Скандальный архимандрит (Фотий). III Архимандрит Фотий

Архимандрит Фотий

Минаков А. Ю.

Архимандрит Фотий (в миру Петр Никитич Спасский) (6.VI.1792, погост Спасский, Новгородского уезда - 1838) был видным русским церковным консерватором первой трети XIX в.

Он родился и вырос в семье чтеца церкви Преображения Господня Спасского погоста Новгородского уезда Никиты Федоровича, в суровых жизненных условиях, в крайней бедности. Петр получил начальное домашнее образование, был научен отцом грамоте и стал чтецом в церкви. Через родственников, в десятилетнем возрасте, Петр был пристроен певчим в Казанский собор, в Петербурге. Однако там плохо кормили, нравы были грубыми, Петра часто обижали, в результате, он тяжело заболел и был отправлен к родителям на излечение. Тогда же Петра впервые посетили мысли о монашестве, как единственно верном пути спасения души.

В январе 1803 г. Петр был принят в Новгородскую семинарию. По тогдашнему обычаю, ему дали фамилию Спасский, в честь его места рождения и для спасения души. В семинарии преподавались греческий, латинский, французский и немецкий языки; история, география (гражданская и библейская), медицина, естественная история, основы архитектуры, рисование, красноречие, математика. Петр стал первым учеником и первым певчим в семинарском хоре, много читал церковные книги, отличался примерным поведением и благочестием. Из-за крайней бедности Петр постоянно недоедал, был лишен нормальной одежды. При этом Петр вел аскетический образ жизни, избегал мир и его соблазны. В 1814 г., окончив курс семинарии, Петр, в числе лучших учеников, был направлен в Петербургскую духовную академию, ректором которой был Свят. Филарет (Дроздов) Тогдашний ректор петербургской семинарии, Иннокентий (Смирнов), глава цензурного комитета академии и церковный писатель, ставший в дальнейшем епископом Оренбургским, а затем Пензенским и Саратовским, стал его покровителем, духовным отцом и учителем. Он повлиял на Петра исключительно сильно, будучи человеком высоких аскетических воззрений и образа жизни. Учился Петр в академии хорошо, но в 1815 г. по болезни был вынужден оставить ее, и был определен учителем латинского и греческих языков, славянских языков, славянской грамматики, церковного устава и Закона Божьего в Александровское духовное училище. Главной его обязанностью были проповеди, которые Петр готовил ответственно и усердно, используя в них церковно-славянский язык. Одновременно он начал изучать книги масонов и протестантских мистиков, с тем, чтобы уметь опровергать антиправославные мысли, которые в них обильно содержались. По благословению Филарета и Иннокентия в феврале 1817 г. Петр был пострижен двумя архиереями в монахи и рукоположен в иеромонахи с именем Фотия. Это имя он получил в честь патриарха Константинопольского, возведенного в сан за три дня и несколько раз отлучавшегося от сана за исповедание Православия. По протекции Иннокентия и Филарета Фотий был назначен законоучителем во второй кадетский корпус. Уже в то время Фотий отличался крайней аскезой: постоянно пребывал в воздержании и посте, облекся во власяницу и носил вериги, что сильно сказывалось на его здоровье. Ученики его уважали и усердно посещали его предмет и показывали на экзаменах хорошие знания. Для них Фотий написал учебник по закону Божьему ІОгласительное Богословие Кафолическое и Апостольские веры восточной церквиІ. Вскоре Фотий был назначен благочинным и главным законоучителем в кадетском корпусе. В 1818 г. он был зачислен в соборные иеромонахи Александро-Невской Лавры. В этот период окончательно оформляются религиозно-философские воззрения Фотия.

С первого же года своей работы Фотий резко выступил против господствовавших в то время в дворянском обществе мистических учений, или, как он сам писал, "против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского Вестника и прочих". В автобиографии Фотий писал, что он получил "изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ". Через своих учеников и почитателей Фотий собирал разнообразную информацию о деятельности масонских лож, мистических изданиях и пр. Им был составлен список из множества мистических и масонских книг, которые он поделил на “бесовские”, “еретические и антихристианские”, “революционные” и “масонские”. Как убежденный православный, Фотий отвергал книги "масонские и магические", а также те, в которых проповедовались идеи английского материализма и французского "вольнодумства и сквернословия", "ядовитая немецкая философия Канта, Фихте и Шеллинга”, “содержащие учения методистов и квиетизма”, гадательные книги, гороскопы, сонники и т.п. Особую неприязнь у Фотия вызывал А.Ф. Лабзин – известный масон, издатель журнала *Сионского Вестник*, а также писания Юнга-Штиллинга и проповеди И.Е. Госснера, в которых утверждалось, что сатана действует через официальную Церковь и священство.

Кроме того, Фотий выступил с резкими обличениями антиправославной деятельности Российского Библейского общества, которое распространяло под видом введения универсальной религии протестантскую и масонскую литературу, переводило Библию на литературный язык. Обличал он и деятельность сект скопцов, общества Е.Ф. Татариновой, проповедников мистических учений баронессы В.-Ю. Крюденер, И. Линдля, И.-Л. Фесслера, И.-Е. Госснера и др. При этом Фотий был убежден, что все эти явления возникли в результате того, что Александр I попал под сильное влияние участников масонского заговора Р. А. Кошелева (известный масон, «серый кардинал», консультировавший императора по религиозным вопросам с 1810 по 1823 г.), А. Н. Голицына (министр духовных дел и народного просвещения, который проводил экуменическую политику и внедрял протестантский мистицизм и масонство в сферу образования и культуры) и М. М. Сперанского (известный либеральный реформатор и мистик).

Встав на путь борьбы с масонством и сектантством, Фотий нажил себе многочисленных влиятельных врагов. Инспектор корпуса, в котором он преподавал, генерал И.В. Бебер, видный масон (он был "великим памятным мастером" ложи *Астреи", с его именем масонская традиция связывала посвящение Александра I в масоны и последующее негласное разрешение на работу лож) одним из первых распустил слух о том, что Фотий сошел с ума после того, как тот, сделав несколько копий с масонского устава и написав на нем: *Катехизис масонов, верующих в антихриста, дьявола их сатану*, раздал их кадетам.

