Жан-жак руссо - биография, информация, личная жизнь. Основные педагогические идеи жан-жака руссо

(1712-1778) французский философ, писатель, композитор

Жизнь Жан Жака Руссо была настолько переполнена событиями, что могла бы стать содержанием многотомного романа. Несмотря на постоянные перемещения, лишения и материальные проблемы, он создал целый ряд выдающихся произведений, став одним из основоположников психологического направления в литературе.

Отец Жана Руссо был часовщиком, очень искусным в своем ремесле, мать происходила из пасторской семьи. Но Руссо не довелось ее узнать: она умерла при родах. Поэтому отец баловал своего сына и много занимался с ним. Но в десять лет старший Руссо повздорил с неким французским капитаном, местным видным землевладельцем. Чтобы сохранить честь и свободу, он был принужден бежать из Женевы и на всю жизнь оставить родину.

С тех пор Жану пришлось жить в людях, служить то помощником клирика, то учеником гравера, то лакеем, то гувернером, то учителем музыки в домах знати, домашним секретарем и переписчиком нот. Встретив случайно госпожу де Варенс, Жан Руссо поступает к ней в услужение и двенадцать лет проводит в ее доме. Это было самое спокойное время в его жизни. Отец когда-то научил его читать, и теперь юноша получает возможность заняться самообразованием, прочитать Рабле , Вольтера , Локка, других гуманистов и просветителей. Руссо даже пробует сочинять музыкальные произведения и разрабатывает новую систему записи нот с помощью цифр. Ведь некоторое время ему удалось посещать музыкальную школу при соборе. Позже он издаст специальную книгу по данному предмету.

С 1741 года начинается период странствий Жана Жака Руссо. Он переезжает в Париж, где ему удается устроиться секретарем французского посольства в Венеции. Он сближается с виднейшими просветителями - Дидро, д"Аламбером - и получает предложение написать ряд статей для музыкального раздела создаваемой ими «Энциклопедии». Их публикация сразу же принесла Жану Жаку Руссо известность.

В начале пятидесятых годов он становится известным как философ, приняв участие в конкурсе философских работ, объявленном Дижонской Академией на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов». В трактате «Рассуждение о науках и искусствах» (1750) Руссо впервые поставил задачу изучения человека и познания его природы, его обязанностей и предназначения. Продолжением этой работы стали трактаты «Рассуждение о начале и основаниях неравенства между людьми» (1755) и «Об общественном договоре» (1762), в которых Руссо говорил о том, что изначально все люди были равны, а цивилизация привела к расслоению общества, политическому неравенству и эксплуатации народов. Так была заложена основа идеального устройства общества, основанного на правах естественного человека, равенства между людьми и демократической формы правления в виде всеобщего собрания.

Свои идеи естественного воспитания он изложил и в художественной форме - в романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762). Любимой книгой Жана Руссо на всю жизнь остался «Робинзон Крузо» Даниель Дефо , поэтому и в «Эмиле» он прославляет физический труд как основу обучения и воспитания.

Не скрывая своих взглядов, Жан Жак Руссо отстаивает «религию сердца», выступив тем самым против официальной религии. Вероятно, писатель считал вероисповедание внешней оболочкой, поэтому легко перешел из католичества в кальвинизм. Для него важнее было внутреннее содержание. Но церковники не приняли доктрину Руссо, «Эмиль» был сожжен рукой палача сначала в Париже, а затем и противниками французских католиков швейцарскими протестантами. Спасаясь от преследований, писатель перебирается из Франции в Швейцарию, а Ватикан вносит «Эмиля» и «Об общественном договоре» в список запрещенных книг.

Потом Жан Руссо уезжает в Англию, где живет у философа Д. Юма. Он приехал по его приглашению и даже получал пенсию в 100 фунтов от короля Георга III. Некоторая стабильность позволяет ему продолжить работу над своими мемуарами, получившими характерное название «Исповедь». Они были опубликованы в 1782-1789 годах.

Главным художественным произведением Жана Жака Руссо является роман в письмах «Юлия, или Новая Элоиза» (1761), где выведен совершенно новый тип героя, не знатного и не богатого, но наделенного богатым духовным миром и способного на глубокие душевные переживания. До Руссо литература не знала такой глубины чувств и страстей, смерть героини заставляла читателей проливать слезы по поводу ее безвременной кончины. Не случайно, что в течение XVIII века роман выдержал семьдесят изданий.

Верный себе, Жан Руссо проводит здесь значимую для себя мысль - каждое чувство должно быть взаимным, поскольку нельзя противиться зову природы, нужно любить и быть счастливым. Даже в наши дни такая откровенная декларация чувств звучит необычно.

Последнее произведение Жана Жака Руссо - «Исповедь» - также поразило читателей. Хотя автор и остановился на 1765 годе и не смог писать о годах нового изгнания, он воссоздал душевный мир человека, жившего в сложную, неоднозначно оцениваемую сегодня эпоху. Руссо открывает перед нами сам процесс рождения собственных чувств, переживаний, настроений. Иногда он беспощадно откровенен, иногда явно умалчивает о некоторых моментах своей жизни. В его произведении был сделан шаг к созданию психологической прозы последующих столетий.

Дополняя «Исповедь», Жан Жак Руссо пишет «Диалоги: Руссо судит Жан Жака» (1775-1776) и «Прогулки одинокого мечтателя» (1777-1778), где хотел подвести итоги своей жизни, создав образ одинокого человека, мечтающего о покое и единении с дикой и романтической природой.

Известно, что молодой Л. Толстой прочитал все двадцать томов французского издания сочинений Руссо. Кстати, практически сразу же после публикации произведения писателя становились известными в России. Уже в 1761 году в книжной лавке Московского университета можно было купить первое издание романа «Юлия, или Новая Элоиза». Известна отрицательная оценка книг Руссо, Екатериной II . Но тем не менее героиня Александра Пушкина , Татьяна увлекалась именно первым романом Жана Жака Руссо.

Кроме прозаических произведений, он писал стихи и поэмы, которые, как и его комедии, не отличаются живостью характеров и потому не имели особого успеха. Больше удались Руссо его драматические опыты: созданная им как поэтом и композитором музыкальная пастораль «Деревенский колдун» была поставлена в 1752 году и в следующем году опубликована. Она приятно разнообразила слух слушателей на фоне тяжеловесной классической оперы. Известно, что она была представлена в Фонтенбло перед Людовиком XV. Пьеса Руссо «Пигмалион», которая была поставлена в 1770-м и опубликована в 1771 году, по отзыву И. Гёте, «сделала эпоху», став первой музыкальной мелодрамой.

В жизни Жан Жак Руссо был сложным и непредсказуемым человеком. Годы скитаний наложили отпечаток на его характер: он был эгоистичен, чувствителен и сентиментален, полагая лучшим представителем человечества самого себя. Педантизм Руссо обусловил четкий почерк, а мания величия и мания преследования привели к тому, что он отказывался читать письма, если ему был незнаком почерк отправителя. Даже своих собак он называл необычно - Герцог и Султан (всего у Руссо одно время было семь животных).

Сохраняя личную независимость, только в 1769 году он узаконил свои отношения с неграмотной парижской горничной Терезой Левассёр. Под влиянием идей Платона, изложенных в «Республике», своих пятерых детей он отдал в формировавшийся госпиталь.

Жан Жак Руссо обожал играть на спинете - предке фортепиано - и собирать растения.

доклад по истории об этом известном писателе, композиторе, философе и разработчике прямой формы государственного правления изложен в этой статье.

«Жан Жак Руссо» сообщение

Жан Жак Руссо появился на свет в Женеве 28 июня 1712 года. Его мама умерла во время родов, а отец, женившись вновь, отдает его на обучение сначала к нотариусу, потом к граверу. С малых лет мальчик увлекся чтением книг.

Родной город Руссо покинул в марте 1728 году. Дальнейшее его обучение было прерывистым: то он обучался в Туринском монастыре, то работал в доме аристократов лакеем. Потом вновь учился в семинарии. Из-за тирании хозяина, он покидает Женеву. После Жан Жак совершает пешее путешествие по Франции и Швейцарии. Чтобы занять свою нишу в жизни писатель сменил несколько работ – наставника, учителя, секретаря. Параллельно с этим сочинял музыку. В период 1743-1744 годов работает в Венеции секретарем французского посольства.

Не имея достаточных финансовых средств, он не мог жениться на женщине из богатой семьи, поэтому его женой стала обычная служанка. В 1749 году получает премию от Дижонской академии и начал плодотворно сочинять музыку. Слава быстро его настигла.

Руссо в 1761 году, охваченный волной популярности, публикует подряд сразу 3 романа — «Новая Элоиза», «Эмиль» и «Общественный договор». После выхода второй книги, общество не поняло ее, и принц Конти объявил «Эмиль» запретной литературой, которую необходимо сжечь. А автора книги сочли предателем, поддав судебному расследованию.

Жан Жак Руссо в страхе расправы бежит из страны. И хотя принц Конти суд заменил ссылкой, автору «Эмиль» всю жизнь мерещились невероятные пытки и костры. Долгие месяцы скитаний привели его на территорию прусского княжества.

Вскоре, возвратившись в Женеву, он пишет новое произведение «Письмо о зрелищах». Оно также вызвало бурю негодований со стороны власти и общества. В жизни Руссо наступил опять период бегств. На этот раз пристанищем для него стала Англия. Во Францию он приехал в психически тяжелом состоянии, постоянно боясь за свою жизнь. Умер Жан Жак Руссо 2 июля 1778 года.

• Однажды в Париже он повстречал Терезу Левассер. Она была белошвейкой и служанкой. Сначала они стали любовниками, а после супругами. Несмотря на то, что Тереза была доброй и непосредственной, женщина не умела определять время и считать даже до 100. Обществу она казалась вульгарной. Но вместе они прожили более 30 лет и даже обвенчались.
• У супругов Руссо было 5 детей. Но когда они были еще младенцами, отец отдал их в приют для сирот. Родители больше никогда не интересовались их судьбой. Впоследствии Жан Жак часто говорил, что дети мешают ему плодотворно работать.
• Окончил музыкальную школу.
• Когда мыслитель после 1767 года приехал во Францию, то жил там под вымышленным, чужим именем.
• Руссо всегда пользовался популярностью у дам.
• Он владел обширными знаниями по астрономии, химии, истории, физике, географии, ботанике и философии.
• Имел строптивый характер.

