая армия двинулась к Кутаиси с задачей дальнейшего наступления на Тифлис 50 , но 8 июня был наголову разбит русским отрядом под командованием грузина подполковника Эристова в бою у села Нигоети.

Бой у села Нигоети начался и кончился ударами штыков русских пехотинцев и сабель грузинских конных ополчений. В этом сражении русская пехота и грузинские ополченцы почти не стреляли. В результате Нигоетского боя турки потеряли до 1000 человек убитыми и около 1000 ранеными. Командир Батумского корпуса, Гасан-бей, был убит. Отряд Эристова потерял до 600 человек русских пехотинцев и грузинских ополченцев убитыми, ранеными и контуженными 51 .

Победа при Нигоети явилась предвестницей более значительного успеха гурийского отряда 15 июня при р. Чолоке.

Главные силы гурийского отряда под командованием Андроникашвили после получения донесения о нигоетской победе 10 июня перешли в наступление из села Марании на Озургеты. Узнав о наступлении главных сил гурийского отряда, Селим-паша со своим корпусом отступил за р. Чолок. Против 34-тысячного турецкого корпуса выступил 10-тысячный отряд русской пехоты и грузинских конных и пеших ополчений.

В 4 часа утра гурийские ополченцы столкнулись с неприятельскими пикетами и погнали их в лагерь.

В донесении командующему Отдельным Кавказским корпусом от 18 июня 1854 г. за № 107 командующий гурийским отрядом писал: «Дабы отвлечь внимание неприятеля от главного пункта атаки, сделано было распоряжение, чтобы артиллерия наша занимала неприятельские батареи с фронта, а гурийская милиция и часть имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где, завязав перестрелку, тревожили его и с этой стороны...» 52

Однако турецкая пехота оправилась от удара и перешла в контрнаступление, поддержанная конницей. Этот шаг заставил отступить русскую пехоту. Турецкий корпус, ободренный неудачей русской пехоты, начал перегруппировываться для общей контратаки, но осуществить ее он не успел. «Картечный залп 18 орудий мгновенно рассеял» турецкую кавалерию и обратил ее в бегство. Генерал Андроникашвили в этот момент бросил всю кавалерию на правый фланг противника с задачей прорыва в его лагерь на Чолокской позиции. Началась общая атака всего Гурийского отряда русских войск. Это предрешило исход всего сражения в пользу русского оружия.

Отдельную роль в этом бою следует отдать местному грузинскому ополчению. Богданович М.И., освещая атаку грузинской конной дружины, писал: «Впереди ее (грузинской дружины) несколько офицеров были убиты либо тяжело ранены; командир дружины подполковник Джандиеров и помощник его штабс-капитан Цицианов ранены, но остались при своей дружине. Имеретинская конная милиция врубилась в турецкую пехоту, потеряв своего вождя, пораженного картечью, вместе со всеми его бывшими впереди всадниками. Гурийская пешая милиция отбила горное орудие» 53 .

Турция потеряла 4 тыс. человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, 3 лагеря с огромными запасами фуража, провианта и боеприпасов. Потери со стороны русского отряда составляли всего до 1500 человек убитыми и ранеными 54 . Чолокская победа была крупным успехом русской пехоты и грузинской иррегулярной конницы. Поражение при Чолоке совершенно расстроило одно из важнейших соединений Анатолийской армии, которая так и не оправилась до начала следующей кампании.

Русские войска ожидали новый, не менее сильный удар со стороны Эривани, где занял оборону Эриванский отряд под командованием Врангеля.

16 июля между Баязидским корпусом Анатолийского отряда турок и отрядом генерала Врангеля произошло сражение около озера Чингиль. В результате кровопролитного боя, в течение двух часов, Баязидский корпус прекратил свое существование. Эриванским отрядом было взято 4 орудия, 370 пленных, много лошадей и оружия. До 2000 убитых и раненых противник оставил на поле боя 55 . Потери отряда Врангеля составили 500 человек убитыми 56 .