В это время складывается весьма неоднородная по своему составу православная оппозиция (митрополит Михаил (Десницкий), архимандрит Иннокентий (Смирнов), графиня А.А. Орлова-Чесменская, П.А. Кикин, начальник канцелярии по принятию прошения на высочайшее имя, П.С. Мещерский – вице-президент Библейского общества, архимандрит Герасим (Князев, настоятель Московского Симонова монастыря, С.И. Смирнов, А.С. Шишков, С.А. Ширинский - Шихматов, секретарь – переводчик Московской медико-хирургической академии, духовный писатель, о. Михаил, священник церкви Ризы Спасителя Христа и др.), которая действовала конспиративно, пытаясь посильно противостоять наплыву мистицизма и масонства. Взгляды ее представителей в основном совпадали с позицией Фотия. Они считали Библейское общество антиправославным, уравнивающим Православие с другими конфессиями, масонами и мистиками, выступали против перевода Библии на современный светский язык взамен церковно-славянского. Действия приверженцев Библейского общества и князя А.Н. Голицына, как главы министерства духовных дел и народного просвещения, в котором дела православные велись наряду с делами католическими, протестантскими, магометанскими и еврейскими оценивались как опасная ересь, ведущая к революции, подрыву Православия и самодержавной монархии. Особое отторжение у них вызывало издание книг антиправославного содержания. Фотий, один из самых ярких представителей православной оппозиции, так характеризовал тогдашнюю духовную атмосферу: Іпротив Православия явно была брань словом, делом, писанием и всякими образами и готовили враги новую, какую-то библейскую религию ввести, смесь веры сделать, а Православную веру Христову искоренить.І

В 1819 г. на деятелей православной оппозиции начались гонения. Наставник и покровитель Фотия Иннокентий пропустил, как цензор, в печать книгу Е. И. Станевича, литератора, близкого к кругу А.С. Шишкова, "Беседа на гробе младенца о бессмертии души, тогда токмо утешительном, когда истина оного утверждается на точном учении Веры и Церкви", в которой автор обличал с православных позиций «внутреннюю церковь» - мистические увлечения образованного обшества. С подачи кн. А.Н. Голицына Иннокентию был объявлен высочайший выговор от Александра I. Поначалу его отослали из столицы в Оренбург, с назначением епископом Оренбургским, но затем по просьбе княгини С. С. Мещерской, митрополита Михаила и епископа Филарета, Иннокентия назначили епископом Пензы и Саратова, но по пути туда он сильно заболел и, прибыв в Пензу, через несколько месяцев скончался. Станевич был выслан из Петербурга, тираж его книги уничтожен. Перед смертью Иннокентий порекомендовал Фотия в качестве духовного отца графине А.А. Орловой-Чесменской, камер-фрейлине, владелице огромного состояния, полученного от ее отца, графа А.Г. Орлова. Под духовным водительством Фотия графиня вскоре стала строго соблюдать обряды и предписания Православной Церкви, вести аскетический образ жизни. Главное же – она на протяжении всей своей дальнейшей жизни оказывала Фотию огромную материальную помощь в деле восстановления тех монастырей, настоятелем которых он в дальнейшем являлся.

В апреле 1820 г. Фотий прочитал проповедь "Бога бойтесь, царя чтите" в Казанском соборе. Ее направленность обратила на себя внимание директора департамента духовных дел А.И. Тургенева, сотрудника А.Н. Голицына, который, в результате, способствовал опале Фотия. Митрополит Михаил в июле 1820 г. предложил Фотию стать игуменом захудалого третьеклассного Деревяницкого новгородского монастыря, фактически удалив его из Петербурга в почетную ссылку. Весь 1821 г. Фотий был занят восстановлением монастырского хозяйства, полностью прекратив общественную деятельность. При этом ему помогала графиня Орлова-Чесменская, которая присылала в монастырь щедрые пожертвования, хлопотала о возвращении Фотия в Петербург, сообщала столичные новости. В следующем году ситуация изменилась: митрополит Серафим (Глаголевский) в январе 1822 г. возвел Фотия в архимандриты второразрядного Сковородского монастыря в Новгороде. В марте 1821 г. умер митрополит новгородский и петербургский Михаил. Новым митрополитом стал Серафим, который пригласил в Петербург Фотия, куда он и прибыл в апреле 1822 г. Благодаря влиянию и связям графини Орловой-Чесменской, знакомства с Фотием стали искать важные сановники. В мае 1822 г. Фотий познакомился с министром духовных дел и народного просвещения князем А.Н. Голицыным. Последний, поддерживая антиправославные течения, очевидно, решил "приручить" Фотия, дабы получить от этого определенные политические выгоды, часто встречался с ним, вел духовные беседы, переписывался с ним, называл его "духовным учителем" и "златоустом". В свою очередь, Фотий, по благословению митрополита Серафима, пытался повлиять на Голицына в православном духе, «обратить на правый путь» и принудить его отказаться от «потворства» масонам, сектантам, мистикам и Библейскому обществу.

Так или иначе, именно Голицын явился инициатором первой беспрецедентной аудиенции Фотия с Александром I. Она произошла 5 июня 1822 г. Аудиенции этой придавали большое значение, как Голицын, так и митрополит Серафим. Беседа шла "о делах веры и церкви", «злых тайных обществах». 1 августа 1822 г. в Александр I издал рескрипт министру внутренних дел В.П. Кочубею о запрещении масонских лож и тайных обществ на территории Российской империи. Эту меру традиционно связывают с внушениями, сделанными Фотием Александру I во время аудиенции.

21 августа 1822 г. Фотий был назначен архимандритом древнейшего в России первоклассного Юрьева монастыря, который был одной из древнейших русских обителей, основанных в 1030 г. Однако, к 1822 г. он находился в ветхом состоянии, братия его была малочисленна. С приходом Фотия все изменилось, монастырь стремительно обновлялся, поскольку А.А. Орлова-Чесменская жертвовала на монастырь гигантские деньги. Кроме того, Фотию удалось добиться значительной правительственной субсидии на восстановление монастыря. В этот период про Фотия и Орлову распространяют грязные сплетни, которые, к сожалению, нашли свое отражение в непристойных эпиграммах Пушкина.

В 1823 г. происходит знакомство Фотия с М.Л. Магницким, который к тому времени окончательно утвердился в Православии и стал активным участником православной оппозиции. В следующем году ее участники «переходят в наступление», что нашло выражение в «деле Госснера», которое послужило одним из поводов к отставке Голицына. Пастор И.-Е. Госнер был активным деятелем Библейского общества, вызывавшим особенное отторжение у православной оппозиции. Его книга «Евангелие от Матфея» была при попустительстве Голицына пропущена цензурой в мае 1823 г. В ней он обрушивался на обряды Христианской Церкви, объявлял их греховными, критиковал духовенство, как посредника между Богом и человеком. Главное же - в книге содержался открытый призыв к христианам не повиноваться властям, преследующим «истинных» христиан. В марте 1824 г. листы книги Госснера были выкрадены из типографии по распоряжению обер-полицмейстера и переданы Серафиму, написавшему опровержение на нее, которое было отправлено Александру I.

