Н. Ф

Ватутин Николай Федорович Сражения и победыВыдающийся советский военачальник, генерал армии (1943), Герой Советского Союза (посмертно), прошедший путь от красноармейца до полководца.В годы Великой Отечественной войны последовательно возглавлял войска ряда фронтов.В

Анненский Николай Федорович

Дубровин Николай Федорович

Дубровин, Николай Федорович, академик академии наук и непременный секретарь ее, генерал-лейтенант, родился в 1837 году, первоначальное образование получил в полоцком кадетском корпусе, в 1853 году переведен в Дворянский полк (впоследствии Константиновское училище), где преподавание И. И. Введенского и Г. Е. Благосветлова содействовало зарождению в нем научно-литературных стремлений. Уже первые военно-исторические работы Дубровина обнаруживают стремление автора к изучению «внутренней стороны» нашей истории на основании не только печатных, но и неизданных материалов. В 1866 году наместник кавказский поручил ему составление истории покорения Кавказа. Он начал с изучения его этнографии («История войны и владычества русских на Кавказе», I том которой в 3 книгах содержит «Очерк Кавказа и народов, его населяющих» и обширную библиографию, 1871 г.; следующие 5 тт., 1886-88). Последний том этого сочинения посвящен времени управления Кавказом Ртищева и А. П. Ермолова (1812-27 гг.). В 1872 году наследник-цесаревич Александр Александрович поручил Дубровину написать историю обороны Севастополя, но желание автора дать более широкие рамки своему труду встретило препятствие, и сочинение Дубровина появилось в свет лишь через 25 лет («История крымской войны и обороны Севастополя», 3 тома, 1900 г.). Лучший труд Дубровина «Пугачев и его сообщники» (1884 г., 3 т.), как и большинство других его трудов, составленный по неизданным материалам, дает правдивую картину событий 1773-4 годов на основании внимательного изучения источников. Менее самостоятелен автор в некоторых отношениях при изучении причин Пугачевского бунта, а значение старообрядчества в этом событии недостаточно им оценено, но все же это сочинение не превзойдено до сих пор. Затем Дубровин пожелал заняться историей декабристов. Еще в 1884 году он получил разрешение на изучение всего их дела в Государственном Архиве, из которого даже автору истории царствования Александра I, написанной по повелению государя, М. И. Богдановичу, еще не дозволялось делать выписок. К сожалению, вместо того, чтобы в возможно скором времени изучить это огромное дело или, лучше сказать, несколько сот дел, Дубровин задался мыслью предварительно написать общую картину русской жизни в царствование императора Александра I до начала тайных обществ («Русская Старина», 1898-1904 гг.), но этот труд лишь в некоторых главах более обработан, в общем же, представляет свод сырых материалов, имеющих, впрочем, большое значение, тем более, что они очень часто извлечены из малодоступных архивов. Для того чтобы дать действительную историю этого времени, Дубровину, не прошедшему строго научной школы, не хватило необходимой научной подготовки. К началу истории тайных обществ он подошел уже перед самой смертью, и потому она осталась оборванной на первых главах.

С большой любовью занимался всегда Дубровин собиранием и печатанием сырых материалов («Отечественная война в письмах современников», 1882 г., с обширной библиографией, «Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра І», 1883 г.). Избрание в 1887 году членом академии наук привело к усилению этой стороны его деятельности («Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения 1775-82 гг.» 4 т., затем в «Сборниках Императорского Исторического Общества», «Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета 1726-30», 8 томов, «Бумаги А. А. Закревского», 2 т., «Материалы для истории православной церкви в царствование императора Николая I», «Материалы и черты к биографии императора Николая I и к истории его царствования», наконец, 12 томов «Сборника исторических материалов, извлеченных из архива собственной Его Императорского Величества канцелярии» и «Бумаги князя Г. А. Потемкина», в VI-VIII т. «Сборника военно-исторических материалов»). Очевидно, это же стремление к печатанию сырых материалов повело и к принятию на себя Дубровиным в 1896 году обязанностей редактора «Русской Старины». В бумагах Дубровина, хранящихся в рукописном отделении Академии Наук, осталось много подлинников и копий важнейших документов, но копии для их опубликования требуют всякий раз внимательной проверки. Из трудов, напечатанных Дубровиным в «Русской Старине», заслуживает упоминания монография «Наши мистики сектанты» (1894-96 гг.). Умер Дубровин в 1904 году. Дубровин сам называл себя «тружеником». Никакой школы после себя он не оставил, да и не мог оставить при недостаточности своей научной подготовки, но все же, по мере сил и способностей, он много потрудился на пользу русской истории.