Моральные результаты чингильской победы были значительны и превышали материальные. Ближайшим следствием было занятие русскими войсками без боя 31 июля крепости Баязид, откуда остатки Баязидского корпуса турок бежали в тыл.

3.2. Кюрукдаринское сражение и его значение.

Оставив в Александрополе два пехотных батальона, действующий корпус Бебутова 26 июня двинулся к Карсу, 2 июля достиг местности между селами Палдырван и Кюрук-дара в 15 км от главных сил неприятеля, и занял позиции между горным хребтом Кара-ял и селением Кюрук-дара 57 .

Генерал Бебутов, действуя по приказу правительства, назначил наступление Александропольского отряда по всей линии фронта (5 августа), но в тот же день в наступление против русских войск двинулась 60-тысячная Анатолийская армия Турции.

В период всей войны, и особенно к лету 1854 г., на Кавказском театре военных действий в составе турецкой армии было большое количество иностранных офицеров и генералов, которые фактически занимали все руководящие посты в штабе и командовали войсками (главнокомандующий войском генерал Гюйон, начальник штаба авангарда генерал Кольман и др.) 58 .

Это можно объяснить и тем, каким важным стратегическим объектом являлись для воюющих сторон Кавказ и Закавказье.

Однако, один из современников писал: «лица эти пользовались большим влиянием в Анатолийской армии, но все они были в дурных отношениях между собой и на самом скверном счету у турецких главных начальников, которые видели в них шпионов и доносчиков своих незаконных распоряжений» 59 .

Т.е. на иностранцев в турецкой армии смотрели с некоторым опасением и боялись их предательства в любой момент с изменением международного положения в отношении воюющих стран.

Дабы поднять свой авторитет, Гюйон решил в одном генеральном сражении разбить русские войска и завершить этим военную кампанию 1854 г. на Азиатском театре войны. По его плану турецкая армия должна была разбить Гурийский и Эриванский отряды русских войск, а затем 60-тысячным корпусом обрушиться на Александропольский отряд, атаковать его с фронта и с правого фланга 60 .

План Гюйона шел вразрез с инструкцией, полученной из Константинополя, согласно которой Анатолийская армия турок должна была ограничиться обороной и в случае наступления русской армии отступать к Карсу. Гюйон же во что бы то ни стало решил «склонить турок на исполнение его замысла атаковать князя Бебутова» 61 и разбить главный Александропольский отряд. Обе стороны готовились к генеральному сражению, не имея достоверных сведений друг о друге.

Это сражение состоялось 5 августа 1854 г. на равнине у юго-западных склонов Караяльских гор, под селением Курюк-дара между 20-тысячным Александропольским отрядом русских войск и 60-тысячной Анатолийской армией турок.

В 6 часов утра 5 августа началось кровопролитное Кюрукдаринское сражение, в котором русский отряд при самых невыгодных тактических и стратегических условиях наголову (в течение 7 часов) разбил противника 62 .

Турецкая армия потеряла в этом сражении до 7 тыс. солдат и офицеров, 15 орудий и много оружия. Александропольский отряд потерял всего около 1000 убитыми, 2000 – контуженными и ранеными 63 .

Как пишет Ибрагимбейли Х.М.: «В Кюрукдаринском сражении русские пехотинцы, драгуны и казаки, азербайджанские и грузинские кавалеристы проявили высокое воинское мастерство, твердость и решительность… В этом сражении получило дальнейшее развитие боевое содружество русских солдат и войнов-кавказцев» 64 .

Описывая динамику сражения, М.И. Богданович отмечает: «По всей кавалерии правого крыла раздалось дружное «ура!». Три сотни полковника Скобелева… полк Камкова, три сотни донцов и азербайджанская бригада, поддержанные дивизионом тверских драгун… кинулись вперед. Вся масса неприятельской… кавалерии, обходившая нас с фланга, была рассеяна» 65 .

Это еще раз подтверждает ту важную роль и местного ополчения, которая играла на результаты военных сражений на Кавказском театре военных действий.