12 апреля 1824 г. Фотий, который был вызван еще в феврале митрополитом Серафимом в Петербург, посылает императору письма, под названием «Пароль тайных обществ или тайные замыслы в книге «Воззвание к человекам о поледовании внутреннему влечению Духа Христова» и «О революции через Госнера, проповедываемой среди столицы всем в слуху явно уже», в которых содержался разбор книги Госснера и некоторых других мистических изданий. Архимандрит писал царю: ІБог любит церковь нашу, тебя - царя и народа поэтомуоткрываю: можно весь план (составленный для свержения самодержавия и уничтожения православной церкви - ред.) разрушить.Граф Аракчеев все может исполнить, он верен, - и об нем мне открыто в виденииІ. Фотий настаивал на том, чтобы Александр I отдалил от себя Р. А. Кошелева и А.Н. Голицына, ликвидировал Библейское общество и министерство духовных дел и народного просвещения, передал Св. Синоду надзор за просвещением, запретил все секты и прекратил издание мистической литературы. Слова об А.А. Аракчееве были не случайны, к этому моменту он направлял действия православной оппозиции в нужное русло.

Таким образом, Фотий первым отправил царю послания, в котором обличалась вся та политика в религиозной сфере, которую Александр I проводил в течение почти всего своего царствования. Для этого требовалась горячая вера и незаурядное мужество, поскольку такого рода обличения могли закончиться для обличителя опалой и ссылкой. Однако царь прислушался к Фотию и отказал во встречах Р.А. Кошелеву. 17 апреля 1824 г. состоялась многочасовая встреча Александра I c митрополитом Серафимом, в ходе которой владыка повторил основные требования православной оппозиции, уже сформулированные в вышеупомянутом письме Фотия. 20 апреля Фотий был тайно вызван к императору и еще раз повторил свои обличения. Очевидно, что увещевания Фотия и Серафима сыграли определяющую роль в дальнейших событиях. 22 апреля Комитет Министров по докладу А.С. Шишкова, который действовал «параллельно» с деятелями Церкви, осудил книгу Госснера и отдал распоряжение о начале следствия над теми лицами, которые были виновны в ее издании. 25 апреля были изданы два указа: о высылке Госснера из России и о новом порядке цензуры, согласно которому не Голицын, а митрополит Серафим определял судьбу книг духовного содержания.

Попытка Голицына запугать Фотия, которому он направил угрожающее письмо, привели к тому, что 25 апреля 1825 г. в доме Орловой-Чесменской, Фотий предал анафеме князя, за оскорбление Церкви и Государя. Фотий вторично сильно рисковал, посколько право предавать кого-либо анафеме принадлежало лишь св. Синоду и он, таким образом, мог стать жертвой уголовного преследования. Однако Фотий лишь получил высочайший выговор, который последовал спустя почти два месяца, 14 июня, во время личной аудиенции у Александра I, когда Голицын уже потерял важнейшие посты.

Став главным действующим лицом православной оппозиции, Фотий направил Александру I еще несколько посланий, в которых обвинял в разрушительной деятельности тайные общества, прежде всего иллюминатов, и настаивал на осуществлении ранее сформулированных требований православной оппозиции («План разорения России и способ оный план уничтожить тихо и счастливо» , “План революции, обнародованный тайно, или тайна беззакония в книге “Победная повесть” , “Обозрение плана революции, или тайны беззакония, деемой ныне в России и везде”, “ Число зверино в Апокалипсисе 666”, “О действиях тайных обществ на Россию через Библейское общество”, “Открытие заговора под звериным апокалипсическим числом 666 и о влиянии Англии под тем предлогом на Россию”, “О революции под именем тысячелетнего царствия Христова, готовой в 1836 году в России через влияние тайных обществ” , “Дабы взять решительные меры к прекращению революции, готовимой в тайне” ).

15 мая 1824 г. князь Голицын был отстранен от должности министра духовных дел и народного просвещения, а само министерство было упразднено. Руководители Библейского общества лишились своих постов. Во главе министерства народного просвещения и главноуправляющим духовными делами иностранных вероисповеданий стал А.С. Шишков, православная часть отошла к синодальному обер-прокурору, а доклады Синода теперь должны были представляться через Аракчеева. 17 мая 1824 г. Александр I подписал рескрипт о сложении Голицыным звания президента Библейского Общества, на этом посту его сменил митрополит Серафим, который был назначен главным цензором всех сочинений и переводов, издаваемых на русском языке. За Голицыным оставался лишь пост главноуправляющего над почтовым департаментом.

Таким образом, реальная власть в сфере конфессиональных отношений, просвещения и цензуры перешла к представителям православной оппозиции. В дальнейшем именно их позиция оказала определяющее влияние на выбор политики в сфере образования и религии в царствование Николая I. Решающую роль в этих событиях сыграл архимандрит Фотий.

Последним деянием Фотия в последние годы царствования Александра I было участие, наряду с А.А. Аракчеевым, А.С.Шишковым и митрополитом Серафимом, в следствии по делу секты донского есаула Е.Н. Котельникова, появление которой было вызвано пропагандой Библейского общества. Секта была ликвидирована, а ее создатель закончил свои дни в Соловецком монастыре.

В царствование Николая I Фотий, выполнив свою миссию по защите Православия и Православной Церкви, сходит с общественной сцены и уединяется в Юрьевом монастыре. На первых порах новый монарх оказывал Фотию свое расположение. 6 февраля 1826 г. он объявил благодарность Фотию и разрешил ему писать лично государю обо всем в любое время. 12 апреля 1826 г. Николай I ликвидировал Российское Библейское Общество по представлению митрополитов Серафима и Евгения. Однако по его же повелению, «дело Госснера» было прекращено а его участники оправданы. Кроме того, с политической сцены были удалены ведущие фигуры православной оппозиции – А.А. Аракчеев, М.Л. Магницкий и др.

В 1827 г. император дал согласие на то, чтобы архимандрит Фотий пожизненно оставался настоятелем Юрьева монастыря. После утраты влияния Фотия на царя, после его сошествия с вынужденной для него политической сцены, его противники взяли над ним своего рода реванш, распространяя потоки клеветы, представляя его развратником, лжецом и лицемером, исказили и «демонизировали» в глазах большинства современников образ архимандрита. В глазах власти и общества Фотий был скомпрометирован. Сам Фотий не придавал грязным сплетням значения, положив все свои силы на восстановление Юрьева монастыря и введние монастырских правил по образцам древнего благочестия. Он ввел в монастыре общежитийный устав, предполагавший у братии общую трапезу и одежду, возродил древнее «столповое» пение, исцелял бесноватых, ввел хитоны в качестве монашеского одеяния. При этом Фотий еще более ужесточил к себе требования монашеской аскезы: наряду с ношением власяницы и вериг он подолгу уединялся в особом скиту, где проводил время в молитвенных подвигах рядом с приготовленным гробом, юродствовал, накладывал на себя обет молчания, не принимал пищи во время поста и т.д. Такого рода подвиги были необычными уже в то время.

К концу жизни недуги болезненного Фотия развивались все сильнее и сильнее. Несмотря на болезнь, Фотий продолжал вести крайне аскетический образ жизни, но 7 января 1838 г. он окончательно слег в постель и не вставал более. Умер он 26 февраля, во втором часу дня, на руках у своей духовной дочери, графини Орловой-Чесменской.