Надеемся, что доклад на тему: «Жан Жак Руссо» помог Вам подготовиться к занятию. А свое сообщение о Жан Жак Руссо Вы можете оставить через форму комментариев ниже.

Жан-Жак Руссо - французский писатель и философ, представитель сентиментализма. С позиций деизма осуждал официальную церковь и религиозную нетерпимость в сочинениях «Рассуждение о начале и основаниях неравенства...» (1755), «Об общественном договоре» (1762).

Ж.-Ж. Руссо выступал против социального неравенства, деспотизма королевской власти. Идеализировал естественное состояние всеобщего равенства и свободы людей, разрушенное введением частной собственности. Государство, по Руссо, может возникнуть только в результате договора свободных людей. Эстетические и педагогические взгляды Руссо выражены в романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762). Роман в письмах «Юлия, или Новая Элоиза» (1761), а также «Исповедь» (издание 1782-1789), ставящие в центр повествования «частную», духовную жизнь, способствовали становлению психологизма в европейской литературе. «Пигмалион» (издание 1771) - ранний образец мелодрамы.

Идеи Руссо (культ природы и естественности, критика городской культуры и цивилизации, искажающих изначально непорочного человека, предпочтение сердца разуму) оказали влияние на общественную мысль и литературу многих стран.

Мать Жана Руссо, урожденная Сюзанна Бернар, внучка женевского пастора, умерла через несколько дней после рождения Жан-Жака, а отец - часовщик Изак Руссо - в 1722 был вынужден уехать из Женевы. 1723-24 Руссо провел в протестантском пансионе Ламберсье в местечке Боссе близ французской границы. По возвращении в Женеву он некоторое время готовился стать судебным канцеляристом, а с 1725 учился ремеслу гравера. Не стерпев тирании хозяина, юный Руссо в 1728 покинул родной город.

В Савойе Жан Жак Руссо познакомился с Луизой-Элеонорой де Варанс, оказавшей значительное влияние на всю его последующую жизнь. Привлекательная 28-летняя вдова из старинного дворянского рода, новообращенная католичка, она пользовалась покровительством церкви и герцога Виктора-Амедея Савойского, ставшего в 1720 королем Сардинии. Поддавшись влиянию этой дамы, Руссо отправился в Турин в обитель Святого Духа. Здесь он принял католичество, утратив тем самым женевское гражданство.

В 1729 Руссо поселился в Аннеси у мадам де Варанс, которая решила продолжить его образование. Она побудила его поступить в семинарию, а затем в хоровое училище. В 1730 Жан Жак Руссо вновь продолжил странствия, однако в 1732 вновь вернулся к мадам де Варанс, на сей раз в Шамбери, и стал одним из ее любовников. Их связь, продолжавшаяся до 1739, открыла Руссо путь в новый, прежде недоступный мир. Отношения с мадам де Варанс и посещавшими ее дом людьми улучшили его манеры, привили вкус к интеллектуальному общению. Благодаря своей покровительнице он получил в 1740 место гувернера в доме лионского судьи Жана Бонно де Мабли, старшего брата известных философов-просветителей Мабли и Кондильяка. Хотя воспитателя детей Мабли из Руссо не вышло, приобретенные связи помогли ему по приезде в Париж.

В 1742 Жан-Жак Руссо переселился в столицу Франции. Здесь он намеревался добиться успеха благодаря предлагаемой им реформе нотной записи, заключавшейся в отмене транспонировки и ключей. Руссо выступил с докладом на заседании королевской Академии наук, а затем апеллировал к публике, издав «Диссертацию о современной музыке» (1743). К этому времени относится и его встреча с Дени Дидро, в котором он сразу распознал светлый, чуждый мелочности ум, склонный к серьезным и независимым философским раздумьям.

В 1743 Руссо получил назначение на должность секретаря французского посла в Венеции графа де Монтегю, однако, не ужившись с ним, вскоре вернулся в Париж (1744). В 1745 он познакомился с Терезой Левассер, простой и многострадальной женщиной, ставшей спутницей его жизни. Считая, что он не в состоянии воспитывать своих детей (их было пятеро), Руссо отдавал их в воспитательный дом.

В конце 1749 Дени Дидро привлек Руссо к работе над «Энциклопедией» , для которой тот написал 390 статей, прежде всего, по теории музыки. Репутация Жан Жака Руссо как музыканта возросла после его комической оперы «Сельский колдун», поставленной при дворе в 1752 и в парижской опере в 1753.

В 1749 Руссо принял участие в конкурсе на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?», организованном Дижонской Академией. В «Рассуждениях о науках и искусствах» (1750) Руссо впервые сформулировал главную тему своей социальной философии - конфликт между современным обществом и человеческой природой. Он утверждал, что хорошие манеры не исключают расчетливого эгоизма, а науки и искусства удовлетворяют не коренные потребности людей, но их гордыню и тщеславие.

Жан-Жак Руссо поставил вопрос о тяжкой цене прогресса, считая, что последний ведет к дегуманизации человеческих отношений. Работа принесла ему победу на конкурсе, а также широкую известность. В 1754 на второй конкурс Дижонской Академии Руссо представил «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755). В нем он противопоставил так называемое первоначальное естественное равенство неравенству искусственному (социальному).

В 1750-х гг. Ж.-Ж. Руссо все более отдалялся от парижских литературных салонов. В 1754 он побывал в Женеве, где вновь стал кальвинистом и восстановил себя в гражданских правах. По возвращении во Францию Руссо избрал уединенный образ жизни. 1756-62 годы он провел в сельской местности близ Монморанси (под Парижем), сначала в павильоне, отведенном ему мадам д"Эпине (подругой Фридриха Мельхиора Гримма, автора знаменитой «Литературной корреспонденции», с которым Руссо близко сошелся еще в 1749), затем в загородном доме маршала де Люксембурга.

Однако отношения Руссо с Дидро и Гриммом постепенно охлаждались. В пьесе «Побочный сын» (1757) Дидро высмеял отшельников, а Жан-Жак Руссо воспринял это как личное оскорбление. Затем Руссо воспылал страстью к невестке мадам д"Эпине, графине Софи д"Удето, которая была любовницей Жана-Франсуа де Сен-Ламбера, энциклопедиста, близкого друга Дидро и Гримма. Друзья сочли поведение Руссо недостойным, а сам он не считал себя виновным.

Преклонение перед мадам д"Удето вдохновило его на «Новую Элоизу» (1761), шедевр сентиментализма, роман о трагической любви, воспевавший искренность в человеческих отношениях и счастье простой сельской жизни. Нараставшее расхождение Жан-Жака Руссо с энциклопедистами объяснялось не только обстоятельствами личной жизни, но и различиями в их философских взглядах. В «Письме к Д"Аламберу о спектаклях» (1758) Руссо утверждал, что атеизм и добродетель несовместимы. Вызвав возмущение многих, в том числе Дидро и Вольтера, он поддержал критиков статьи «Женева», опубликованной Д"Аламбером за год перед этим в 7 томе «Энциклопедии».

В педагогическом романе «Эмиль или о Воспитании» (1762) Жан-Жак Руссо обрушился на современную систему воспитания, упрекая ее за недостаток внимания к внутреннему миру человека, пренебрежение к его естественным потребностям. В форме философского романа Руссо изложил теорию врожденных нравственных чувств, главным из которых он считал внутреннее сознание добра. Задачей воспитания он провозгласил защиту нравственных чувств от разлагающего влияния общества.

Между тем, именно общество оказалось в центре внимания самой известной работы Руссо - «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762). Заключая общественный договор, люди поступаются частью своих суверенных естественных прав в пользу государственной власти, охраняющей их свободу, равенство, социальную справедливость и выражающей, тем самым, их общую волю. Последняя не тождественна воле большинства, которая может противоречить подлинным интересам общества. Если государство перестает следовать общей воле и выполнять свои моральные обязательства, оно утрачивает нравственную основу своего существования. Обеспечение этой нравственной опоры власти Жан-Жак Руссо возлагал на т. н. гражданскую религию, призванную объединить граждан на основе веры в Бога, в бессмертие души, в неотвратимость наказания порока и торжества добродетели. Таким образом, философия Руссо была достаточно далека от деизма и материализма многих его прежних друзей.

Проповедь Руссо была встречена одинаково враждебно в самых различных кругах. «Эмиль» был осужден Парижским парламентом (1762), автор был вынужден бежать из Франции. В Женеве были сожжены и «Эмиль» и «Общественный договор», а Руссо был объявлен вне закона.

В 1762-67 Жан-Жак Руссо скитался вначале по Швейцарии, затем оказался в Англии. В 1770, достигнув европейской известности, Руссо вернулся в Париж, где ему уже ничто не угрожало. Там он завершил работу над «Исповедью» (1782-1789). Обуреваемый манией преследования, Руссо удалился в Эрменонвиль под Санлисом, где провел последние месяцы своей жизни на попечении маркиза де Жирардена, который и похоронил его на острове в собственном парке.

В 1794, в период Якобинской диктатуры, останки Жан-Жака Руссо были перенесены в Пантеон. Якобинцы обосновали с помощью его идей не только культ Верховного Существа, но и террор.

Руссо Жан Жак

Жан Жак Руссо (1712-1778), хотя и философ в том смысле, как это понималось под словом "философ" во Франции XVIII века, не был тем, что теперь было бы названо философом. Тем не менее он оказал мощное влияние на философию, так же как и на литературу, на вкусы, обычаи и политику.

Какое бы ни было наше мнение о его достоинствах как мыслителя, мы должны признать его огромное значение как социальной силы. Это значение проистекает главным образом из его призыва к сердцу и к тому, что в его время было названо "чувствительностью". Он Является отцом движения романтизма, вдохновителем систем мышления, которые выводят не относящиеся к человеку факты из человеческих эмоций, и изобретателем политической философии псевдодемократической диктатуры, противопоставляемой традиционным абсолютным монархиям. Уже начиная с Руссо те, кто рассматривали себя как реформаторов, разделились на две группы: тех, кто стал последователем Руссо, и тех, кто стал последователем Локка. Иногда они сотрудничали, и многие не видели несовместимости их взглядов. Но.постепенно эта несовместимость стала совершенно очевидной. К настоящему времени Гитлер представляет результат руссоистских тенденций, а Рузвельт - локковских.