Таким образом, 1854 г. на Кавказе заканчивался для России весьма успешно, если брать в сравнение другие фронты войны (Крым и Дунайский фронт), где в отличие от Кавказа, русской армии приходилось вести отступление. Во многом это можно объяснить и военной отсталостью самой Турции по сравнению со странами-союзницами. С другой стороны имели место и промахи турецкого командования. В этой связи нельзя недооценивать помощь местного населения и участия его в военных операциях 1853-1854 гг.

4.1. Военные операции 1855 г. Блокада Карса

1855 год был для России самым тяжелым в ходе Крымской войны. Значительные вооруженные силы Англии, Франции, Турции и Саксонии продолжали осаду героического Севастополя.

Позиции нейтральных стран – Австрии и Пруссии – явно менялись в пользу противников России. Особенно агрессивно по отношению к России была настроена империя Габсбургов, недавно спасенная Николаем I, подавившим своей армией революцию 1849 г. 66

К началу зимы 1854/55 г. все отряды Отдельного Кавказского корпуса, действовавшие против турок на Кавказском фронте, были отведены на зимние квартиры в Александрополь, Ахалцых и Кутаис.

В конце 1854 г. наместником Кавказа и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Н.Н. Муравьев, который прибыл в Тифлис в марте 1855 г. и приступил к тщательной подготовке к военным действиям 1855 г.

В отличие от своих предшественников Муравьев большое внимание уделял усилению действующего против Турции корпуса за счет войск, выступавших против национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни, которое к 1855 г. совершенно ослабло в связи с внутренними противоречиями. 67 Кризис имамата способствовал этим мероприятиям Муравьева.

Для союзников на Кавказском театре войны сложилось наиболее тяжелое положение. От 120-тысячной Анатолийской армии остались лишь 33-тысячный гарнизон Карса и почти небоеспособные Батумский и Баязидские корпуса, насчитывавшие в общей сложности не более 20-30 тыс. человек. С другой стороны, значительная часть турецких войск была занята подавлением национально-освободительной борьбы против оттоманского владычества. 68

В силу того, что турецкая Анатолийская армия еще не оправилась от прошлогоднего разгрома, ее вновь присланный главнокомандующий английский генерал Вильямс решил ограничиться обороной на главном (Карсском) операционном направлении с целью удержания Карса. К началу военных действий 1855 г. Карс представлял собой обширный укрепленный лагерь, построенный английскими инженерами по всем правилам военно-инженерного искусства того времени. 69

Турецкое правительство, командование турецкой армии, а также английское и французские правительства считали Карс «оплотом Малой Азии». Надеясь на неприступность Карса, по решению Вильямса турецкое главнокомандование заперло в нем почти всю свою армию. 70 В силу этого Карс приобрел для русских войск первенствующее значение.

Решение нового главнокомандующего сводилось к блокаде Карса и овладению им путем медленного изнурения его гарнизона. Для полного обложения Карса он решил стать главными силами на прямом сообщении Карса с Эрзерумом и посылать вокруг крепости подвижные конные отряды с артиллерией для перерыва его коммуникаций. В этом случае оттеснением мелких турецких отрядов к Эрзеруму гарнизон Карса лишался подвоза продовольствия, что привело бы в конечном итоге к капитуляции в связи с голодом 71 .

Но главной задачей Кавказского корпуса было уничтожение неприятельской армии, основная и лучшая часть которой заперлась в Карсе. Муравьев перед началом блокады говорил подчиненным офицерам, что «не собственно Карс нам нужен был, а защитники его; с приобретением сей крепости не ключ приобретали мы к Малой Азии, а поражали все действующие силы неприятеля, который не мог более собраться и к будущей кампании 1856 г.» 72

К маю 1855 г. Кавказский корпус русских войск сосредоточился на турецкой границе в трех группах: корпус Бриммера (24500 человек) – у Александрополя; отряд Ковалевского (10000 человек) – в Ахалцыхе; отряд Суслова (5000 человек) – в Эриванской губернии (при этом отряде находился и сам Муравьев) 73 .