Архимандрит Фотий был погребен в Юрьевом монастыре, в усыпальнице в церкви Похвалы Богородицы. Орлова - Чесменская пережила Фотия более чем на 10 лет. При жизни Фотия она потратила на восстановления монастыря 700 тысяч рублей, а после его смерти потратила на дела благотворительности около 25 миллионов рублей. Перед смертью она приняла постриг под именем Агнии. Умерла она 5 октября 1848 года на 64 году жизни, в келье настоятеля Юрьева монастыря. Похоронили ее рядом с Фотием.

В годы богоборческой советской власти Юрьев монастырь был разорен, а в 1932 г. советский археолог М.К. Каргер осквернил прах Фотия и Орловой-Чесменской. Усыпальница была вскрыта, а останки разметаны по всему склепу. По преданию, верующие сохранили прах Фотия и погребли его в отдельной могиле, которая сохранилась по сей день.

Сочинения:

Архимандрит Фотий (Спасский). Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия * *Русская старина. 1894. Т.81. № 3-5; Т.82. № 7, 9, 10; 1895. Т.83. № 2, 3; Т.84. № 7, 8, 11, 12; 1896. Т.87. № 7, 8.

Список литературы

Иоанн (Снычев), митр-т. Жизнь и деятельность м-та Филарета. Тула. 1994.

Карнович Е. Архимандрит Фотий. Настоятель новгородского Юрьева монастыря ** Русская старина. 1875. №№ 7,8.

Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция (1802-1825). Санкт-Петербург. 1998.

Кондаков Ю.Е. Архимандрит Фотий (1792-1838) и его время. СПб., 2000.

Миропольский С. Фотий Спасский, юрьевский архимандрит ** Вестник Европы. 1978. №11,12.

Морошкин И. Архимандрит Фотий * *Русская старина. 1876. №10.

Попов К. Юрьевский архимандрит Фотий и его церковно-общественная деятельность * *Труды Киевской Духовной Академии. 1875. №№ 2,6.

Пыпин А.Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. Пг., 1916. Т.1: Религиозные движения при Александре I. 1916.

Архимандрит Фотий

Минаков А. Ю.

Сочинения:

Список литературы

Иоанн (Снычев), митр-т. Жизнь и деятельность м-та Филарета. Тула. 1994.

Карнович Е. Архимандрит Фотий. Настоятель новгородского Юрьева монастыря ** Русская старина. 1875. №№ 7,8.

Кондаков Ю.Е. Архимандрит Фотий (1792-1838) и его время. СПб., 2000.

Миропольский С. Фотий Спасский, юрьевский архимандрит ** Вестник Европы. 1978. №11,12.

Морошкин И. Архимандрит Фотий * *Русская старина. 1876. №10.

Пыпин А.Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. Пг., 1916. Т.1: Религиозные движения при Александре I. 1916.

Его имя почти полтора столетия предавали поношению, стараясь напраслиной выдавить из современной Фотию исторической действительности. Но деяния стойкого чернеца были промыслительного характера, и след их виднеется и привлекает до сих пор исследователей как церковной, так и государственной жизни 20-х годов XIX столетия. Горстка патриотов, душой которых являлся именно архимандрит Фотий, сумела убедить Императора Александра Павловича повсеместно закрыть в России масонские ложи, что в значительной мере сократило масштабы заговора декабристов и предотвратило возможную беду с катастрофическими последствиями. Только за это, и ни за что другое, так люто ненавидела Фотия либеральная интеллигенция, ненавидит его и до сих пор. В духовном же измерении его личность настолько подвижнически высокая и безупречная, что архимандрит Фотий по своим заслугам перед Русской Православной Церковью вполне достоин прославления в лике святых.

О своей жизни этот подвижник постарался рассказать сам. Существуют обширные его автобиографические записки, имеется и большой корпус его писем к разным лицам. Наконец, есть духовно-нравственные, богословские и обличительные творения архимандрита Фотия. Дошли до нашего времени и воспоминания о нем его сподвижников по закрытию масонских лож, и воспоминания эти дорисовывают портрет доблестного воина Христова.

Вкратце жизнь Фотия такова.

Мирское имя его — Петр Никитич Спасский. Родился 7 июня 1792 года в селе Тесове, под Новгородом. Там отец подвижника, Никита Федорович, служил чтецом при церкви Спасского погоста, отсюда и фамилия — Спасский. И дед тоже из чтецов. Так что выбивался наш герой в люди из самых низов, из сословия утесненного и беднейшего. Пропитание семья добывала в основном крестьянским трудом. Родился Петр в хлеву, поскольку в день его рождения в доме лежал покойник: умер дед Федор. Младенцу не исполнилось и четырех лет, как скончалась его родная мать Евфимия, возложившая все свое попечение о сыне на Божию Матерь, Заступницу сирот.

Вскоре отец женился во второй раз, и в доме чтеца появилась мачеха, существо с тяжелым сердцем. Да и родной батюшка Петра был человеком жестоким, неотходчивым: чуть что, сурово наказывал мальчика. За малейшее неповиновение, за медленное, как казалось, усвоение церковной грамоты и неотчетливое чтение Часослова наказывали розгой. Недоедание и страх преследовали отрока. Единственная радость с самого начала сознательной жизни— храм Божий, там забывались все беды, там душа его ликовала и возрастала в молитвенном устроении. К тому же отрок Петр обладал редким голосом, звучно пел на клиросе, да так здорово, что, когда мальчику исполнилось десять лет, отец отправил его в столицу, чтоб стал певчим в Казанском соборе. И он замечательно пел там тенором, и его за это должны бы были ценить и любить, но сиротство и беззащитность подвигали злых людей — а среди певчих попадались и такие — измываться над ребенком, дразнить и обижать его. Вскоре Петр сбежал из Петербурга в свое родное село.

На одиннадцатом году отец отдаст Петра в Новгородскую семинарию, где он проучится целых одиннадцать лет! И покажет здесь великолепные способности к овладению знаниями. И ничего, что он по-прежнему полураздет и голоден — приходилось даже питаться желудями, — зато первый ученик и лучший певчий во всем классе. Семинарский храм Антония Римлянина — родной дом для его взыскующей души, а вне храма он утешается подвигами старца-молчальника, которого удалось увидеть, еще будучи подростком. В семинарии Петр Спасский прилежно читал и Часослов, и Псалтирь, и Пролог, а взрослея, принялся и за творения святых отцов. Все церковное вбирал в сознание легко и прочно. Здесь же научился побеждать искушения, насылаемые вражьей силой. К светским учебным заведениям относился с подозрением: «Там нет ни Христа, ни поста, ни креста».