Николай Фёдорович Дубровин (26 ноября , с. Корытово (ныне Великолукского района Псковской области) - 25 июня , Санкт Петербург) - историк , академик , генерал-лейтенант .

Биография

Главные труды по военной истории

• «Закавказье от 1803 по 1806 г.» СПб., 1866
• «Георгий XII, последний царь Грузии, и присоединение её к России»
• , 1871 г.
• , 1885 г.
• , 1886 г.
• «Отечественная война в письмах современников»
• , 1900 г.

Труды о России XVIII-XIX веков

Много данных собрал Дубровин и для характеристики русского общества в конце XVIII и начале XIX веков, в работах:

• «Пугачёв и его сообщники»
• «Наши мистики-сектанты»
• «Русская жизнь в начале XIX столетия»

Биографии и статьи

В «Военном Сборнике», «Русском Вестнике», «Отечественных Записках» и особенно в журнале «Русская старина », в редактировании и хозяйственных делах которого Дубровин с 1896 г. принимал близкое участие, им помещен ряд блестящих характеристик русских государственных и общественных деятелей: Суворова , князя А. А. Прозоровского, князя П. М. Волконского, князя П. И. Шаликова и других. Им же написана «Биография Н. М. Пржевальского». Дубровин также издал:

• «Доклады и приговоры Правительства Сената при Петре Великом»,
• «Протоколы, журналы и указы Верхнего Тайного Совета» в «Сб. Рус. И. Общ.»
• «Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Е. И. В. канцелярии» и много другое.

Напишите отзыв о статье "Дубровин, Николай Фёдорович"

Примечания

Источники

• А. Куник Записка об ученых трудах Н. Ф. Дубровина СПб., 1890
• В. Е. Рудаков Учёно-литературная деятельность Н. Ф. Дубровина «Исторический Вестник», 1904, № 9
• В. Н. Строев Воспоминания «Русская старина », 1904.
• Перечень некрологов - в № 7 «Исторического Вестника » за 1904 г.
• Список генералам по старшинству . - Составлен по 1 мая 1903 года . - СПб. : Воен. тип., 1903. - С. 163.

Ссылки

• Дубровин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• на официальном сайте РАН
• На сайте «Руниверс » .

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Дубровин, Николай Фёдорович

Но вскоре, через каких-то шесть месяцев, к ним пришла добрая новость – мама снова была беременна... Папа вначале перепугался, но видя, что мама вдруг очень быстро начала оживать, решился идти на риск, и теперь уже все с большим нетерпением ждали второго ребёнка... На этот раз они были очень осторожны, и пытались всячески уберечь маму от любых нежелательных случайностей. Но, к сожалению, беде, видимо по какой-то причине, полюбилась эта гостеприимная дверь... И она постучалась опять...
С перепугу, зная печальную историю первой маминой беременности, и боясь, как бы опять что-то не пошло «не так», врачи решили делать «кесарево сечение» ещё до того, как начнутся схватки (!). И видимо сделали это слишком рано... Так или иначе, родилась девочка, которую назвали Марианной. Но прожить ей, к сожалению, удалось тоже очень недолго – через три дня эта хрупкая, чуть распустившаяся жизнь, по никому не известным причинам, прервалась...
Создавалось жуткое впечатление, что кому-то очень не хочется, чтобы мама родила вообще... И хотя по своей природе и по генетике она была сильной и абсолютно пригодной для деторождения женщиной, она уже боялась даже подумать о повторении такой жестокой попытки когда-то вообще...
Но человек – существо, на удивление, сильное, и способно вынести намного больше, чем он сам когда-либо мог бы себе представить... Ну, а боль, даже самая страшная, (если она сразу не разрывает сердце) когда-то видимо притупляется, вытесняемая, вечно живущей в каждом из нас, надеждой. Вот поэтому, ровно через год, очень легко и без каких-либо осложнений, ранним декабрьским утром у семьи Серёгиных родилась ещё одна дочь, и этой счастливой дочерью оказалась я... Но... и это появление на свет наверняка кончилось бы не так счастливо, если бы всё и дальше происходило по заранее подготовленному плану наших «сердобольных» врачей... Холодным декабрьским утром маму отвезли в больницу, ещё до того, как у неё начались схватки, чтобы, опять же, «быть уверенными», что «ничего плохого» не произойдёт (!!!)... Дико нервничавший от «плохих предчувствий» папа, метался туда-сюда по длинному больничному коридору, не в состоянии успокоиться, так как знал, что, по их общему договору, мама делала такую попытку в последний раз и, если с ребёнком что-то случится и на этот раз – значит, им никогда не суждено будет увидеть своих детей... Решение было тяжёлое, но папа предпочитал видеть, если не детей, то хотя бы свою любимую «звёздочку» живой, а не похоронить сразу всю свою семью, даже по-настоящему ещё не поняв, что же такое по-настоящему означает – его семья...
К папиному большому сожалению, маму опять же пришёл проверять доктор Ингелявичус, который всё ещё оставался там главным хирургом, и избежать его «высокого» внимания было очень и очень сложно... «Внимательно» осмотрев маму, Ингелявичус заявил, что придёт завтра в 6 часов утра, делать маме очередное «кесарево сечение», на что у бедного папы чуть не случился сердечный удар...
Но около пяти часов утра к маме явилась очень приятная молодая акушерка и, к большому маминому удивлению, весело сказала:
– А ну, давайте-ка готовиться, сейчас будем рожать!
Когда перепуганная мама спросила – а как же доктор? Женщина, спокойно посмотрев ей в глаза, ласково ответила, что по её мнению, маме уже давно пора рожать живых (!) детей... И начала мягко и осторожно массировать маме живот, как бы понемножку готовя её к «скорому и счастливому» деторождению... И вот, с лёгкой руки этой чудесной незнакомой акушерки, около шести часов утра, у мамы легко и быстро родился её первый живой ребёнок, которым, на своё счастье, и оказалась я.
– А ну, посмотри-ка на эту куколку, мама! – весело воскликнула акушерка, принося маме уже умытый и чистенький, маленький кричащий сверток. А мама, увидев впервые свою, живую и здоровую, маленькую дочь... от радости потеряла сознание...