Таким образом, Муравьев организовал пограничную полосу, протяженностью 250 км (от Ахалцыха до Эривани) обороняемую 40-тысячным корпусом при 100 орудиях. Численность кавказских национальных иррегулярных войск, добровольных дружин и других видов ополчений, состоявших из грузин, армян, кабардинцев, осетин и представителей других национальностей Кавказа, в кампании 1855 г. на Кавказском фронте крымской воны достигла 15-16 тыс. человек 74 .

В середине июля 1855 г. главные силы Кавказского корпуса (до 35 тыс. человек) подошли к Карсу, и, оставив под крепостью 20-тысячный блокирующий корпус, совершили несколько глубоких рейдов, в ходе которых отбросили остатки Баязидского корпуса турок к Эрзеруму и разгромили заложенные там продовольственные запасы 75 .

В результате таких рейдов, к середине августа 1855 г. огромная территория между Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией была полностью очищена от турецких войск, а крепость Карс была окончательно блокирована русским корпусом и полностью лишена всякой связи с внешним миром 76 .

Оставшись в изолированном положении, генерал «Вильямс понял, что оказался в ловушке, и начал спешно принимать меры к спасению» 77 . Вначале он попытался прорвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь с 24 на 25 августа 1855 г. турецкая кавалерия вышла из крепости с целью прорваться через русские заставы у Черному морю, через Эрзерум – Трапезунд. Но замысел противника не был осуществлен. Отрядом русских пехотинцев и кавказских национальных ополчений под командованием полковника Дондукова полуторатысячная турецкая кавалерия была наголову разбита «молодецким ударом» 78 .

Успешно была ликвидирована и попытка турецкого главнокомандующего оказать осажденному гарнизону Карса помощь извне. 11 сентября внезапным ударом русских у села Пеняк был наголову разгромлен – частью истреблен, частью взят в плен во главе со своим командиром Али-пашой – 3-тысячный отряд турецких войск, наступавший по горным дорогам с обозом продовольствия для Карсского гарнизона.

В эти дни русскими разведчиками были перехвачены письма Вильямса в Англию, в которых он описывал своих «своих союзников-турок» не совсем в лестных для них выражениях. В письмах Вильямс сообщал в Лондон, что турки не выдержат решительных действий русских под Карсом, «а потому у г. Вильямса готовы на всякий случай добрые кони» 79 .

Муравьев послал в подлиннике письмо Вильямса к муширу Васифу-паше, чтобы показать настоящее лицо английских союзников и их «доброе мнение, какое имеют от турках» эти «нежные союзники» 80 .

Капитуляция Карсского гарнизона была совсем близкой, участь его была предрешена. В этой обстановке, «когда самому Вильямсу пригрезилась смерть, причем не от голода, а от взбунтовавшихся жителей… тогда сдача была решена» 81 . Но последующие дни после разгрома турецкого отряда под селом Пеняк резко изменили положение осажденного гарнизона и вселили в английского комиссара надежду на спасение.

4.2. Экспедиционный рейд Омер-паши по Кавказу и Закавказью. Неудачный штурм Карса.

Союзное командование после долгих колебаний решило приступить к освобождению осажденного Карса. Командующий десантным корпусом Омер-паша (по национальности – австриец, настоящее имя Латтас) в середине сентября посетил Трапезунд, Батуми, Поти и Сухуми, осмотрел расположенные в этих пунктах войска и известил Вильямса о том, что через 20 дней придет вместе с десантным корпусом на помощь Карсскому гарнизону 82 . Письмо Омер-паши, полученное Вильямсом 23 сентября 1855 г, почти одновременно с известием о занятии союзниками Севастополя, возбудило общее оживление в осажденном гарнизоне Карса.

В интересах Франции и особенно Англии, где к власти пришел лорд Пальмерстон – ярый противник России, было поддержание Турции на Кавказском фронте с целью ослабить Россию на других фронтах. К тому же на Кавказе - важной стратегической точке – англичанами был утерян контроль над Персидским торговым путем после Кюрукдаринского сражения.