На календаре 11 августа 1814 года — дата выпуска из семинарии. Куда направиться в путь? Петр Никитич решил идти в Санкт-Петербург, чтоб поступить в Духовную академию. И вот он студент-академист, усидчивый и ревностный, окруженный такими же молодыми людьми, постигающими мудрые богооткровенные знания. Любимый их наставник — архимандрит Иннокентий (Смирнов), ниспровергатель лжеучений, обличитель суемудрия сектантов и мистиков, человек проницательный и младенчески незлобивый. Пуще грозы боялись его враги Православия, угнездившиеся в столичных ложах и бесовских вертепах. Он сильно скорбел душой, наблюдая равнодушное отношение к храму Божиему со стороны власть предержащих аристократов и многих людей состоятельных. Этот-то столп Православия в столице и был духовным наставником Петра Спасского. Чтобы избавиться от строгого блюстителя веры, петербургские суемудры и отщепенцы с помощью их покровителя, всесильного при дворе закоренелого мистика А. Н. Голицына, удалили архимандрита Иннокентия в заштатный, влачивший жалкое существование Юрьев монастырь, а затем и вовсе услали на Пензенскую кафедру, где он вскоре и скончался. Его духовный сын Петр чрезвычайно скорбел о случившемся и внутренне подготовился продолжить дело своего учителя — бороться с суемудрами и пустосвятами, несмотря на опасность такого стояния против шаек разнузданных интриганов.

Усиленные занятия в академии, яростные споры среди студенчества об отношении православных к прочитанному в масонских книгах и к бредням сектантов, расшатанное здоровье — все это не позволило Петру Спасскому продолжать учение в стенах престижного духовного заведения. Надобно было переходить на самостоятельный образ жизни. Побыв недолго в родном селе и несколько поправив здоровье, Петр Никитич устроился учителем семинарии при Александро-Невской лавре. Здесь он преподает латинский и греческий языки, а также славянскую грамматику и Закон Божий. Его уроки радовали питомцев красноречием и совершенно четкой православной позицией. Он был замечен и выделен как способнейший законоучитель.

Когда Петру исполнилось 24 года и 8 месяцев, он принимает монашество и его нарекают Фотием. Монашеский постриг — главная веха в жизни этого доблестного воина Христова. Постриг состоялся 16 февраля 1817 года в Казанском соборе, и возводил Петра Спасского в ангельский образ митрополит Амвросий (Подобедов). Через один день Фотия рукоположили в иеромонаха. И тогда же его назначили законоучителем кадетского корпуса, в котором обучалось четыре тысячи юношей. Молодой иеромонах, получив доступ к пылким сердцам, все свое красноречие, весь свой патриотический пафос вложил в спасительные собеседования с кадетами, раскрывая перед ними картины бесовских заговоров, исходящих прежде всего из тайных масонских лож, насквозь пронизанных ненавистью к национальному устроению жизни, к Русской Православной Церкви.

Проповеди иеромонаха Фотия не могли быть не замечены лукавыми еретиками, и на него посыпались из темных углов угрозы, вплоть до расправы. Кадеты решили не давать в обиду своего любимого учителя, сопровождая его повсюду вне стен учебного заведения. Не запугав патриота, враги сговорились удалить Фотия из Петербурга. И этот маневр им удался. Ведь после кончины митрополита Амвросия (18 мая 1818 года) Санкт-Петербургскую первенствующую кафедру занял менее стойкий архиерей Михаил (Десницкий). Его позиция по отношению к мистикам не отличалась твердостью, и высокопоставленные масоны в правительстве Александра I во многих случаях беспрепятственно проворачивали свои злостные аферы через духовное ведомство и Синод. Разгул масонского засилья в печати: Лабзин открыто распространяет свой еретический «Сионский вестник», среди его подписчиков множество сановников и людей «с положением»; критика «вольных каменщиков» жестко преследуется. Посмел было шишковист Евстафий Станевич в книге «Беседа о бессмертии души» вскрыть тайные цели заговорщиков, как тут же его труд был изъят и целиком уничтожен, а сам он выслан в Харьков. Сперанский носился с проектом создания единой масонской ложи под покровительством правительства: повышение в должности чиновников ставилось в прямую зависимость от повышения «братьев» в розенкрейцерских градусах. Фотий убеждал Лабзина и Голицына оставить свои преступные намерения — духовно поработить русских людей, но закоренелые враги Церкви не только не вняли увещанию, но еще больше озлобились на иеромонаха, пригрозив ему Сибирью. «За дело Божие, за дело веры и истины не боюсь ссылки. Я служу Богу моему», — отвечал им Фотий.

С октября 1818 года он произносит обличительные проповеди в соборном храме Невской лавры. И ведет поистине аскетическую жизнь, под стать той, которой отличались подвижники первых веков христианства — ветхопещерники. Он носит власяницу и вериги, которые изнуряют его тело, истязая плоть и очищая дух от скверных помыслов. Ангел-хранитель укреплял воина Христова на всех стезях служения Церкви и Отечеству. В эту пору стали посещать Фотия чудесные видения: то он в тонком сне выгоняет Лабзина из алтаря; то святой Георгий посулил ему скорое игуменство в Юрьевом монастыре, что и оправдалось на деле; то он узрел, как его наставник, владыка Иннокентий, принят в небесные обители (что также оправдалось — прославлен в лике святых в 2000 году).

В 1819 году (июнь) Фотий паломничал к северной Коневской обители, где умилялся древними распевами, тишиной и безмолвием ее внутреннего устроения. Вот бы так устроить монастырское житие! И вскоре монаху-аскету как будто предоставилась такая возможность. 16 сентября 1820 года Фотия возвели в сан игумена, и он отправился пешком в Деревянницкий монастырь, что близ Новгорода: «Спасать души можно и там». Когда он пришел в обитель, то увидел в ней страшное запустение, результат попрания церковного благочестия светскими властями. Неустроенность здесь доходила до того, что монахи селились в кельях с поврежденными окнами и дверями, спали в копнах сухой травы. Игумен Фотий скорбел и все трудности разделял наравне с рядовыми иноками. Вскоре монастырь дождался облегчения: приплыло судно, наполненное хлебом, — дар благодетелей.

21 марта 1821 года скончался петербургский владыка Михаил, гонитель Фотия, преосвященного Иннокентия и обличителя членов Библейских обществ, прислужников масонов, Евстафия Станевича. Теперь игумен Фотий мог посещать столицу, где ему вскоре была сделана срочная операция. За четыре года беспрерывного ношения власяницы и вериг тело аскета-подвижника покрылось язвами, железный тяжкий крест наполовину врос в грудную клетку, покрытую сплошной язвой: «Вся плоть изгнила до костей». Хирургическое вмешательство пособило страдальцу, и «Господь от врат смерти извел».

Новый первенствующий митрополит, Серафим (Глаголевский), сподвижник патриотически настроенного А. А. Аракчеева, ревностно взялся служить слову и делу Божию. В начале декабря 1821 года Фотию было знамение во сне: «К брани!» Пора ополчаться на духовного Наполеона — А. Н. Голицына и иже с ним, на всех, кто враждует с Православием, растлевая русскую жизнь.