Когда ровно в шесть часов утра доктор Ингелявичус вошёл в палату, перед его глазами предстала чудесная картинка – на кровати лежала очень счастливая пара – это была моя мама и я, её живая новорожденная дочурка... Но вместо того, чтобы порадоваться за такой неожиданный счастливый конец, доктор почему-то пришёл в настоящее бешенство и, не сказав ни слова, выскочил из палаты...
Мы так никогда и не узнали, что по-настоящему происходило со всеми «трагично-необычными» родами моей бедной, настрадавшейся мамы. Но одно было ясно наверняка – кому-то очень не хотелось, чтобы хоть один мамин ребёнок появился живым на этот свет. Но видимо тот, кто так бережно и надёжно оберегал меня всю мою дальнейшую жизнь, на этот раз решил не допустить гибели ребёнка Серёгиных, каким-то образом зная, что в этой семье он наверняка окажется последним...
Вот так, «с препятствиями», началась когда-то моя удивительная и необычная жизнь, появление которой, ещё до моего рождения, готовила мне, уже тогда достаточно сложная и непредсказуемая, судьба....
А может, это был кто-то, кто тогда уже знал, что моя жизнь кому-то и для чего-то будет нужна, и кто-то очень постарался, чтобы я всё-таки родилась на этой земле, вопреки всем создаваемым «тяжёлым препятствиям»...

36. Николай Федорович Дубровин и его труды по военной истории.

(1837-1904) - историк, генерал-лейтенант

Главные труды по военной истории

«Закавказье от 1803 по 1806 г.» СПб., 1866

«Георгий XII, последний царь Грузии, и присоединение ее к России»

«История войны и владычества русских на Кавказе», 1871 г.

«Присоединение Крыма к России», 1885 г.

«Отечественная война в письмах современников»

«История крымской войны и обороны Севастополя», 1900 г.

Труды о России XVIII-XIX веков

Много данных собрал Дубровин и для характеристики русского общества в конце XVIII и начале XIX веков, в работах:

«Пугачев и его сообщники»

«Наши мистики-сектанты»

«Русская жизнь в начале XIX столетия»