Омер-паша с десантным 86-тысячным корпусом высадился в Батуми еще 14 сентября. После высадки суда были возвращены в Константинополь за остальными войсками.

Над русскими войсками под Карсом нависла серьезная угроза. Не меньшая угроза нависла и над гурийским отрядом русских войск, насчитывавшим всего около 20 тыс. Человек (в том числе свыше 10 тыс. грузинских ополченцев). Этот отряд должен был в сложившейся ситуации противостоять удару неприятеля.

Лучшим выходом из сложившейся тяжелой обстановки Муравьев считал штурм Карса. Приняв это решение, Муравьев 27 сентября собрал военный совет, на котором присутствовали только пользовавшиеся его особым доверием генералы Бриммер, Гагарин, Ковалевский, Майдель и несколько других 83 .

На совете Муравьев изложил причины, заставившие его решиться на штурм, заключавшийся в том, что «главнокомандующий намеревался до прибытия корпуса Омер-паши овладеть Карсом и направиться против него для разгрома его войск» 84 .

По решению и плану Муравьева основным объектом атаки избраны неприступные Шорахские высоты, сильно укрепленные фортификационными сооружениями и оборонявшиеся лучшей частью Карского гарнизона: 6500 человек при 53 орудиях под командованием венгерского выходца генерала Кмети. Это был довольно грубый просчет Муравьева, в будущем сказавшийся на провале штурма крепости.

Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября 1855 г. «Под градом пуль, ядер и гранат шли колонны русских войск на штурм и действовали независимо одна от другой» 85 . Муравьев не сумел организовать даже взаимодействия штурмовавших колонн и родов войск.

В результате такого необдуманного плана штурма до карсских укреплений добралась только лишь половина штурмовавших, остальные были убиты или ранены. «Всем было ясно, - пишет офицер генерального штаба, - что штурм не удался, но главнокомандующий все еще не решался приказать очистить Шорахскую высоту и прекратить безуспешные атаки» 86 .

За этот день части Отдельного Кавказского корпуса понесли огромные потери, составлявшие 35% всей численности действовавшего корпуса, в том числе и национальных кавказских иррегулярных войск. Число убитых доходило до 2352 человек, число раненых и контуженных – до 4962 человек, без вести пропавших – 164 солдата. Всего потери Кавказского корпуса составляли 7478 человек. Турецкий гарнизон Карса потерял 1400 человек, т.е. в 5 раз меньше русских войск 87 .

При сложившихся обстоятельствах Муравьев, однако, принял решение не отступать, а продолжать блокаду оставшимися силами.

Осенью 1855 г. на Кавказском театре войны начался решающий и последний этап не только войны на Кавказе, но и всей Восточной войны. Этот этап характерен наиболее активным участием широких масс населения Кавказа в войне против иноземных захватчиков совместно с русской армией: «…именно в заключительных военных действиях 1855 г. особенно ярко проявилось содружество русских солдат и воинов-кавказцев, сыгравшее значительную роль в победоносном исходе войны на Кавказском фронте» 88 .

Особенно хорошо это видно в реакции кавказцев на экспедиционный рейд Омер-паши по районам Кавказа.

Военно-политические и стратегические цели союзников, и прежде всего Англии, вдохновившей и снабдившей Омер-пашу всем необходимым, были весьма широкими. Они предусматривали подчинение всего юго-восточного берега Черного моря, покорение гурийского, мингрельского, абхазского, адыгского и других народов турецкому владычеству, а самое главное – создание Англией военно-стратегического плацдарма для дальнейшего расширения экспансии против России и народов Кавказа 89 .

Во все княжества Западной Грузии, в горские владения Западного Кавказа, в Дагестан и Азербайджан были направлены многочисленные турецкие и английские эмиссары для агитации среди народов Кавказа с призывом к священной войне против России.

Этими действиями, носящими в основном религиозный характер, союзники хотели привлечь на свою сторону местное население и превратить его из союзника России в союзника коалиции.