Биография Руссо была изложена им самим в "Исповеди" чрезвычайно детально, но без рабской заботы об истине. Он наслаждался, представляя себя великим грешником, и иногда страдал преувеличением в этом отношении. Но имеется изобилие посторонних свидетельств, что он был лишен всех обыкновенных добродетелей. Это не беспокоило его, поскольку он полагал, что имел теплое сердце, которое, однако никогда не было для него помехой в его низких поступках Против его лучших друзей. Я буду касаться его жизни лишь в той мере, в какой это необходимо для понимания его мыслей и его влияния.

Он родился в Женеве и получил воспитание как ортодоксальный кальвинист. Его отец, который был бедняком, сочетал профессии Расового мастера и учителя танцев. Его мать умерла, когда он был ребенком, и его воспитала тетка. Он оставил школу двенадцати лет был отдан на обучение различным ремеслам, но он ненавидел занятие ремеслом и в шестнадцать лет бежал из Женевы в Савойю. Не имея средств к существованию, Руссо пришел к католическому священнику и представился в качестве желающего быть обращенным. Нормальное обращение состоялось в Турине в Институте для новообращенных. Процедура продолжалась девять дней. Руссо представляет мотивы своих действий совершенно корыстными: "Я не мог скрыть от самого себя, что святое дело, которое я собирался сделать, было, по существу, действием бандита". Но это было написано после того, как он возвратился к протестантизму, и есть основание полагать, что в течение нескольких лет он был искренне верующим католиком. В 1742 году Руссо торжественно провозгласил, что дом, в котором он жил, в 1730 году был чудесно спасен от огня молитвами епископа.

Возвратясь из института в Турине с двадцатью франками в кармане, он стал лакеем у знатной дамы по имени де Верцелли, которая умерла три месяца спустя. После ее смерти у него была найдена лента, принадлежавшая ей, которую он в действительности украл. Он утверждал, что ее ему дала некая горничная, которую он любил. Ему поверили, и она была наказана. Его оправдание странно: "Безнравственность никогда не была от меня дальше, чем в этот жестокий момент. И когда я обвинял бедную девушку - это противоречиво, но это действительно так, - моя привязанность к ней была причиной того, что я делал. Я вспомнил о ней и свалил свою вину на объект, который первым пришел мне на память". Это хороший пример того, как в этике Руссо "чувствительность" занимает место всех обыкновенных добродетелей.

После этого инцидента к нему дружески относилась мадам де Варенс, обращенная, подобно ему, из протестантства, - прелестная дама, которая получала пенсию от короля Савойи в знак признания ее заслуг перед религией. В течение девяти или десяти лет большую часть времени он провел в ее доме. Он называл ее "maman" даже после того, как она стала его любовницей. Некоторое время он делил ее с доверенным слугой. Все жили в величайшей дружбе, и, когда доверенный слуга умер, Руссо испытывал горе, но утешал себя мыслью: "Хорошо, что, во всяком случае, я получу его платье".

В ранние годы его жизни были периоды, когда он жил, как бродяга, путешествуя пешком и имея самые ненадежные источники существования. В один из таких периодов у товарища, с которым он путешествовал, на улицах Лиона случился эпилептический припадок. Руссо воспользовался собравшейся толпой, чтобы покинуть своего товарищ;) в самый разгар припадка. В другой раз он стал секретарем человека, которому представился как архимандрит, путешествующий к гробу Господнему. А однажды он имел дело с богатой дамой, изображая себя шотландским якобитом по имени Даддинг.

Однако в 1743 году с помощью знатной дамы он стал секретарем французского посланника в Венеции, пьяницы по имени Монтегью, который передоверил всю работу Руссо, но не заботился о том, чтобы платить ему жалованье. Руссо работал хорошо, и неизбежная ссора возникла не по его вине. Он прибыл в Париж, чтобы постараться добиться справедливости. Каждый допускал, что он прав, но в течении долгого времени ничего не делалось для восстановления справедливости. Раздражение этой волокитой настроило Руссо против существующей формы правления во Франции, хотя в конце концов он получил жалованье, которое причиталось ему.

Приблизительно в это время (1745) он встретился с Терезой Левассер, которая была служанкой отеля в Париже. Он жил с ней до конца своей жизни (это не мешало ему заниматься другими делами). Он имел от нее пять детей, которых отдал в воспитательный дом. Никто не мог понять, что привлекало его в ней. Она была безобразна и невежественна. Она не умела ни читать, ни писать (он научил ее потом писать, но не читать). Она не знала названий месяцев и не умела считать деньги. Ее мать была жадной и скупой. Обе они использовали Руссо и его друзей в качестве источника дохода. Руссо утверждал (правдиво или нет), что у него никогда не было любви к Терезе. В последние годы она пила и бегала за конюхами. Вероятно, ему нравилось чувствовать, что он, несомненно, был выше ее в финансовом и интеллектуальном отношении и что она была полностью зависима от него. Он всегда чувствовал себя неуютно в обществе великих и искренне предпочитал простых людей: в этом отношении его демократическое чувство было вполне искренним. Хотя он никогда не вступал с ней в официальный брак, но обращался с ней почти как с женой, и все знатные дамы, которые находились с ним в дружеских отношениях, вынуждены были ее терпеть.

Его первый литературный успех пришел к нему довольно поздно. Дижонская академия объявила премию за лучшее сочинение на тему "Принесли ли науки и искусства пользу человечеству?" Руссо ответил отрицательно и получил премию (1750). Он утверждал, что науки, письменность и искусства являются худшими врагами морали и, создавая бедность, являются источниками рабства, ибо как могут быть опутаны цепями те, кто ходит нагим, подобно американским дикарям? Как можно ожидать, он за Спарту и против Афин. Он прочитал "Жизнеописания" Плутарха в возрасте семи лет, и они оказали очень сильное воздействие на него. Он особенно восхищался жизнью Ликурга. Подобно спартанцам, он принимает успех в войне как испытание достоинства. Тем не менее он восхищается "благородным дикарем", которого искушенные европейцы могут победить в войне. Наука и добродетель, утверждает он, несовместимы, и все науки имеют неблагородное происхождение. Астрономия проистекает из суеверий астрологии, красноречие - из честолюбия, геометрия - из скупости, физика - из тщеславного любопытства. И даже этика имеет своим источником человеческую спесь. Об образовании и об искусстве книгопечатания следует сожалеть. Все, что отличает цивилизованного человека от необученного варвара, есть зло.

Получив премию и внезапно достигнув славы этим сочинением, Руссо начал жить в соответствии с принципами, изложенными в этом сочинении. Он усвоил простой образ жизни и продал свои часы, сказав, что ему больше не надо знать времени.

Идеи первого сочинения были разработаны во втором трактате - "Рассуждение о неравенстве" (1754), который не был премирован. Он утверждал, что "человек по натуре своей добр и только общество делает его плохим" - антитеза доктрине первородного греха и спасения в церкви. Подобно большинству политических теоретиков его века, он говорил о естественном состоянии, хотя отчасти гипотетическом, как о "положении", которое не существует больше, возможно, никогда не существовало, вероятно, никогда не будет существовать и о котором тем тем не менее необходимо иметь представление, для того чтобы правильно судить о нашем теперешнем состоянии". Естественный закон должен быть выведен из естественного состояния, но, поскольку нам не известно о естественном человеке, невозможно определить закон, первоначально предписанный или наилучшим образом подходящий ему. Все, что мы можем знать, - это то, что воля тех, кто подчинен ему, должна сознавать свою подчиненность, и это должно прямо вытекать из голоса природы. Он не возражает против естественного неравенства в отношении возраста, здоровья, ума и пр., но только против неравенства, возникающего из-за привилегий, дозволенных обычаем.

Происхождение гражданского общества и последующего социального неравенства следует искать в частной собственности. "Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказать: "Это мое", - и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества". Он утверждает далее, что заслуживающая сожаления революция вводит металлургию и земледелие. Зерно есть символ нашего несчастья. Европа - это наинесчастнейший континент, потому что она имеет больше всех зерна и железа. Чтобы уничтожить зло, необходимо лишь отвергнуть цивилизацию, так как человек по природе добр и дикарь, когда он сыт, находится в мире со всей природой и является другом всех существ (курсив мой. - Б. Р.).

Руссо послал это сочинение Вольтеру, который ответил (1775): "Я получил вашу новую книгу против рода человеческого и благодарен вам за нее. Не было еще случая, чтобы такие способности использовались для того, чтобы сделать всех нас глупыми. Каждый стремится, читая вашу книгу, ходить на четвереньках. Но, так как я утратил эту привычку за более чем шестьдесят лет, я чувствую, к несчастью, что не смогу приобрести ее вновь. Не могу я отправиться и на поиски дикарей Канады потому, что болезни, на которые я осужден, вызывают необходимость пользоваться услугами европейского хирурга, потому, что в тех местах продолжается война, и потому, что наш пример сделает дикарей почти такими же плохими, как мы сами".

Не удивительно, что Руссо и Вольтер в конце концов поссорились Чудо в том, что они не поссорились раньше.

В 1754 году, когда он стал знаменитым, родной город вспомнил о нем и пригласил посетить его. Он принял приглашение, но, поскольку только кальвинисты могли быть гражданами Женевы, он вновь вернулся к своей старой вере. Для него уже стало обычаем говорить себе как о женевском пуританине и республиканце, и после своего обращения он думал жить в Женеве. Он посвятил "Рассуждение о неравенстве" отцам города, но они не были довольны этим. Они же желали быть только равноправными обыкновенными горожанами. И оппозиция не была единственным препятствием к жизни в Женеве Кроме того, было другое, даже более серьезное, и оно заключался в том, что приехал Вольтер, для того чтобы жить там. Вольтер бы. создателем пьес и энтузиастом театра, но Женева по пуританским соображениям запретила все драматические представления. Когда Вольтер попытался добиться отмены запрещения, Руссо встал на сторону пуритан: дикари никогда не играют пьес; Платон не одобрял их; католическая церковь отказывалась женить или хоронить актеров; Боссюэ называет драму "школой разврата". Случаи для нападения на Вольтера был слишком хорош, чтобы его упустить, и Руссо сделал себя поборником аскетической добродетели.

Это не было первым публичным разногласием этих двух знаменитых людей. Поводом для первого публичного разногласия было землетрясение в Лиссабоне (1755), о котором Вольтер написал поэму, где высказывал сомнение в том, что Провидение правит миром. Руссо негодовал. Он комментировал: "Вольтер, по видимости всегда веривший в Бога, в действительности никогда не верил ни во что, кроме дьявола, поскольку его лицемерный Бог есть преступное бытие, которое, согласно ему, находит всю свою радость в том, чтобы причинять зло. Абсурдность этой доктрины особенно возмущает в человеке, который одарен всяческими благами и который с высоты своего собственного счастья стремится вселить в своих близких отчаяние путем жестокого и ужасающего изображения серьезных бедствий, от которых он сам свободен".