В январе 1822 года Фотия поставили архимандритом Сковородского монастыря, что под тем же Новгородом, и, когда он входил в новую для него обитель, у святых врат его дожидалась богомудрая почитательница отечественных святынь графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, тогда же и ставшая его духовной дщерью. С той поры между этими Божиими людьми окрепла постоянная переписка, возникшая несколько ранее. Послания архимандрита Фотия к Орловой-Чесменской так назидательны и поучительны, что и теперь они читаются с великой пользой для души. Это поистине классика нашей духовной литературы, некрадомое наше святоотеческое достояние! В Сковородском монастыре Фотий настоятельствовал всего с полгода, да и то половину срока пребывал в Петербурге, где уже вынашивался замысел по ликвидации масонской закулисы, сомкнувшейся с подпольем из революционных тайных обществ. Россия перед гибелью! — вот что надо было осознать всем патриотам. И многие это крепко осознали. Оппозицию масонству составили: митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский), всесильный граф Алексей Андреевич Аракчеев, президент Российской академии Александр Семенович Шишков, фрейлина Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, попечитель Казанского учебного округа Михаил Леонтьевич Магницкий; душой всего общества стал архимандрит Фотий. С весны 1822 года Фотий прочно осел в Петербурге, надо было убедить Императора Александра принять решительные меры для запрета масонских лож, отстранить угрозу со стороны тайных обществ, где в заправилах были все те же масоны.

Аракчеев и Орлова-Чесменская создали условия для свидания Фотия с Императором. И оно состоялось 5 июля 1822 года в царских покоях. Архимандрит сурово вошел в зал, где его ожидал Александр, и, не приближаясь к Царю, окинул взором стены покоев, намереваясь увидеть икону, чтобы прежде приветствия сотворить крестное знамение. Время, казалось, застыло: так долго тянулась та минута, пока Фотий искал икону. И вот в незаметном уголке найден небольшого размера образ Спасителя. Архимандрит перекрестился, пал перед иконой на колени, помолился и только после этого подошел к Императору. Тот припал к руке священника и, благословленный Фотием, прошел вместе с гостем к столу. Началась беседа. Поначалу Император вспылил, упрекая архимандрита за его резкие обличения обер-прокурора и министра духовных дел князя А. Н. Голицына. Фотий не отрицал резких слов, сказанных им по адресу вероотступника: да, это действительно светило, но светится оно ядовитым светом; приравнивая Православие к католицизму, масон Голицын, будучи обер-прокурором, цинично снимал, унижал и в конце концов вогнал в гроб 12 выдающихся ревнителей Христовой веры (один из них — владыка Иннокентий); он, пригревший религиозных авантюристов, и среди них таких дщерей диавола, как шарлатанка Крюднер и сектантка Татаринова — поистине «клокочущие жабы», посмел утверждать, что Православие годится всего лишь для простонародья.

В заключение Фотий сказал о Голицыне: «Овца он непотребная, вернее, козлище».

Беседа архимандрита с Императором длилась более трех часов, и победа Фотия была явная. Александр I вполне оценил его святой порыв к сохранению в чистоте спасительной веры отцов, понял и то, к какой пропасти толкает страну беспрепятственная подрывная деятельность тайных обществ. Митрополит Серафим, обрадованный результатами беседы, обласкал архимандрита, как отец сына. 1 августа того же 1822 года Императорским указом масонские ложи были запрещены. А спустя некоторое время, 15 мая 1824 года, кичливый Голицын был свергнут с поста министра просвещения и духовных дел, снят он был и с должности президента Библейского общества; лицемера А. Ф. Лабзина и вовсе выгнали из столицы в Симбирск, где его высылка во многом отрезвила местных масонов (город этот и поныне окутан бреднями суемудров). Всего Фотий встречался с Александром I шесть раз, последняя встреча состоялась в Юрьевом монастыре 5 июля 1825 года и была, по существу, началом торжества Православия над богоборческими силами.

Когда разразился офицерский бунт на Сенатской площади (14 декабря 1825 года), влияние тайных обществ в стране оказалось значительно подорванным. Безрассудная провокация заговорщиков погубила в столице 1270 человек, преимущественно из числа обманутой черни. В ходе следствия над декабристами оказалось, что среди активных заговорщиков 120 участников состояли в масонских ложах. Масонский заговор против России был сорван патриотами, и затем либералы всех мастей проклинали и чернили их славные имена, мазали и мажут до сих пор непотребной ложью. Достаточно сказать, что о том же архимандрите Фотии за весь ХХ век не было у нас напечатано ни одной, даже самой небольшой, работы. То же самое наблюдаем и в отношении других участников антимасонской оппозиции.

Сразу же по вступлении на престол Императора Николая I архимандрит Фотий вручил ему через графиню Орлову-Чесменскую письмо, в нем, в частности, было сказано следующее: «Десятое лето подвизаюсь на поле брани против тайных обществ и стою за Святую веру нашу, Церковь Божию Христову, дорогое Царство Русское и праведный престол его. Тайна беззакония, великая, страшная, на гибель всему русскому деется: спаси Отечество, Царство, Церковь Христову, огради веру Святую!.. Перст Божий все Тебе укажет…» К этому письму Фотий приложил «Обозрение плана революции, предначертанного от тайного общества в 1815 году в Санкт-Петербурге, с прибавлением к тому актов революционных о началах, ходе и образовании тайных обществ в России». Заговор декабристов, оказывается, вынашивался не в «раскаленном воображении» самих бунтовщиков, а вне России — таков вывод деятельного архимандрита.

Настали сравнительно спокойные годы нового царствования, и в это время Фотий все свои силы отдает церковному подвигу. Заручившись беспримерной денежной помощью графини Орловой-Чесменской, он в сравнительно короткий срок отстраивает величественный Юрьев монастырь под Новгородом, который по благолепию мог соперничать даже с Киево-Печерской лаврой. В Юрьеве Фотий истово служит Богу и людям, к нему притекают богомольцы со всей России. И он по-прежнему следит за всем, что делается во благо или в ущерб родной стране. Царствование Николая I с самого начала резко приструнило ненавистников русской жизни, но, как говорил преподобный Серафим: «Хоть трава и скошена, а корни остались». Масоны и библеисты попрятались по темным углам и от своих ядовитых поношений, от своей лгущей учености не отвратились. Более того, вскоре разного рода лицемеры, только уже в другом обличье, проникнут и в правительство, и в разные образования исполнительной власти, затаив месть против патриотов. В результате уйдут с государственных постов и А. А. Аракчеев, и А. С. Шишков; не сдвинут с места лишь архимандрита Фотия, ведь он был подвластен одному Богу, и только Ему!

Перед кончиной архимандрит Фотий принял великий ангельский постриг-схиму. Скончался в 1838 году, 26 февраля. Здесь же, в Юрьевском монастыре, он и похоронен. Его святое имя ныне чтут не только в этом монастыре, его с благодарностью вспоминают и все русские патриоты, где бы они ни находились. Потому что архимандрит Фотий, вместе со своими подвижниками, спас Россию от гибели в роковой 1825 год. Тогдашний декабрь мог обернуться февралем 1917-го.