Но Омер-паша натолкнулся на решимость местного населения защищать свои земли совместно с русскими войсками. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, письма русских и иностранных военных и политических деятелей. «Дабы воспрепятствовать неприятельским партиям, - писал Бебутов военному министру, - пробираться в тыл нашего расположения в Мингрелии поднято народное ополчение…» 90 .

Командующий Гурийским отрядом русских войск Багратион-Мухранский писал главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом 20 октября 1855 г. следующее: «...план Омер-паши... заключается в том, чтобы, избегая по возможности военных действий, склонять народонаселение на свою сторону, надеясь этим подготовить себе успех без всяких для себя потерь. Для этой цели щедро расточает он ложь, угрозы, ласкательства и увещания; преувеличивает число войск своих до невероятности; назначает время, когда он может прибыть не только в Кутаис, но даже в Тифлис». Но «надежды Омер-паши зажечь на Кавказе всеобщее восстание против русского владычества не осуществились: абхазцы и черкесы, узнав союзников и турок поближе, желали лишь чтобы их оставили в покое» 91 .

Надеясь на переход населения Абхазии и Черкессии на его сторону, «Омер-паша выбрал исходным пунктом для наступления в глубь территории Кавказа не Редут-кале, от которого до Кутаиси было всего 108 верст, а Сухум-кале, отстоявший от столицы Имеретии на 200 верст, причем при движении от Сухуми предстояло совершить две переправы через р. Кодор и Ингур» 92 .

В это время из числа этих народов были сформированы национальные пешие и конные ополчения, так называемые милиции и дружины: Гурийский отряд русских войск численностью 19 тыс. человек при 28 орудиях, в том числе до 9 тыс. пеших и конных кавказских национальных ополчений. В числе кавказских ополчений были рионская дружина, гурийская милиция, мингрельская милиция, стрелковые имеретинские сотни, имеретинские конные дружины, рачинская дружина, Самурзаканская милиция 93 .

4 ноября авангард турецкого корпуса попытался форсировать р. Ингури, в районе сел. Лия, но был обстрелян мингрельским ополчением и отброшен. 6 ноября Омер-паша двинул в атаку 36-тысячный корпус против 9-тысячного отряда русских и национальных грузинских иррегулярных войск.

Разыгрался знаменитый Ингурский бой. Исключительно численное превосходство корпуса Омер-паши дало ему возможность путем обходного маневра с флангов русского отряда вынудить его к организованному отступлению.

Главные силы Омер-паши 9 ноября сосредоточились в столице Мингрелии - Зугдиди. Авангард его войск 18 ноября прибыл на р. Техур, в это же время с ним соединились и главные силы. Общая численность экспедиционного корпуса в это время достигала 40 тыс. человек.

В этот период начались проливные дожди, поля и дороги превратились в болота и топи, реки вышли из берегов, мосты, построенные неприятелем на реках Техуре и Циве, были сорваны. Дальнейшее наступление экспедиционного корпуса Омер-паши стало затруднительным 94 . В захваченных неприятелем районах Западной Грузии разгорелась настоящая партизанская война.

3 декабря корпус Омер-паши приступил к переправе через р. Техур, чтобы нанести удар по отряду Багратион-Мухранского, стоявшему на р. Цхенис-Цхали, в районе села Абаши. К 4 декабря Омер-паша принял решение атаковать Гурийский отряд русских войск. Но проливные дожди, разлив рек, невозможность переправы, отсутствие продовольствия послужили причиной выжидания в течение четырех дней. 7 декабря Омер-паша получил известие о капитуляции гарнизона Карса и сдаче крепости блокадному русскому корпусу 95 .

Все эти обстоятельства вынудили Омер-пашу к отступлению.

Союзное командование под нажимом англичан приказало Омер-паше провести зиму 1856 г. в Мингрелии, перегруппироваться и с приходом весны начать наступление вглубь территории Грузии, с тем чтобы разгромить русские войска, местные ополчения и захватить Тифлис 96 .