Руссо, со своей стороны, не видит основания для таких волнений по поводу землетрясения. Это очень хорошо, что некоторое количество людей должно быть убитыми теперь и в будущем. Кроме того, жители Лиссабона пострадали потому, что они жили в семиэтажных домах. Если бы они были рассеяны в лесах, как это следовало бы людям, то они не пострадали бы.

Вопросы теологии землетрясений и морали сценических игр вызвали жестокую вражду между Вольтером и Руссо, в которой все философы приняли чью-либо сторону. Вольтер смотрел на Руссо как на злобного сумасшедшего; Руссо говорил о Вольтере, что это "трубадур бесчестья, прекрасный ум и низкая душа". Возвышенные чувства, однако, должны были найти выражение, и Руссо написал Вольтеру (1760): "Я ненавижу вас действительно, поскольку вы так желаете этого. Но я ненавижу вас как человек, которому более подобало бы любить вас, если бы вы этого пожелали. Из всех чувств, которыми было полно мое сердце по отношению к вам, осталось только восхищение тем, что мы не можем отказаться от вашего прекрасного гения и любим вас за ваши работы. Если в вас нет ничего, что бы я мог почитать, кроме ваших талантов, то это не моя вина".

Мы подошли теперь к наиболее плодотворному, периоду жизни Руссо. Его повесть "Новая Элоиза" появилась в 1760 году, "Эмиль" и "Общественный договор" - в 1762 году. "Эмиль", который представляет собой трактат по образованию в соответствии с "естественными" принципами, мог рассматриваться властями как безвредный, если бы не содержал "Исповедь савойского викария", которая устанавливает принципы естественной религии, как их понимал Руссо, и не раздражал как католическую, так и протестантскую ортодоксию. "Общественный договор" был даже более опасен, так как он защищал демократию и отрицал священное право королей. Эти книги, значительно увеличившие его известность, вызвали против него бурю официального осуждения. Он был вынужден бежать из Франции. Женева отказалась его принять. Берн отказал ему в убежище. Наконец, Фридрих Великий сжалился над ним и позволил ему жить в Мотьере, близ Невшателя, который был частью владений короля-философа. Здесь он жил в течение трех лет. Но в конце этого периода (1765) крестьяне Мотьера, руководимые своим пастором, обвинили его и отравлении, и стремились его убить. Он бежал в Англию, где Юм и 1762 году предложил ему свои услуги.

В Англии вначале все шло хорошо. Руссо имел большой общественный успех, и Георг III пожаловал ему пенсию. Он видел Беркли почти ежедневно, но их дружба вскоре охладела до такой степени, что Беркли заявил: "У него нет, принципов, которые оказывали бы влияние на его чувства или руководили бы его разумом, - одно тщеславие". Юм был больше всех верен ему, говоря, что он очень любит его и может жить с ним всю жизнь во взаимной дружбе и уважении. Но тем временем Руссо (и это не было неестественным) стал страдать от мании преследования, которая окончательно свела его с ума, и он подозревал Юма в том, что тот является участником заговоров против его жизни. Временами он понимал абсурдность таких подозрении и хотел обнять Юма, восклицая: "Нет, нет, Юм не предатель". На что Юм отвечал, несомненно, весьма смущенно: "Да, мой дорогой мосье!" Но в конце концов его бред одержал верх, и он спасся бегством. Свои последние годы он провел в Париже в очень большой бедности, и, когда умер, подозревали, что он покончил самоубийством.

После ссоры Юм говорил: "Он только чувствовал в течение всей спои жизни, и в этом отношении его чувствительность превышает все, что я видел. Но она дает ему более острое чувство боли, чем удовольствия. Он напоминает человека, с которого не только сняли платье, но и содрали кожу и поставили в таком положении сражаться с бурными и грубыми стихиями".

Это сердечнейшая оценка характера Руссо, которая наиболее близка к истине.

В работах Руссо много такого, что, будучи важным с других точек зрения, не относится к истории философской мысли. Имеются только дне стороны его учения, которые я буду рассматривать в какой-то степени детально. Это, во-первых, его теология, во-вторых, его политическая теория.

В теологии он делает нововведение, которое теперь и громадном большинстве принимается протестантскими теологами. До него каждый философ, начиная с Платона, если он верил в Бога, предлагал рациональные аргументы в пользу своей веры. Аргументы могут не казаться нам очень убедительны ми, и мы можем чувствовать, что они не кажутся неоспоримыми тому, кто не чувствует уже уверенности в истинности заключения. Но философ, который выдвигает аргументы, определенно верит в их логическую обоснованность, и в качестве таковых они должны вызывать уверенность в существовании Бога в каждом непредубежденном человеке с достаточными философскими способностями. Современные протестанты, которые убеждают нас верить в Бога, большей частью презирают старые "доказательства" и основывают свою веру на определенном аспекте человеческой природа - чувствах страха или таинственности, ощущении справедливости и несправедливости, чувстве стремления и т. д. Этот способ защиты религиозной веры был изобретен Руссо. Он стал таким обычным, что его происхождение легко может быть не оценено современным читателем, если он не возьмет на себя труда сравнить Руссо, скажем, с Декартом или Лейбницем.

"О мадам! - писал Руссо одной аристократке. - Иногда в уединении своего кабинета, когда я закрываю руками глаза, или ночью (темноте мне начинает казаться, что Бога не существует. Но взгляните туда: восход солнца, когда оно рассеивает туманы, что покрывают землю, и обнажает чудесные сверкающие виды природы, рассеивает и то же время все мрачные сомнения моей души. Я снова обретаю веру своего Бога и веру в него. Я восхищаюсь им, и преклоняюсь перед ним, и падаю ниц в его присутствии".

В другом месте он говорит: "Я верую в Бога так же сильно, как я верю в любую другую истину, потому что верить и не верить, - это последние вещи в мире, которые зависят от меня". Эта форма доказательства страдает тем недостатком, что она субъективна; тот факт, что Руссо не может не верить во что-либо, не дает основания для другого лица верить в то же самое.

Он был очень экспрессивен в своем теизме. Однажды он угрожал покинуть обед, потому что Сен-Ламбер (один из гостей) выразил сомнение в существовании Бога. "Но, мосье! - гневно воскликнул Руссо - я взываю к Богу!" Робеспьер, во всех отношениях его верный ученик, следовал за ним также и в этом отношении. "Культ высшего существа" от всего сердца одобрил бы Руссо.

"Исповедь савойского викария", которая является интермедией к четвертой книге "Эмиля", - наиболее ясное и оформленное изложение кредо Руссо. Хотя оно представлено как голос природы, который вещает добродетельному священнику, страдающему от позора совершенно "естественной" вины совращения незамужней женщины, читатель с удивлением обнаруживает, что голос природы, когда он начинает говорить, пользуется разнообразными доводами, почерпнутыми из Аристотеля, св. Августина, Декарта и т. д. Правда, их точность и логическая форма скрадены; это извиняет их за их связь с аргументами различных философских систем и позволяет достопочтенному викарию заявить, что он нимало не заботится о мудрости философов.

Последние части "Исповеди..." меньше напоминают о прежних мыслителях, чем первые части. После того как он убедил себя в существовании Бога, викарий продолжает рассматривать правила поведения. "Я не буду выводить эти правила, - говорит он, - из принципов высокой философии, но я нахожу их начертанными природой в глубине моего сердца неизгладимыми буквами". Из этого он продолжает развивать взгляд, что сознание при всех обстоятельствах является непогрешимым руководством к правильному действию. "По милости Неба мы освободились наконец от этого ужасающего нагромождения философии. Мы можем быть людьми, не будучи учеными. Избавившись от необходимости тратить нашу жизнь на изучение морали, мы с меньшими затратами имеем более надежного руководителя в этом бесконечном лабиринте людских мнений", - заключает он свое рассуждение. Наши естественные чувства, утверждает он, ведут нас к тому, чтобы служить общему интересу, тогда как я ни разум побуждает к эгоизму. Мы, поэтому, должны следовать не разуму, а чувству, чтобы быть добродетельными.

Естественная религия, как называет викарий свою доктрину, не нуждается в откровении. Если бы человек слушал только то, что Бог говорит его сердцу, то в мире существовала бы только одна религия. Если бы Бог являл себя только определенным людям, то это могло бы быть известно только через людские словесные показания, которые подвержены ошибкам. Естественная религия обладает тем преимуществом, что она открывается непосредственно каждому.

Существует любопытный отрывок относительно ада. Викарий не знает, подвергаются ли нечестивцы вечным мукам, и говорит несколько высокомерно, что судьба нечестивцев не особенно интересует его. Но в целом он склоняется к мысли, что страдания ада не вечны. Однако возможно, он в этом уверен, что спасение распространяется не только на членов какой-либо одной церкви.

По-видимому, именно отвержение откровения и ада было в первую очередь тем, что глубоко потрясло французское правительство и городской совет Женевы.

Отвержение разума в пользу сердца не было, по моему мнению, достижением. Действительно, никто не думал о таком способе отвержения разума до тех пор, пока разум выступал на стороне религиозной веры. Руссо и его последователи, как это считал Вольтер, разум противопоставляли религии, следовательно, долой разум! Кроме того, разум был неясен и труден: дикарь, даже когда он был сыт, не мог понять онтологического доказательства, и, однако, дикарь является хранилищем всей необходимой мудрости. Дикарь Руссо, который не был дикарем, известным антропологам, был хорошим мужем и добрым отцом; он был лишен жадности и имел религию естественной доброты. Он был удобной личностью, но если бы он мог следовать доводам доброго викария и вере в Бога, то он должен был бы быть большим философом, чем можно было ожидать от его простецкой наивности.