Настало время всему дать справедливую оценку, без оглядки на гримасу русофоба. Великий подвижник Божий священноархимандрит Фотий, надеемся, будет наконец прославлен в лике святых. Да станет тако!

Дата смерти: Место смерти:

Архимандри́т Фо́тий (в миру Пётр Никитич Спасский ; 4 июня , погост Спасский Новгородский уезд , Новгородская губерния - 26 февраля , Великий Новгород) - священнослужитель Православной Российской Церкви , архимандрит ; настоятель Юрьева монастыря . В дореволюционной России имел славу скандального царедворца и религиозного консерватора.

Биография

Родился в семье дьячка. В 1814 году, окончив курс в Новгородской семинарии, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, но уже в следующем году, вынужденный по болезни оставить её, был определён учителем в Александро-Невском духовном училище . Состоя по тогдашним правилам в непосредственном отношении к семинарскому начальству, имел возможность сойтись с ректором семинарии, архимандритом Иннокентием (Смирновым) (умер в 1819 году вскоре по прибытии в Пензу , куда был хиротонисан во епископа ; канонизирован РПЦ в 2000 году). Иннокентий был противником мистицизма, человеком высоких аскетических воззрений. По собственному признанию, Фотий замечал «все слова Иннокентия, поступки, виды, действия, дух веры» и слагал в тайниках своей души «образ жития благочестивого».

Мнения о нём и его трудах

Необычайные отношения к императору Александру I, соединенные с некоторой таинственностью постоянные речи о ниспровержении «врага церкви» (диавола в лице «сектантов»), об особом избрании, о видениях и откровениях, витийственный склад речи, широкая благотворительность на средства графини Орловой, наконец, бесспорный аскетизм, молитвы, бдения, вериги, воздержание, непоколебимая преданность «делу церкви» - всё это было причиной того, что в Новгороде и его окрестностях среди простого народа, а также в значительной части петербургского общества и во многих других местностях России Фотий считался праведником, «святителем», избранником Провидения. После него осталось в Юрьевском монастыре множество рукописей, заключающих в себе его автобиографию, проповеди, письма и разного рода материалы.

Его проповеди отличаются сильным чувством веры, но чрезвычайно витиеватый слог делает их маловразумительными. Этим недостатком страдают и все другие его писания. В «Автобиографии», напечатанной в журнале «Русская старинае» (1894-1896) и представляющей смесь житийного жанра с исторической монографией, Фотий, кроме весьма подробного повествования о разных переменах в своей жизни, высказывает свой взгляд на современное ему положение церкви, государства, общества, духовенства, входит в оценку преобладавшего в то время в обществе мировоззрения наиболее видных деятелей и т. п. Воззрения его чрезвычайно односторонни и пропитаны нетерпимостью, как и его суждения о лицах. Письма его заключают в себе значительную дозу лести по отношению к адресатам.

В художественной литературе

Эпиграммы А. С. Пушкина :

«Полу-фанатик, полу-плут; // Ему орудием духовным // Проклятье, меч, и крест, и кнут. // Пошли нам, господи, греховным // Поменьше пастырей таких, - // Полу-благих, полу-святых »;
«Благочестивая жена // Душою Богу предана, // А грешной плотию // Архимандриту Фотию »;
«Внимай, что я тебе вещаю: // - Я телом евнух, муж душой, // - Но что ж ты делаешь со мной? // - Я тело в душу превращаю » (диалог графини Анны Орловой и архимандрита Фотия).

Последние две эпиграммы, основанные на слухах о плотской связи Фотия и его духовной дочери Анны Орловой, по мнению Бориса Башилова , необоснованно приписываются Пушкину и отсутствуют в пушкинских оригиналах .

Мережковский Д. С. Роман «Александр I» (1911-1913), часть трилогии «Царство Зверя».

Примечания

Сочинения

Из записок архимандрита Фотия // Русский архив, 1869. – Вып. 6. – Стб. 929-944.
Письма архимандрита Фотия к брату и родным // Русский архив, 1871. - Вып. 2. - Стб. 239-255.
Письмо к Аракчееву 4 мая 1832 г. / Сообщ. Н.Г. Словским // Исторический вестник, 1880. - Т. 2. - № 5. - С. 204-205.
Письмо Юрьевского архимандрита Фотия к князю Александру Николаевичу Голицыну / Сообщ. Д.Н. Толстым // Русский архив, 1870. - Изд. 2-е. - М., 1871. - Стб. 1159-1162.
Повествование священно-архимандрита отца Фотия о роде его, воспитании домашнем и училищном, о состоянии и житии в должности учителя в С.-Петербурге и о прочих прикосновенных обстоятельствах и лицах // Русская старина, 1881. – Т. 81. - № 3. – С. 135-168; № 4. – С. 99-123; № 5. – С. 91-114; Т. 82. - № 7. – С. 195-230; № 10. – С. 125-142; 1895. – Т. 83. - № 2. – С. 174-216; № 3. – С. 177-184; Т. 84. - № 7. – С. 167-184; № 8. – С. 169-200; № 11. – С. 207-236; № 12. – С. 189-203. – Под загл.: Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия.

Литература

Е. Карнович. Архимандрит Фотий, настоятель новгородского Юрьева монастыря («Русская старина». 1875, № 7 и 8, и в книге «Замечательные и загадочные личности Χ VI ΙΙ - ΧΙΧ стол.», СПб., 1884);
К. Попов. Юрьевский архимандрит Фотий и его церковно-общественная деятельность . («Труды Киевской духовной академии», 1875, № 2 и 6);
И. Морошкин. Архимандрит Фотий («Русская старина», 1876, № 10);
С. Миропольский. Фотий Спаскиий, юрьевский архимандрит («Вестник Европы», 1878, № 11 и 12).
Кондаков Юрий Евгеньевич . Архимандрит Фотий (1792-1838) и его время. Изд. Российской национальной библиотеки, 2000.
Кондаков Ю.Е. Архимандрит Новгородского Юрьева монастыря Фотий (Спасский) в воспоминаниях современников // Прошлое Новгорода и новгородской земли. Сборник научных статей. Новгород, 1993. С. 76-78;
Кондаков Ю.Е. Архимандрит Фотий в переписке А.А.Орловой-Чесменской и Д.А.Державиной // Прошлое Новгорода и новгородской земли. Сборник научных статей. Новгород, 1995. С. 102-105.
Кондаков Ю.Е. Деятельность Фотия (Спасского) в царствование Николая Павловича // Прошлое Новгорода и новгородской земли. Сборник научных $ статей. Новгород, 1996. С. 142-148.
Кондаков Ю.Е. Загадка архимандрита Фотия настоятеля Юрьева Новгородского монастыря // Поиски исторической психологии. Сборник научных статей. СПб., 1997. С. 67-70.
Кондаков Ю.Е. Автобиография архимандрита Фотия (Спасского): обстоятельства ее создания» // Консерватизм в России и мире / Под ред. А.Ю.Минакова. Воронеж. Изд-во ВГУ, 2004. Ч. 1.
Кондаков Ю.Е. Архимандрит Фотий (Спасский) как деятель «православной оппозиции» // Консерватизм в России и Западной Европе: сборник научных работ. Под ред. А.Ю.Минакова. Воронеж 2005. С. 68-99.
Петров М. Н. Крест под молотом. - Великий Новгород, 2000.
Чиж, В. Ф. Психология злодея, властелина, фанатика: Записки психиатра. М., Республика, 2001.