Вместо триумфального марша по землям Закавказья, планируемого англо-турецким командованием, корпус Омер-паши после бегства вынужден был перейти к обороне против наступавших русской армии и местных иррегулярных войск.

4.3. Капитуляция Карса

24 ноября 1855 г. Вильямс направил своего адъютанта Тизделя к Муравьеву с письмом, в котором просил у него свидания на следующий день. 25 ноября его просьба была удовлетворена. Вильямс предложил сдачу Карса, и им были подписаны предварительные условия капитуляции, выработанные и составленные А.М. Дондуковым-Корсаковым.

Условиями капитуляции Карса предусматривалось:

1) сдача регулярной турецкой армии в плен в полном вооружении и крепости Карс со всей артиллерией и имуществом;

2) отпуск редифа по домам;

3) отпуск венгров, поляков и других иностранцев на свободу;

4) сохранение у офицеров шпаг 97 .

Карс капитулировал, и крепость была сдана русским войскам со всем вооружением и личным составом гарнизона.

«Сдача Карса, - писал Е.В. Тарле, - очень ускорила окончание войны, оказав большую моральную помощь русской дипломатии» 98 .

Очень верно по поводу капитуляции Карса выразился К. Маркс: «Падения Карса является поворотным пунктом в истории… войны против России… Без падения Карса не было бы ни пяти пунктов, ни конференций, ни Парижского договора, одним словом, не было бы… мира» 99 .

Под «пятью пунктами» К. Маркс имеет в виду пять пунктов, предъявленных в ультимативной форме Австрией от имени союзных держав, которые были приняты царским правительством и положены в основу мирных переговоров в Париже.

Падением Карса и отступлением десантного корпуса Омер-паши из Закавказья завершились военные действия на Кавказском театре войны 1853-1856 гг.

Успехи России в Закавказье были одним из поводов перехода на ее сторону курдов, населявших приграничные области Турции.

Зимой 1855/56 г. Муравьев деятельно готовился к открытию военной кампании ранней весной 1856 г. Но его планам не суждено было сбыться в связи с открытием Парижского мирного конгресса.

Таким образом, на заключительном этапе войны в целом Россия добилась значительных успехов на территории Закавказья. Немаловажную роль здесь сыграло местное иррегулярное ополчение, которое, конечно, искало свои интересы в участии в военных действиях. Это была и защита собственной территории от турецкой армии, и надежда на царские привилегии и ослабление феодального гнета на Кавказе. В условиях завершающегося и стихающего национально освободительного движения это казалось особенно возможным.

4.4. Парижский мирный конгресс.

В конгрессе участвовали представители Англии, Франции, Австрии, Пруссии, Саксонии, Сардинии, Турции, с одной стороны, и России – с другой.

Английскую делегацию возглавлял ярый враг России, один из самых активных представителей идеи о расчленении Закавказья на отдельные княжества под протекторатом Англии и Турции, английский министр иностранных дел граф Кларендон. Членами французской делегации были барон не Буркэнэ и граф Бенедетти – секретарь конгресса. Турцию представляли Магомет Эмин Али-паша и Мехмед Джамиль-бей. Делегация Пруссии состояла из барона фон Мантейфеля и графа фон Гатцфельд Вильденбург-Шенштейна. Саксония послала на участие в конгрессе графа ди Кавура и маркиза ди Вилламарина. Председателем конгресса был граф Валевский – сын Наполеона I.

Делегация России была представлена графом А. Ф. Орловым и бароном фон Брунновым, немцем по происхождению.

Надо отдать должное российским дипломатам, которые умело использовали на конгрессе противоречия Англии и Франции, с одной стороны, и стремление Франции не допустить окончательного ослабления России – с другой.