Кроме вымышленности характера "естественного человека" Руссо, существуют два возражения против того, чтобы обосновывать верования как объективный факт на эмоциях сердца. Одно из них состоит в том, что нет никакого основания полагать, что такие верования будут истинными. Другое заключается в том, что возникающие в результате верования будут личными, потому что сердце говорит разные вещи разным людям. Некоторых дикарей "естественный свет" убеждает в том, что их обязанность - есть людей, и даже дикари Вольтера которых голос разума приводит к убеждению, что следует есть только иезуитов, не являются вполне удовлетворительными. Буддистам свет природы не открывает существования Бога, но вещает, что плохо есть мясо животных. Но даже если сердце говорит одно и то же всем людям, оно не в состоянии сделать очевидным существование чего-то, помимо наших собственных эмоций. Однако как бы ревностно я или всe человечество ни желали чего-то, как бы это ни было необходимо для человеческого счастья, нет основания полагать, что это нечто существует. Нет закона природы, гарантирующего, что человечество должно быть счастливо. Каждый может видеть, что это истинно относительно нашей жизни здесь, на земле, но странная психическая особенность превращает наши большие страдания в этой жизни в аргумент за лучшую жизнь после смерти. Мы не пользуемся таким аргументом в какой-либо другой связи. Если бы вы купили десять дюжин яиц у человека и первая дюжина была бы вся порченая, то вы не заключили бы из этого, что оставшиеся девять дюжин обладают превосходными качествами. Однако рассуждения, что "сердце" даст решение для наших страданий в том мире, - такого же типа.

Со своей стороны, я предпочитаю онтологическое доказательство, .космологическое доказательство и остальной старый запас аргументов гой сентиментальной нелогичности, которая берет начало от Руссо. Старые доказательства были по крайней мере честными; если они правильные, то они доказывали свою точку зрения, если они неправильные, то для любой критики доступно доказать это. Но новая геология сердца отказывается от доказательства; она не может быть отвергнута, потому что она не претендует на доказательство своей точки фения. В конечном счете единственным основанием для ее принятия называется то, что она позволяет нам предаваться приятным грезам, то не заслуживающая уважения причина, и, если бы я выбирал между Фомой Аквинским и Руссо, я выбрал бы Фому Аквинского.

Политическая теория Руссо изложена в его "Общественном договоре", опубликованном в 1762 году. Эта книга очень отличается по своему характеру от большинства его произведений. Она содержит мало сентиментальности и гораздо больше логических рассуждений, то учение, хотя оно на словах превозносило демократию, имело тенденцию к оправданию тоталитарного государства. Но Женева и античность объединились, чтобы заставить его предпочитать город-государство большим империям, таким, как Франция и Англия. На титульной странице он называет себя гражданином Женевы, а во ведении говорит: "Как бы ни было слабо влияние, которое может капать мой голос на общественные дела, для меня, рожденного гражданином свободного государства и члена суверенного народа, остаточно самого права голоса, уже возлагающего на меня обязанности вникать в эти дела". Имеются часто повторяющиеся восторженные ссылки на Спарту, как она изображена в "Жизни Ликурга" у Плутарха. Он говорит, что демократия - наилучший образ правления в маленьких государствах, аристократия - в средних, а монархия - в больших. Но следует это понимать так, что, по его мнению, маленькие государства предпочтительнее, в частности потому, что они делают демократию более практичной. Когда он говорит о демократии, то понимает под этим, как понимали и греки, прямой участие каждого гражданина; представительное правительство он называет "выборной аристократией". поскольку первое невозможно в большом государстве, его восхваление демократии всегда подразумевает восхваление города-государства. Эта любовь к городу-государству, по моему мнению, недостаточно подчеркивается в большинстве изложений политической философии Руссо.

Хотя книга в целом гораздо менее риторична, чем большинство сочинении Руссо, первая глава начинается с фраз, насыщенных риторикой: "Человек рожден свободным, а между тем везде он в окопах. Иной считает себя повелителем других, а сам не перестает быть рабом в еще большей степени, чем они". Свобода есть номинальная цель мысли Руссо, но в действительности такой целью является равенство, которое он ценит и которого он стремится добиться даже за счет свободы.

Его концепция общественного договора кажется на первый взгляд аналогичной концепции Локка, но вскоре она обнаруживает свою близость к концепции Гоббса. При развитии из природного состояния наступает время, когда индивидуумы не могут больше существовать в состоянии первоначальной независимости. Тогда для самосохранения становится необходимым, чтобы они объединились и сформировали обществе!. Но как я могу отдать свою свободу не в ущерб собственным интересам? "Проблема состоит в том, как найти такую форму ассоциации, которая защитала бы и охраняла совокупной силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше". Вот основная проблема, которую разрешает общественный договор.

Договор состоит в "полном отчуждении каждого члена вместе со всеми своими правами в пользу всей общины. Так как, во-первых, раз каждый отдаст всего себя целиком, то условие оказывается одинаковым для всех; а раз условие одинаково для всех, ни у кого нет интереса делать его тягостным для других". Отчуждение должно быть без остатка: "Ибо если бы в отдельных личностей остались некоторые права, то, за отсутствием высшей власти, которая могла бы решать споры между ними и обществом, каждый, будучи в некоторых вопросах своим собственным судьей, скоро начал бы претендовать быть судьей во всех других вопросах. Таким образом, естественное состояние продолжало бы существовать и ассоциация по необходимости стала бы или тиранической, или тщетной".

Это заключает в себе полную отмену свободы и полное отрицание учения о правах человека. Правда, в последней главе эта теория несколько смягчается. Там говорится, что хотя Общественный Договор даст государству абсолютную власть над всеми его членами, тем не менее человеческие существа имеют естественные права как люди. "Суверен не может налагать на подданных никаких оков, если это бесполезно для общества; он не может даже хотеть этого". Ясно, что коллективной тирании противопоставляется только очень слабое препятствие.

Следует заметить, что "верховная власть", по Руссо, означает не монарха или правительство, но общество в его коллективной законодательной правоспособности.

Общественный Договор может быть изложен в следующих словах: "Каждый из нас отдает свою мощь под верховное руководство общей волей, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого". Этот акт ассоциации создает нравственное и коллективное тело, которое называется "государством", когда оно пассивно, "верховной властью" (или сувереном), когда оно активно, к "силой" в отношении к другим подобным ему телам.

Концепция "общей воли", которая формулируется в вышеприведенных фразах "Договора", играет очень важную роль в системе Руссо. Я коротко остановлюсь на ней.

Доказывается, что верховная власть не должна давать каких-либо гарантии своим подданным, так как, поскольку она образуется из индивидуумов, которые составляют ее, она не может иметь каких-либо интересов, противоречащих им самим.

"Суверен есть всегда то, чем он должен быть, по одному тому, что он существует". Это учение может ввести в заблуждение читателя, который не заметил несколько специфического употребления терминов Руссо. Верховная власть не есть правительство, относительно которого допускается, что оно может быть тираническим. Верховная власть есть более или менее метафизическая сущность, не полностью воплощаемая в каком-либо из наблюдаемых органов государства. Ее непогрешимость, следовательно, даже если она допускается не имеет практических последствии, которые можно предположить.

Воля верховной власти, которая всегда права, есть "всеобщая ноля". Каждый гражданин, кик гражданин, участвует во всеобщей ноле, но он может также, в качестве индивидуума, обладать индивидуальной волей, которая приходит в столкновение со всеобщей волей. Общественный Договор предполагает, что всякий, кто отказывается подчиниться всеобщей воле, должен быть принужден сделать это. "Это означает лишь то, что его силой заставляют быть свободным".

Эта концепция "принуждения быть свободным" очень метафизична. Всеобщая воля во времена Галилея определенно была антикоперникианской. Были ли Галилей "принужден быть свободным", когда инквизиция заставляла ею отречься? Является ли даже преступник "принуждением быть свободным", когда его сажают в тюрьму? Вспомним "Корсара" Байрона: Наш вольный дух вьет вольный свой полет Над широтою темно-синих вод Был бы этот человек более "свободен" в подземной тюрьме? Странно, что благородные пираты Байрона являются прямом следствием учения Руссо, и однако в вышеприведенной цитате руссо забывает сноп романтизм и говорит подобно софисту-полицейскому. Гегель который многим обязан Руссо, принял его неправильное употребление слона "свобода" и определил его как право подчиняться полиции или что то в этом роде.

Руссо не питает такого глубокого уважения к частной собственности, которое характерно для Локка и его учеников. "Государство по отношению к своим членам становится хозяином всего их имущества". Не верит он и в разделение властей, которое так проповедовали Локк и Монтескье. В этом отношении, однако, как и в некоторых других, его поздние подробные рассуждения не вполне согласуются с его ранними общими принципами. В главе I книги III он говорит, что роль верховной власти ограничивается выработкой законов и что исполнительная часть, или правительство, есть посредствующий элемент между подданными и верховной властью, для того чтобы обеспечить их взаимное соответствие. Он продолжает: "Если суверен пожелает управлять или если подданные откажут в повиновении, тогда вместо порядка наступит беспорядок... и государство впадет, таким образом, в деспотизм или анархию". В этом предложении, учитывая различия в терминологии, кажется, что он согласен с Монтескье.

Я перехожу теперь к доктрине всеобщей воли, которая, с одной стороны, важна, а с другой - неясна. Всеобщая воля не идентична с волей большинства или даже с волей всех граждан. Кажется, что ее надо представлять как волю, принадлежащую государству как таковому. Если мы принимаем взгляд Гоббса, что гражданское общество есть личность, то мы должны предполагать, что оно наделено признаками личности, включая волю. Но тогда мы сталкиваемся с тем, что трудно решить, в чем же заключаются видимые проявления этой воли, и здесь Руссо оставляет нас в неведении. Нам говорят, что всеобщая воля всегда права и всегда стремится к общественной выгоде. Но из этого не следует, что народное обсуждение также является правильным, так как часто существует большая разница между волей всех и всеобщей волей. В этом случае как мы можем знать, что такое всеобщая воля? В той же главе имеется ответ следующего рода. "Если бы в то время, когда решение принимает достаточно сознательный народ, граждане не имели никаких сношений между собой, то из большого числа незначительных различий происходила бы всегда общая воля и решение было бы всегда правильным".

Эта концепция в представлении Руссо выглядит, по-видимому, таким образом: политическое мнение каждого человека определяется собственным интересом, но собственный интерес состоит из двух частей, одна из которых специфична для индивидуума, тогда как другая является общей для всех членов общества. Если между гражданами нет возможности осуществления взаимовыгодной сделки друг с другом, которая всегда случайна, их индивидуальные интересы, будучи разнонаправленными, взаимоуничтожатся и останется результирующий интерес, который будет представлять их общие интересы. Этот результирующий интерес является всеобщей волей. Может быть, концепцию Руссо можно проиллюстрировать на примере земного тяготения. Каждая частица на Земле притягивает каждую другую частицу во Вселенной. Воздух, находящийся над нами, притягивает нас вверх, в то время как Земля, находящаяся под нами, притягивает нас вниз. Но все эти "эгоистичные" притяжения взаимоуничтожаются, поскольку они являются разнонаправленными, и то, что остается, есть результирующее притяжение, направленное к центру Земли. Это образно можно представить как действие Земли, рассматриваемое как общество и как выражение всеобщей воли.