Кончив артиллерийскую академию, служил в артиллерии. В 1868 г. был прикомандирован к главному штабу для военно-исторических работ. В 1882 г. назначен членом военно-учебного комитета при главном штабе. С 1886 г. - член Академии Наук, с 1893 г. - непременный ее секретарь. Научно-литературная деятельность Дубровина началась статьями в "Артиллерийском Журнале" и повестью "Ум для света" (в "Рассвете"). Позже он посвятил себя изучению, главным образом, русской военной истории, впервые дав, на основании архивных материалов, описание войн 1812 г., кавказских и крымской. Главные труды его в этой области: "Закавказье", "Георгий XII, последний царь Грузии, и присоединение ее к России", "История войны и владычества русских на Кавказе", "Присоединение Крыма к России", "Отечественная война в письмах современников", "История крымской войны и обороны Севастополя". Много данных собрал Дубровин и для характеристики русского общества в конце XVIII и начале XIX веков, в работах: "Пугачев и его сообщники", "Наши мистики-сектанты" и "Русская жизнь в начале XIX столетия". В "Военном Сборнике", "Русском Вестнике", "Отечественных Записках" и особенно "Рус. Ст.", в редактировании и хозяйственных делах которой Дубровин с 1896 г. принимал близкое участие, им помещен ряд блестящих характеристик русских государственных и общественных деятелей: Суворова , князяА.А. Прозоровского , князяП.М. Волконского , князяП.И. Шаликова и др. Им же написана "Биография Н.М. Пржевальского". Дубровин издал: "Доклады и приговоры Правительства Сената при Петре Великом", "Протоколы, журналы и указы Верхнего Тайного Совета" (в "Сб. Рус. И. Общ."), "Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Е. И. В. канцелярии" и много другое. - Ср.А. Куник "Записка об ученых трудах Н.Ф. Дубровина" (СПб., 1890); В.Е. Рудаков "Учено-литературная деятельность Н.Ф. Дубровина" ("Исторический Вестник", 1904, № 9); В.Н. Строев "Воспоминания" ("Рус. Ст.", 1904). Перечень некрологов - в № 7 "Исторического Вестника" за 1904 г. С. В-ский.

Николай Фёдорович Дубровин (26 ноября , с. Корытово (ныне Великолукского района Псковской области) - 25 июня , Санкт Петербург) - историк , академик , генерал-лейтенант .

Биография

Образование получил в Полоцком кадетском корпусе () и Константиновском кадетском корпусе (). Окончив Михайловскую артиллерийскую академию , служил в лейб-гвардии , 1-й артиллерийской бригаде, затем в штабе артиллерии гвардейского корпуса и в Петербургском окружном артиллерийском управлении. 17 марта 1869 года был прикомандирован к Главному штабу для военно-исторических работ. 30 августа 1878 года произведён был в генерал-майоры . В 1882 году назначен членом военно-учебного комитета при Главном штабе. 30 августа 1888 года произведён в генерал-лейтенанты .

Главные труды по военной истории

• «Закавказье от 1803 по 1806 г.» СПб., 1866
• «Георгий XII, последний царь Грузии, и присоединение её к России»
• , 1871 г.
• , 1885 г.
• , 1886 г.
• «Отечественная война в письмах современников»
• , 1900 г.

Труды о России XVIII-XIX веков

Много данных собрал Дубровин и для характеристики русского общества в конце XVIII и начале XIX веков, в работах:

• «Пугачёв и его сообщники»
• «Наши мистики-сектанты»
• «Русская жизнь в начале XIX столетия»

Биографии и статьи

В «Военном Сборнике», «Русском Вестнике», «Отечественных Записках» и особенно в журнале «Русская старина », в редактировании и хозяйственных делах которого Дубровин с 1896 г. принимал близкое участие, им помещен ряд блестящих характеристик русских государственных и общественных деятелей: Суворова , князя А. А. Прозоровского, князя П. М. Волконского, князя П. И. Шаликова и других. Им же написана «Биография Н. М. Пржевальского». Дубровин также издал:

• «Доклады и приговоры Правительства Сената при Петре Великом»,
• «Протоколы, журналы и указы Верхнего Тайного Совета» в «Сб. Рус. И. Общ.»
• «Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Е. И. В. канцелярии» и много другое.

Напишите отзыв о статье "Дубровин, Николай Фёдорович"

Примечания

Источники

• А. Куник Записка об ученых трудах Н. Ф. Дубровина СПб., 1890
• В. Е. Рудаков Учёно-литературная деятельность Н. Ф. Дубровина «Исторический Вестник», 1904, № 9
• В. Н. Строев Воспоминания «Русская старина », 1904.
• Перечень некрологов - в № 7 «Исторического Вестника » за 1904 г.
• Список генералам по старшинству . - Составлен по 1 мая 1903 года . - СПб. : Воен. тип., 1903. - С. 163.

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• на официальном сайте РАН
• На сайте «Руниверс » .

Отрывок, характеризующий Дубровин, Николай Фёдорович

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?