Так же как и по ряду принципиальных вопросов, по кавказскому вопросу между Англией и Францией не было единства. Предложение английской делегации об отторжении от России Закавказья, Черкессии, Адыгеи, Крыма и Бессарабии не было поддержано французской делегацией. Орлов и Бруннов, опираясь на поддержку французской делегации, выступили против обсуждения предложений английской делегации о Кавказе, Крыме и Бессарабии. Геройское поведение русских в Севастополе и покорение неприступного Карса требовали уважительного отношения к России. «Не случайно Орлов говорил, что на конгрессе незримо присутствовала тень Нахимова и героев-севастопольцев» 100 .

М. С. Андерсон признает, что «английское правительство всеми способами хотело ослабить Россию в стратегическом отношении». Касаясь кавказского вопроса на Парижском конгрессе, Андерсон отмечает, что «попытки Британии добиться нейтрализации Азовского моря и создания Черкесского и Мингрельского буферных государств на Кавказе между Россией и Оттоманской империей не увенчались успехом, так как британские предложения никто не поддержал» 101 .

30 марта 1856 г. был подписан Парижский трактат, по которому Турции возвращался Карс. Россия отказывалась от единоличного «покровительства» православным подданным Турции; устанавливался коллективный протекторат западных держав и России над княжествами Молдавией, Валахией и Сербией. В устьях Дуная устанавливалась свобода плавания, а Южная Бессарабия уступалась Молдавии.

Россия и Турция обязывались не восстанавливать военного флота на Черном море. Это значило, что Черное море открывалось только для торговых судов всех государств мира. По Парижскому трактату России были возвращены Херсонесский полуостров с Севастополем и Балаклавой, Евпатория, Керчь, Кинбурн и другие пункты, занятые коалиционными войсками. Однако условия Парижского мирного договора 30 марта 1856 г. были унизительны и суровы для России. Так, Моссе пишет: «Условия, окончательно принятые Александром II, были жестоки. Два из них в особенности глубоко ранили русскую гордость. Первое из них, вводимое по требованию Австрии, предусматривало «уточнение» границ между Россией и Турцией... чтобы убрать русскую империю от любых контактов с судоходной частью Дуная и его притоков... Еще более унизительным, однако, была принудительная нейтрализация Черного моря, принятая по настоянию Британии... статьи Парижского мирного договора были в своей суровости беспрецедентными в анналах европейской дипломатии» 102 .

Парижский мирный договор был логичным и даже отчасти прогностическим исходом Восточной войны, которая воочию показала отставание России от Европейских стран. Более того, она показала причины этого отставания и предопределила дальнейшую внутреннюю и внешнюю политику страны на ближайшие 10-20 лет.

Заключение

Русско-турецкие войны и вообще отношения между этими государствами имели самое непосредственное влияние на судьбы народов Кавказа и Закавказья, территория которых стала для них ареной нескончаемых военных действий.

На Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего на Кавказском театре Крымской войны она была обусловлена победой русской армии, поддержанной местным населением, над превосходящими силами коалиции. Когда речь зашла о защите своей родины от посягательств англо-франко-турецкой коалиции, то население Кавказа выступило с оружием в руках на стороне России.

Исход войны на Кавказском фронте решался 30-50 тыс. русских войск, разбросанными небольшими отрядами на протяжении от Черного моря до Арарата, населением и местным ополчением Кавказа. Численность войск союзником превосходила в 4-5 раз. Во многом такая заслуга принадлежит русской армии, ее закаленному в многолетних боях и трудных условиях гор Отдельному Кавказскому корпусу, сохранившему в своих рядах традиции передового русского военного искусства.

Успех русской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже. С фактом о взятии Россией Карса иностранные делегации не считаться не могли. Это несколько смягчило положение России на Парижском конгрессе в марте 1856 г.

Крымская война 1853-1856 гг. стала вехой в истории народов России и Кавказа. Правительство рассчитывало на победоносную войну. Оно полагало, что война приостановит национально-освободительное движение в метрополии и на окраинах империи. Однако результаты Крымской войны как военном, так и в экономическом, политическом и социальном отношениях были весьма печальны для России в целом. Во многом итоги Крымской войны повлияли на политику Александра I и его реформы в области армии, отмены крепостничества и т.д.