Сказать, что всеобщая воля всегда права, - лишь сказать, что, поскольку она представляет то, что обще индивидуальным интересам различных граждан, она должна представлять огромнейшее коллективное удовлетворение индивидуального интереса, возможного в обществе. Эта интерпретация смысла, который Руссо вкладывает в понятие "всеобщая воля", по-видимому, лучше соответствует словам Руссо, чем любая другая, которую я в состоянии придумать.

По мнению Руссо, на практике выражению "всеобщей воли" препятствует существование соподчиненных ассоциаций в государстве. Каждая из них будет иметь свои собственные общие воли, которые могут вступать в конфликт с волей общества как целым. "Можно в таком случае сказать, что голосующих уже не столько, сколько людей, а лишь столько, сколько ассоциаций". Это приводит к важному следствию: "Чтобы получить проявление общей воли, очень важно, следовательно, чтобы в государстве не было отдельных обществ и чтобы каждый гражданин решал только по своему усмотрению". В сноске Руссо подкрепляет свое мнение авторитетом Макиавелли.

Рассмотрим, к чему такая система приводила бы на практике. Государство должно было бы запретить церковь, кроме государственной церкви, политические партии, профсоюзы и все другие организации людей с близкими экономическими интересами. Результатом, очевидно, является корпоративное или тоталитарное государство, в котором отдельный гражданин беспомощен. Руссо, кажется, понимает, что может оказаться трудным запретить все ассоциации, и добавляет, хотя и с некоторым запозданием, что если должны существовать подчиненные ассоциации, то чем больше, тем лучше, для того чтобы они могли нейтрализовать одна -другую.

Когда в последней части книги он переходит к рассмотрению правительства, он понимает, что исполнительная власть неизбежно является ассоциацией, имеющей интерес и свою собственную всеобщую волю, которая легко может прийти в столкновение с всеобщей волей общества. Он говорит, что в то время, как правительство большого государства должно быть сильнее, чем правительство малого, существует также большая необходимость в ограничении правительства посредством верховной власти. Член правительства имеет три воли: свою личную волю, волю правительства и всеобщую волю. Эти три воли должны образовывать crescendo, но обычно в действительности они образуют diminuendo. "Все способствует тому, чтобы отнять и справедливость и разум у человека, воспитанного для того, чтобы повелевать другими".

Таким образом, несмотря на непогрешимость всеобщей воли, которая "всегда постоянна, неизменна и чиста", остаются все старые проблемы уклоняющейся от закона тирании. То, что Руссо мог сказать по этим проблемам, либо повторение Монтескье, причем сознательно утаивается, либо отстаивание первенства законодатель" власти, которая, если она демократична, идентична с тем, что называет верховной властью. Широкие общие принципы, с которой он начинает и которые изображает так, как если бы они решали политические проблемы, исчезают, когда он снисходит до конкретных вопросов, в отношении решения которых они не дают ничего.

Осуждение книги современными Руссо реакционерами приводит читателя к тому, что он ожидает найти в ней гораздо более глубоко революционное учение, чем оно в действительности содержит. Мы можем проиллюстрировать это на примере того, что говорится демократии. Когда Руссо использует это слово, он подразумевает, мы уже видели, непосредственную демократию древнего города-государства. Такая демократия, отмечает он, никогда не может быть полностью реализована, поскольку люди не могут все время собирать и все время заниматься общественными делами. "Если бы на состоял из богов, то он управлялся бы демократией. Столь совершенное правительство не годится для людей".

То, что мы называем демократией, он называет выборной аристократией. Это, говорит он, наилучшее из всех правительств, но не подходит для всех стран. Климат должен быть и не очень горя и не очень холодным. Производство не должно во многом превышает необходимое, так как, где это происходит, неизбежно зло роскошь и лучше, чтобы эта роскошь ограничивалась монархом и его двор чем распространялась в народе. Благодаря этим ограничениям, деспотического правительства сохраняется большая область. Тем менее защита демократии, несмотря на ограничения, несомненно была одним из тех моментов, которые сделали французское правительство непримиримо враждебным к его книге; второй момент заключался, и это было основным, в отвержении священного права королей, что подразумевалось в его учении об общественном догов относительно происхождения правительства.

"Общественный Договор" стал Библией большинства вождей Французской революции, но, несомненно, так же как и Библия, он не тщательно прочитан и еще в меньшей степени понят многими из последователей. Он вновь вводит привычку к метафизическим абстракциям среди теоретиков демократии, и через его доктрину о всеобщей воле делается возможной мистическая идентификация вождя с народом, которая не нуждается для своего подтверждения в ее земном средстве, как избирательная урна. Многое из философии Руссо могло быть использовано Гегелем в его защите прусской аристократии. Плоды этой практики были пожаты во время правления Робеспьера диктатуры в России и Германии (особенно в последней) являлся результатом руссоистского учения. Какие еще триумфы будущее г доставит этому призраку, я не осмелюсь предсказывать.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.istina.rin.ru/

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

По происхождению, впоследствии за идеализацию республиканских порядков своей родины известный как «Женевский гражданин », «защитник вольностей и прав» (А. С. Пушкин) Руссо был уроженцем протестантской Женевы , сохранившей до XVIII в. свой строго кальвинистский и муниципальный дух. Мать, Сюзанна Бернар, внучка женевского пастора, умерла при родах. Отец - Исаак Руссо (1672-1747), часовщик и учитель танцев, остро переживал потерю жены. Жан-Жак был любимым ребёнком в семье, уже с семи лет зачитывался вместе с отцом до утренней зари «Астреей » и жизнеописаниями Плутарха ; воображая себя античным героем Сцеволой , он обжёг себе руку над жаровней .

Из-за вооружённого нападения на согражданина его отец, Исаак, был вынужден бежать в соседний кантон и там вступил во второй брак. Жан-Жак, оставленный в Женеве под опекой дяди по линии матери, 1723-1724 годы провел в протестантском пансионе Ламберсье, потом был отдан в учение к нотариусу , а в 1725 году - к гравёру . В это время он много читал, даже во время работы, за что подвергался суровому обращению. Как он пишет в своей книге «Исповедь», из-за этого он привык лгать, притворяться, красть. Уходя по воскресеньям за город, он не раз возвращался, когда ворота уже были заперты, и ему приходилось ночевать под открытым небом. В 16 лет, 14 марта 1728 года , он решился покинуть город .

Зрелость

За воротами Женевы начиналась католическая Савойя - священник соседней деревни предложил ему принять католицизм и дал ему письмо в Веве , к госпоже Франсуазе Луизе де Варан (Warens , урожд. de la Tour du Pil; 31 марта 1699 - 29 июля 1762). Это была молодая женщина из богатой семьи кантона Во , расстроившая своё состояние промышленными предприятиями, бросившая мужа и переселившаяся в Савойю. За принятие католицизма она получала пособие от короля .

Госпожа де Варан направила Руссо в Турин в монастырь, где обучали прозелитов . По истечении четырёх месяцев обращение совершилось и Руссо выпустили на улицу .

Работа лакеем

Более двух лет Руссо скитался по Швейцарии, претерпевая всякую нужду. Однажды был даже в Париже, который ему не понравился. Он совершал свои переходы пешком, ночуя под открытым небом, но не тяготился этим, наслаждаясь природой. Весной 1732 года Руссо стал снова гостем госпожи де Варан; его место было занято молодым швейцарцем Ане, что не помешало Руссо оставаться членом дружеского трио.

В своей «Исповеди» он описал самыми страстными красками свою тогдашнюю влюблённость. По смерти Ане он оставался вдвоём с госпожой де Варан до г., когда она отправила его лечиться в Монпелье . По возвращении он нашёл свою благодетельницу близ города Шамбери , где она взяла в аренду ферму в местечке «Les Charmettes »; её новым «фактотумом» был молодой швейцарец Винцинрид. Руссо называл его братом и снова приютился у «мамаши» .

Работа домашним наставником

Счастье Руссо уже не было так безмятежно: он тосковал, уединялся, и в нём стали проявляться первые признаки мизантропии . Он искал утешение в природе: вставал с зарёй, работал в саду, собирал плоды, ходил за голубями и пчёлами. Так прошло два года: Руссо оказался в новом трио лишним и должен был позаботиться о заработке. Он поступил в г. домашним наставником в семью Мабли (брата писателя), жившую в Лионе . Но он был весьма мало пригоден для этой роли; он не умел вести себя ни с учениками, ни с взрослыми, тайком уносил к себе в комнату вино , строил «глазки» хозяйке дома. В итоге, Руссо пришлось уйти.

После неудачной попытки вернуться в Шарметты, Руссо отправился в Париж , чтобы представить академии изобретённую им систему обозначать ноты цифрами; она не была принята, несмотря на «Рассуждение о современной музыке », написанное Руссо в её защиту .

Работа домашним секретарём

Руссо получает место домашнего секретаря у графа Монтегю, французского посланника в Венеции . Посланник смотрел на него как на слугу, Руссо же воображал себя дипломатом и стал важничать. Впоследствии писал, что спас в это время Неаполитанское королевство . Однако, посланник выгнал его из дома, не уплатив жалованья.

Руссо вернулся в Париж и подал жалобу на Монтегю, увенчавшуюся успехом.

Ему удалось поставить написанную им оперу «Les Muses Galantes » в домашнем театре, но она не попала на королевскую сцену .

Жена и дети

Не имея средств к существованию, Руссо вступил в связь со служанкой парижской гостиницы, в которой жил, Терезой Левассер, молодой крестьянкой, некрасивой, неграмотной, ограниченной - она не могла научиться узнавать, который час - и весьма вульгарной. Он признавался, что никогда не питал к ней ни малейшей любви, но обвенчался с ней спустя двадцать лет.

Вместе с ней он должен был держать у себя её родителей и их родню. У него было 5 детей, которые все были отданы в воспитательный дом . Руссо оправдывался тем, что не имел средств их вскормить, что они не давали бы ему спокойно заниматься и что он предпочитает сделать из них крестьян, чем искателей приключений, каким был он сам.