Ссылки

Архимандрит Фотий (Спасский): Жизнь для России православной
Голицын А.Н. (Письма к архимандриту Фотию) / Публ. и коммент. Н.И. Барсова // Русская старина, 1882. - Т. 33. - № 3. - С. 765-780. - Под загл.: Князь А.Н. Голицын и архимандрит Фотий в 1822-1825 гг.
Европеус И.И. Встречи с Фотием // Русская старина, 1875. – Т. 14. - № 9. - С. 209-211.
Мизерецкий И.Г. Рассказы об архимандрите Фотии / Записал Ф.С. // Исторический вестник, 1885. – Т. 21. – №. 9. – С. 557–575.
Можайский И.П. Сведения об архимандрите Фотии, собранные на месте его рождения, в селе Ям-Тесове, Новгородской губернии и уезда // Исторический вестник, 1888. - Т. 33. - № 7. - С. 148-151.

Категории:

Персоналии по алфавиту
Родившиеся 15 июня
Родившиеся в 1792 году
Умершие 9 марта
Умершие в 1838 году
Архимандриты Русской православной церкви
Персоналии:Новгородская губерния

Wikimedia Foundation . 2010 .

Фотиевой, улица
Фотий (митрополит Киевский)

Смотреть что такое "Фотий (Спасский)" в других словарях:

Фотий Спасский - (до пострижения Петр Никитич) архимандрит, настоятель новгородского Юрьевского монастыря, род. 4 июня 1792 г. в погосте Спасском, Новгородского уезда, где его отец был дьячком, умер 26 февр. 1838 г. В 1814 г., окончив курс в новгородской… … Большая биографическая энциклопедия

Фотий (Спасский) - (в мире Петр Никитич Спасский) известный церковный деятель. Род. в 1792 г. в погосте Спасском Новгородского уезда, где его отец был дьячком. В 1814 г., окончив курс в Новгородской семинарии, поступил в СПб. духовную академию, но уже в следующем… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Фотий, архимандрит, известный церковный деятель эпохи Александра I (1792—1838), в миру Петр Никитич Спасский, родился в Спасском погосте Новгородского уезда, где его отец был дьячком при приходской церкви. В1814 г. Фотий кончил новгородскую семинарию и перешел в петербургскую духовную академию, которую, однако, был принужден оставить в следующем году по болезни. Пользуясь расположением ректора академии, архимандрита Филарета, Фотий в 1815 г. занял должность преподавателя александро-невского училища. В 1817 г. Фотий осуществил давно созревшее у него намерение и постригся в монахи, получив вместе с тем должность законоучителя во 2-м кадетском корпусе. Будучи монахом, Фотий вел жизнь настоящего аскета — постился, носил вериги, ходил в летней одежде зимой, возводя такое подвижничество в жизненное правило для себя. На этой почве Фотий скоро расстроил свое и без того слабое здоровье. У него начались галлюцинации. По словам Фотия, его посещали «бесы», стремившиеся коварным образом соблазнить и ввести его в грех. Подвижнический образ жизни и строгое православие Фотия скоро сделали его имя известным в широких кругах петербургского общества. В корпусе на уроках закона божьего, в храмах во время своих проповедей он неустанно обличал модных тогда «мистиков, масонов, иллюминатов и методистов», производя страстностью речей сильное впечатление на своих слушателей. Одна из таких проповедей, произнесенная в 1820 г. в Казанском соборе, послужила причиной перемещения Фотия в Деревяницкий монастырь, настоятелем которого он был назначен. К этому времени относится знакомство Фотия с А. А. Орловой-Чесменской, занимавшей влиятельное положение при дворе и обладавшей громадным состоянием. Это знакомство, скоро приведшее Орлову-Чесменскую к полному подчинению Фотию, оказало огромное влияние на его дальнейшую судьбу. С помощью этой «дщерь-девицы» Фотий, возведенный в сан архимандрита, был переведен в 1822 г. настоятелем Сковородского монаетыря. В этом же году он был вызван в Петербург, где был встречен своими почитателями, как страдалец за веру. Заручившись симпатиями тогдашнего министра духовных дел и народного просвещения князя А. Н. Голицына, ловкого царедворца и человека, пользовавшегося давним расположением Александра, Фотий через Голицына был представлен государю. Милостиво принятый им, Фотий в этом же году был назначен настоятелем первоклассного Юрьевского монастыря. Связи и богатства Орловой-Чесменской, которая была преданнейшей его поклонницей и, по словам известной эпиграммы Пушкина, принадлежала ему «грешною плотию», наконец успехи в столице сильно способствовали росту честолюбия Фотия, желанию играть роль в обществе и «непомерной духовной гордости» его. Занятое Фотием положение послужило причиной привлечения его к сложной политической интриге, имевшей конечной целью удаление Голицына. Голицын стоял на дороге у Аракчеева, не желавшего разделить с кем-либо близость и симпатии Александра. Оставаясь в тени, Аракчеев привлек к этой интриге митрополита Серафима, адмирала Шишкова, Магницкого и Фотия, причем именно последний и был избран для нанесения удара Голицыну. Являясь защитником чистого православия и обличителем модного тогда в русской церкви мистического направления, пользовавшегося покровительством Голицына, Фотий повел яростную кампанию против министра, обвиняя его в иллюминатстве и чуть ли не в потрясении государственных основ. Интрига увенчалась успехом. 15-го мая 1824 г. Голицын был уволен от занимаемых им должностей. Борьба с Голицыным, с мистическими течениями, утвердившимися в церковной жизни, а также в области народного просвещения тогдашней России, борьба, наконец, с библейским обществом, возбуждавшим против себя особенно сильную ненависть узких националистов, приверженцев старины и блюстителей чистоты православия, показала, что христианские добродетели Фотия великолепно уживались в нем с мирской суетностью и качествами, мало свойственными истинным христианам. Фанатик, изувер, неразборчивый в средствах борьбы со своими врагами, лично бескорыстный, но знавший цену деньгам, заносчивый, лукавый, временами льстивый, любивший популярность и желавший играть роль в государстве, Фотий является истинным сыном своего времени. Со смертью Александра Фотию не пришлось больше принимать участия в «большой» политике. Его жизнь протекала в стенах Юрьевского монастыря, который стараниями Фотия и деньгами Орловой-Чесменской был обновлен, расширен и сделан одним из самых богатых монастырей России.