Всеволод большое гнездо внешний облик. Князь большое гнездо

Прозвище этого великого князя Руси не случайно: несмотря на относительно недолгую (всего 58 лет) жизнь (1154-1212) этот правитель Руси по праву занимает достойное место в книге рекордов России, не говоря уже о книге Гиннеса. Он был женат дважды, но после себя он оставил богатое демографическое наследство - 12 (!) детей. Сегодня такие большие семьи в нашей стране - огромнейшая редкость: максимум 1-2, а то и 3 ребенка. Население нынешней России колеблется возле отметки 147 млн. чел. (с учетом присоединения Крыма, где население составляет ок. 2,5 млн). Демография в России - очень скользкий и сложный вопрос. При такой территории как у нашей страны, этот показатель катастрофически низкий! В той же Российской империи население составляло около 185 млн, а многодетные семьи были вполне нормальным и естественным явлением. Нормой было иметь от 5 до 10 детей в семье. СССР незадолго до своего распада насчитывал 290 млн. человек, 160 (ок. 60%) из которых были русские. Но на материнском капитале далеко не уедешь: нужен принципиально новый подход, чтобы численность СВОЕГО населения (а не привозного) начала расти как на дрожжах. В Китае, например, еще со времен Цинь Шихуаньди использовалась такая практика: чем больше вы детей родите, тем быстрее вы будете освобождены от уплаты налогов и перейдете под опеку государства. Система эта выглядела таким образом: 1 ребенок - 20 лет налогов, 2 - 15, 3 - 10, 4 - 5, 5 и более - пожизненное освобождение от уплаты налогов. И надо сказать, что такой подход не только пошел Китаю на пользу, но и сыграл с ним злую шутку: государство оказалось не в состоянии прокормить такой здоровенный муравейник, численностью почти в 1,5 млрд (!!!) человек. В итоге это привело к тому, что китайцы стали массово разъезжаться кто куда, а правительство страны приняло решение о уменьшении численности своего населения, приняв программу "один ребенок в семье". В годы Второй мировой войны потери Китая составили 40 млн человек - больше чем у СССР (27-30 млн), а в годы культурной революции жертв стало еще больше - 60 млн. Сегодня же результаты программы "один ребенок в семье" привели к тому, что 400 (!!!) млн. человек стремительно превращаются в пенсионеров, в связи с чем власти Поднебесной уже пошли на некоторое смягчение, разрешив воспитывать не более 2-х детей.
Вот я и думаю: неужели Россию вытянет китайский опыт или все же найдутся люди, которые будут решать демографическую проблему без посторонней помощи?
Рождение князя Всеволода, сына Юрия Долгорукого . Лицевой летописный свод
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (в крещении Дмитрий, 1154 - 15 апреля 1212) - великий князь владимирский с 1176 года. Десятый сын Юрия Долгорукого, младший брат Андрея Боголюбского. При нём Великое княжество Владимирское достигло наивысшего могущества. Имел большое потомство - 12 детей (в том числе 8 сыновей), поэтому получил прозвище «Большое Гнездо». В течение пяти недель (с февраля по 24 марта 1173) княжил в Киеве. В российской историографии иногда называется Всеволодом III.

Время правления Всеволода - период наивысшего подъёма Владимиро-Суздальской земли. Причины успеха Всеволода - опора на новые города (Владимир, Переславль-Залесский, Дмитров, Городец, Кострома, Тверь), где боярство до него было относительно слабым, а также опора на дворянство.