Знакомство с энциклопедистами

Получив место секретаря у откупщика Франкёля и его тёщи, Руссо стал домашним человеком в кружке, к которому принадлежали известная мадам д"Эпине , её друг Гримм и Дидро . Руссо часто гостил у них, ставил комедии, очаровывал их своими наивными, хотя и разукрашенными фантазией рассказами из своей жизни. Ему прощали его бестактности (он, например, начал с того, что написал тёще Франкёля письмо с объяснением в любви). Летом г. Руссо шёл навестить Дидро , заключённого в Венсенском замке . По дороге, раскрыв газету, прочёл объявление от дижонской академии о премии на тему «Содействовало ли возрождение наук и художеств очищению нравов». Внезапная мысль осенила Руссо; впечатление было так сильно, что, по его описанию, он в каком-то опьянении пролежал полчаса под деревом; когда он пришёл в себя, его жилет был мокр от слёз. Мысль, осенившая Руссо, заключает в себе всю суть его мировоззрения: «просвещение вредно и сама культура - ложь и преступление» .

Ответ Руссо был удостоен премии; всё просвещённое и утончённое общество рукоплескало своему обличителю. Для него наступило десятилетие самой плодотворной деятельности и непрерывного торжества. Два года спустя его оперетта «Деревенский колдун (фр. ) » была поставлена на придворной сцене. Людовик XV напевал его арии; его хотели представить королю, но Руссо уклонился от чести, которая могла создать ему обеспеченное положение.

Обдумывая свой ответ, Руссо блуждал по Сен-Жерменскому лесу и населял его созданиями своей фантазии. Если в первом рассуждении он обличал науки и художества за их развращающее влияние, то в новом фантастическом сказании о том, как люди утратили своё первобытное блаженство, Руссо предал анафеме всю культуру, всё что создано историей, все основы гражданского быта - разделение труда, собственность, государство, законы.

Правители женевской республики с холодной вежливостью поблагодарили Руссо за оказанную им честь, а светское общество опять с ликованием приветствовало своё осуждение.

Дача «Эрмитаж»

Г-жа д’Эпине, идя навстречу вкусам Руссо, построила для него в саду своего загородного имения близ Сен-Дени дачу - на опушке великолепного монморансийского леса. Весной 1756 года Руссо переехал в свой «Эрмитаж»: соловьи распевали под его окнами, лес стал его «рабочим кабинетом», в то же время давая ему возможность целые дни блуждать в одиноком раздумье.

Руссо был как в раю, но Тереза и её мать скучали на даче и пришли в ужас, узнав, что Руссо хочет остаться в Эрмитаже на зиму. Это дело было улажено друзьями, но 44-летний Руссо страстно влюбился в 26-летнюю графиню Софи д’Удето (фр. Sophie d’Houdetot ), «подругу» Сен-Ламбера , дружески расположенного к Жан-Жаку. Сен-Ламбер был в походе; графиня весной 1757 года поселилась одна в соседнем поместье. Руссо часто её навещал и, наконец, поселился у неё; он плакал у её ног, в то же время укоряя себя за измену «другу». Графиня жалела его, слушала его красноречивые признания: уверенная в своей любви к другому, она допускала интимность, доведшую страсть Руссо до безумия. В изменённом и идеализированном виде эта история была использована Руссо в развитии сюжета его романа «Юлия, или Новая Элоиза » .

Г-жа д’Эпине насмешливо относилась к любви уже немолодого Руссо к графине д’Удето и не верила в чистоту их отношений. Сен-Ламбер был извещён анонимным письмом и вернулся из армии. Руссо заподозрил в разглашении г-жу д’Эпине и написал ей неблагородно-оскорбительное письмо. Она его простила, но её друзья были не так снисходительны, особенно Гримм, который видел в Руссо маньяка и находил опасным всякое потворство таким людям .

Разрыв с энциклопедистами

За этим первым столкновением скоро последовал полный разрыв с «философами» и с кружком «Энциклопедии». Г-жа д’Эпине, отправляясь в Женеву на совещание со знаменитым врачом Теодором Троншеном , пригласила Руссо проводить её. Руссо ответил, что странно было бы больному сопровождать больную; когда Дидро стал настаивать на поездке, упрекая его в неблагодарности, Руссо заподозрил, что против него образовался «заговор», с целью осрамить его появлением в Женеве в роли лакея откупщицы и т. п.

О разрыве с Дидро Руссо известил публику, заявив в предисловии к «Письму о театральных зрелищах» (), что он более знать не хочет своего Аристарха (Дидро).

Оставив «Эрмитаж», он нашёл новый приют у герцога Люксембургского , владельца замка Монморанси , предоставившего ему павильон в своём парке. Здесь Руссо провёл 4 года и написал «Новую Элоизу» и «Эмиля», читая их своим любезным хозяевам, которых он в то же время оскорблял подозрениями, что они не искренно к нему расположены, и заявлениями, что он ненавидит их титул и высокое общественное положение .

Издание романов

Вынужденная ссылка

Руссо нигде не задержали: ни в Париже, ни по пути. Ему, однако, чудились пытка и костёр; везде он чуял за собой погоню. Когда он переехал через швейцарскую границу, он бросился лобызать землю страны справедливости и свободы. Женевское правительство, однако, последовало примеру парижского парламента, сожгло не только «Эмиля», но и «Общественный договор», и издало приказ арестовать автора; бернское правительство, на территории которого (ему был тогда подвластен теперешний кантон Во) Руссо искал приюта, приказало ему выехать из своих владений.

Отношения с Вольтером

К злоключениям Руссо присоединилась ссора с Вольтером и с правительственной партией в Женеве. Когда-то Руссо называл Вольтера «трогательным», но на самом деле не могло быть бо́льшего контраста, как между этими двумя писателями. Антагонизм между ними проявился в г., когда Вольтер, по случаю страшного лиссабонского землетрясения , отрёкся от оптимизма, а Руссо вступился за Провидение . Пресыщенный славой и живя в роскоши, Вольтер, по словам Руссо, видит на земле только горе; он же, безвестный и бедный, находит, что всё хорошо.

Отношения обострились, когда Руссо, в «Письме о зрелищах», сильно восстал против введения в Женеве театра. Вольтер, живший близ Женевы и развивавший посредством своего домашнего театра в Фернее вкус к драматическим представлениям среди женевцев, понял, что письмо направлено против него и против его влияния на Женеву. Не знавший меры в своём гневе, Вольтер возненавидел Руссо: то глумился над его идеями и сочинениями, то выставлял его сумасшедшим.

Полемика между ними особенно разгорелась, когда Руссо был запрещён въезд в Женеву, что он приписывал влиянию Вольтера. Наконец, Вольтер издал анонимный памфлет , обвиняя Руссо в намерении ниспровергнуть женевскую конституцию и христианство и утверждая, будто он уморил мать Терезы.

Мирные сельчане Мотье взволновались. Руссо стал подвергаться оскорблениям и угрозам, а местный пастор произнёс против него проповедь. В одну осеннюю ночь целый град камней обрушился на его домик.

В Англии по приглашению Юма

Его нервная система была сильно потрясена, и на этом фоне его недоверчивость, щепетильное самолюбие, мнительность и пугливое воображение разрослись до пределов мании. Гостеприимный, но уравновешенный хозяин не сумел успокоить рыдавшего и бросавшегося к нему в объятия Руссо; несколько дней спустя Юм уже был в глазах Руссо обманщиком и изменником, коварно привлёкшим его в Англию, чтобы сделать его посмешищем газет .

Юм счёл нужным обратиться к суду общественного мнения; оправдывая себя, он выставил напоказ перед Европой слабости Руссо. Вольтер потирал руки и заявлял, что англичанам следовало бы заключить Руссо в Бедлам (сумасшедший дом).

Руссо отказался от пенсии, которую ему выхлопотал Юм у английского правительства. Для него наступило новое четырёхлетнее скитание, отмеченное только выходками психически больного человека. Руссо ещё с год пробыл в Англии, но его Тереза, не имея возможности с кем-либо говорить, скучала и раздражала Руссо, который вообразил, что англичане хотят насильно удержать его в своей стране.

Возвращение в Париж

Руссо уехал в Париж, где, несмотря на тяготевший над ним приговор, его никто не трогал. Прожил около года в замке принца Конти и в разных местностях южной Франции. Отовсюду он бежал, терзаемый своим больным воображением: в замке Три, например, он вообразил, что прислуга заподозрила в нём отравителя одного из умерших слуг герцога и потребовал вскрытия покойника.

Раздражённый ссорой с Юмом, Руссо изменил тон и содержание своих записок, вычеркнул невыгодные для себя места и стал писать вместе с исповедью обвинительный акт против своих неприятелей. К тому же воображение взяло верх над памятью; исповедь превратилась в роман, в неразрывную ткань Wahrheit und Dichtung .

Роман представляет две разнородные части: первая - поэтическая идиллия , излияния поэта, влюблённого в природу, идеализация его любви к г-же де Варан; вторая часть проникнута злобой и подозрительностью, не пощадившей лучших и искреннейших друзей Руссо. Другое написанное в Париже произведение Руссо также имело целью самозащиту, это диалог, озаглавленный «Руссо - судья над Жан-Жаком », где Руссо защищает себя против своего собеседника, «Француза».

Смерть

Согласно одной версии, летом г. состояние здоровья Руссо стало внушать его друзьям опасения. Весной, г. один из них, маркиз де Жирарден , увёз его к себе в загородную резиденцию (в Шато де Эрменонвиль). В конце июня для него был устроен концерт на острове среди парка; Руссо просил похоронить его в этом месте. 2 июля Руссо внезапно скончался на руках Терезы.

Его желание было исполнено; его могила на острове «Ив» стала привлекать сотни поклонников, видевших в нём жертву общественной тирании и мученика гуманности - представление, выраженное юношей Шиллером в известных стихах, сопоставляющих с Сократом , погибшем якобы от софистов, Руссо, пострадавшего от христиан, которых он пытался сделать людьми. Во время Конвента тело Руссо, одновременно с останками Вольтера , было перенесено в Пантеон , но 20 лет спустя, во время реставрации , два фанатика тайно ночью похитили прах Руссо и бросили его в яму с известью.

Есть и другая версия смерти Руссо. В швейцарском городе Биле/Бьенне, недалеко от Невшателя, в центре старого города, на доме 12 по улице Унтергассе, висит табличка: «В этом доме Ж.-Ж. Руссо нашел свою смерть в октябре 1765 года» .

Философия Жан-Жака Руссо

Главные философские произведения Руссо, где изложены его общественные и политические идеалы: «Новая Элоиза», «Эмиль» и «Общественный договор».

Руссо впервые в политической философии попытался объяснить причины социального неравенства и его виды, иначе осмыслить договорный способ происхождения государства. Он полагал, что государство возникает в результате общественного договора . Согласно общественному договору верховная власть в государстве принадлежит всему народу.

Личность Руссо

Судьба Руссо, во многом зависевшая от его личных свойств, в свою очередь бросает свет на его личность, темперамент и вкусы, отразившиеся в его сочинениях. Биографу приходится, прежде всего, отметить полное отсутствие правильного учения, поздно и кое-как восполненное чтением .

Чувство не только предшествует разуму, оно и преобладает над ним: «если разум составляет основное свойство человека, чувство им руководит… »

«Если первый проблеск рассудка нас ослепляет и искажает предметы перед нашими взорами, то потом, при свете разума, они нам представляются такими, какими нам с самого начала их показывала природа; поэтому удовлетворимся первыми чувствами… » С изменением смысла жизни изменяется оценка мира и человека. Рационалист видит в мире и природе лишь действие разумных законов, достойный изучения великий механизм; чувство научает любоваться природой, восхищаться ею, поклоняться ей.

Рационалист ставит в человеке выше всего силу разума и даёт преимущество тому, кто обладает этой силой; Руссо провозглашает, что тот «лучший человек, кто лучше и сильнее других чувствует».

Рационалист выводит добродетель из разума; Руссо восклицает, что тот достиг нравственного совершенства, кем овладело восторженное удивление перед добродетелью.

Рационализм видит главную цель общества в развитии разума, в просвещении его; чувство ищет счастья, но скоро убеждается, что счастья мало и что его трудно найти.

Рационалист, благоговея перед открытыми им разумными законами, признает мир лучшим из миров; Руссо открывает в мире страдание. Страдание снова, как в средние века, становится основной нотой человеческой жизни. Страдание - первый урок жизни, которому научается ребёнок; страдание есть содержание всей истории человечества. Такая чуткость к страданию, такая болезненная отзывчивость на него есть сострадание. В этом слове - разгадка силы Руссо и его исторического значения.

Не меньше противоречий в мнениях и в общественной проповеди Руссо. Признав зловредным влияние наук и художеств, он искал в них душевного отдыха и источника славы. Выступив обличителем театра, он писал для него. Прославив «естественное состояние» и заклеймив позором общество и государство, как основанные на обмане и насилии, он провозгласил «общественный порядок священным правом, служащим основой для всех других». Постоянно воюя против разума и размышления, он искал основы «для закономерного» государства в самом отвлечённом рационализме. Ратуя за свободу, он признал единственную свободную страну своего времени несвободной. Вручая народу безусловную верховную власть, он объявил чистую демократию неосуществимой мечтой. Избегая всякого насилия и дрожа при мысли о преследовании, он водрузил во Франции знамя революции. Объясняется все это отчасти тем, что Руссо был великий «стилист», то есть художник пера. Ратуя против предрассудков и пороков культурного общества, прославляя первобытную «простоту», Руссо оставался сыном своего искусственного века.

Чтобы растрогать « прекрасные души», нужна была прекрасная речь, то есть пафос и декламация во вкусе века. Отсюда же вытекал любимый приём Руссо - парадокс. Источником парадоксов Руссо было глубоко встревоженное чувство; но, вместе с тем, это для него и хорошо рассчитанный литературный приём.

Борк приводит, со слов Юма, следующее интересное признание Руссо: чтобы поразить и заинтересовать публику, необходим элемент чудесного; но мифология давно утратила свою эффектность; великаны, маги, феи и герои романов, появившиеся вслед за языческими богами, также не находят более веры; при таких обстоятельствах современному писателю, чтобы достигнуть впечатления, остаётся только прибегнуть к парадоксу. По словам одного из критиков Руссо, он начинал с парадокса, чтобы привлечь толпу, пользовался им как сигналом, чтобы возвестить истину. Расчёт Руссо не был ошибочен.

Благодаря сочетанию страсти с искусством, никто из писателей XVIII в. не имел такого влияния на Францию и Европу, как Руссо. Он преобразовал умы и сердца людей своего века тем, чем он был, и ещё более тем, чем казался.

Для Германии он стал с первых слов смелым мудрецом («Weltweiser »), как его назвал Лессинг : все корифеи расцветавшей тогда литературы и философии Германии - Гёте и Шиллер , Кант и Фихте - находились под непосредственным его влиянием. До сих пор сохраняется там возникшая тогда традиция, и фраза о «беспредельной любви Руссо к человечеству » перешла даже в энциклопедические словари. Биограф Руссо обязан выставлять всю правду - но для историка культуры важна и легенда, получившая творческую силу .

Сочинения Жан-Жака Руссо

Наставления

Во второй части «Рассуждения » Руссо из хулителя наук становится их адвокатом. Просвещеннейший из римлян Цицерон спас Рим; Фрэнсис Бэкон был канцлером Англии . Слишком редко государи прибегают к совету учёных. Пока власть будет в одних руках, а просвещение в других, учёные не будут отличаться возвышенными мыслями, государи - великими подвигами, а народы будут пребывать в развращении и бедствовать. Но это не единственная мораль «Рассуждения ».

Ещё глубже врезалась в умы современников мысль Руссо о противоположности добродетели и просвещения и о том, что не просвещение, а добродетель - источник людского блаженства. Эта мысль облечена в молитву, которую Руссо влагает в уста потомкам: «О всемогущий Господь, избавь нас от просвещения отцов наших и приведи нас назад к простоте, невинности и бедности, единственным благам, обуславливающим наше счастье и Тебе угодным ». Та же мысль звучит и во второй части, сквозь апологию наук: не завидуя гениям, прославившимся в науке, Руссо противополагает им тех, кто, не умея красно говорить, умеет творить благо.

Ещё смелее Руссо в следующем «Рассуждении о происхождении неравенства между людьми ». Если первое «Рассуждение», направленное против наук и художеств, которых никто не ненавидел, было академической идиллией, то во втором Руссо страстно коснулся злобы дня и в его речах впервые зазвучала революционная струна века.

Нигде не было так много освящённого обычаем и законом неравенства, как в тогдашнем строе Франции , основанном на привилегиях; нигде не было такого неудовольствия против неравенства, как у самих привилегированных против других привилегированных. Третье сословие, поравнявшись в образовании и богатстве с дворянством, завидовало дворянам вообще, провинциальное дворянство завидовало придворному, дворянство судебное - дворянству военному и так далее. Руссо не только соединил отдельные голоса в общий хор: он дал стремлению к равенству философское основание и поэтически привлекательный облик.

Теоретики государственного права давно носились с представлением о естественном состоянии, чтобы с его помощью объяснить происхождение государства; Руссо сделал это представление общедоступным и популярным. Англичане давно интересовались дикарями: Даниэль Дефо , в своём «Робинзоне», создал вечно юный, обаятельный образ культурного человека, поставленного лицом к лицу с девственной природой, а миссис Бен в своём романе «Уруноко» выставила дикарей Южной Америки лучшими из людей. Уже в г. Делиль вывел в комедии дикаря Арлекина , прибывшего откуда-то во Францию и в своей наивности зло глумящегося над её цивилизацией.

Руссо ввёл дикаря в парижские салоны, как предмет умиления; но в то же время он расшевелил в глубине человеческого сердца присущую ему скорбь о потерянном рае и об исчезнувшем золотом веке, поддерживаемую в каждом человеке сладкими воспоминаниями о днях детства и юности.

В первом «Рассуждении» Руссо исторические данные весьма скудны; второе - не столько рассуждение, сколько историческая сказка. Исходная сцена этой сказки - картина жизни первобытного человека. Краски для этой картины заимствованы не из путешествий по Австралии или Южной Америке, а из фантазий.

Философия истории согласно Жан-Жаку Руссо

О театральных зрелищах

Обе «манеры» Руссо - бурная и благоразумная - следуют одна за другой в «Послании о театральных зрелищах ». Руссо был возмущён советом д’Аламбера женевцам завести у себя театр: в Руссо пробудился старый гугенотский дух, враждебный зрелищам, и он захотел уберечь своё отечество от подражания развращённому Парижу и от неприятного ему влияния Вольтера .

Едва ли кто-либо из проповедников первых веков христианства бичевал с такой силой, как Руссо, развращающее влияние театральных зрелищ. «Театр вносит в жизнь порок и соблазн тем, что он выставляет их напоказ; он совершенно бессилен, когда, сатирой порока или изображением трагической судьбы злодея, хочет прийти на помощь оскорблённой им добродетели» - в этой части послания пафос Руссо полон содержания и дышит искренностью. Вслед за тем, однако, он признает театр необходимым, чтобы развлечь народ и отвлечь его от бедствий; воплощая порок в бессмертных типах, театр имеет воспитательное значение; непоследовательно прославлять писателей и презирать тех, кто исполняет их произведения. Руссо первый призадумался над необходимостью народных празднеств и увеселений; под его влиянием были сделаны первые, малоудачные и искусственные попытки в этом направлении в эпоху революции .

Жан-Жак Руссо как композитор

Руссо принадлежит несколько музыкальных произведений, в том числе опер.

Наиболее значительно и известное музыкальное сочинение Руссо - опера «Деревенский колдун» (фр. Le Devin du Village ), написанная под влиянием итальянской оперной школы на собственное французское либретто. Первое представление оперы состоялось 10 октября 1752 года в Фонтенбло в присутствии короля. В 1803 году опера была возобновлена в Париже при активном участии Ф. Лефевра , дописавшего к ней ряд вставных танцевальных номеров . Интересно, что либретто оперы Руссо, вольно переведённое на немецкий язык , легло в основу оперы В. А. Моцарта «Бастьен и Бастьенна ».

Память

• В большинстве коммун Франции имеется улица имени Жан-Жака Руссо
• Как минимум один корабль Marine Nationale назывался «Жан-Жак Руссо» .

Примечания

1. идентификатор BNF : платформа открытых данных - 2011.
2. SNAC - 2010.
3. Find a Grave - 1995. - ed. size: 165000000
4. http://www.iep.utm.edu/rousseau/#SH1a
5. Роланд-Гольст Г. Жан Жак Руссо: его жизнь и сочинения. - М.: Новая Москва, 1923.