Княжеские усобицы после гибели Андрея Боголюбского
Беспорядки, которые последовали за убиением Андрея, вызвали в лучшей, наиболее зажиточной, части населения желание поскорее прекратить безначалие, т.е. призвать князей, без которых Древняя Русь не могла себе и представить существование какого-либо общественного порядка, а в особенности какой-либо внешней безопасности. Во Владимир съехались бояре и дружинники из Ростова, Суздаля, Переяславля и вместе с владимирской дружиной начали сообщаться о том: кого из потомков Юрия Долгорукого призвать на княжение. Многие голоса указывали на необходимость спешить этим делом, потому что соседние князья, муромские и рязанские, пожалуй, вздумают мстить за прежние притеснения от суздальских и придут ратью, пользуясь тем, что в Суздальской земле нет князя. Опасение это было справедливо; ибо на рязанском столе сидел в то время суровый, предприимчивый князь Глеб Ростиславич. Есть даже повод предполагать, что означенные смуты в суздальской земле и самое убиение Андрея Боголюбского произошли не без некоторого участия Глеба Рязанского, при посредстве его сторонников и клевретов. На съезде Владимирском мы находим его послов, именно двух рязанских бояр Дедильца и Бориса.

Кроме малолетнего сына Юрия Новгородского, после Андрея остались два младших его брата, Михаил и Всеволод, которые приходились ему братьями по отцу, а не по матери, будучи рождены от второй жены Долгорукого. Еще было у него два племянника, Мстислав и Ярополк Ростиславичи. Под влиянием рязанских послов большинство съезда склонилось на сторону племянников, которые приходились шурьями Глебу Рязанскому; так как он был женат на их сестре. Съезд послал нескольких мужей к Рязанскому князю с просьбой присоединить к ним также своих послов и всех вместе отправить за своими шурьями. И братья, и племянники Андрея в то время проживали у черниговского князя Святослава Всеволодовича. Очевидно, далеко не все суздальцы желали племянников; некоторые еще помнили присягу, данную Долгорукому, посадить на своем столе меньших его сыновей. Кроме того, черниговский князь более покровительствовал Юрьевичам, нежели Ростиславичам. Поэтому дело устроилось так, что все четыре князя отправились в Ростово-Суздальскую землю, чтобы княжить в ней сообща; старейшинство признали за Михалком Юрьевичем; на чем и присягнули перед епископом Черниговским. Михалко и один из Ростиславичей, Ярополк, поехали впереди. Но когда они достигли Москвы, их встретило здесь новое посольство, собственно от ростовцев, которое объявило Михалку, чтобы он подождал в Москве, а Ярополка пригласили ехать далее. Очевидно, ростовцам не нравился черниговский договор о совместном княжении Юрьевичей с Ростиславичами и о старшинстве Михалка. Но владимирцы приняли последнего и посадили его на свой стол.

Затем началась борьба или междоусобие дядей с племянниками – борьба, любопытная в особенности по различному отношению к ней суздальских городов. Старейший из них, Ростов, конечно, с неудовольствием смотрел на предпочтение, которое Андрей оказывал младшему перед ним Владимиру. Теперь настало для ростовцев, казалось, удобное время воротить свое прежнее первенствующее значение и смирить Владимир. Называя его своим "пригородом", ростовцы потребовали, чтобы он подчинился их решениям, по примеру других русских земель: "Ибо изначала Новгородцы, Смольняне, Киевляне, Полочане и все власти как на думу на вече сходятся, и на чем старейшие положат, на том и пригороды станут". Раздраженные гордостью владимирцев ростовцы говорили: "Ведь это наши холопы и каменщики; сожжем Владимир или поставим в нем опять своего посадника". В этой борьбе на стороне Ростова стоял другой старший город, Суздаль; а Переяславль-Залесский обнаружил колебание между противниками. Ростовцы и суздальцы собрали большое войско, получили еще помощь от муромцев и рязанцев, осадили Владимир, и после упорной обороны принудили его на время подчиниться своему решению. Михалко удалился опять в Чернигов; в Ростове сел старший Ростиславич Мстислав, а во Владимире младший Ярополк. Эти молодые, неопытные князья вполне подчинились влиянию ростовских бояр, которые всякими неправдами и притеснениями спешили обогатить себя на счет народа. Кроме того, Ростислав привел с собою южнорусских дружинников, которые также получали места посадников и тиунов и также принялись утеснять народ продажами (пенями) и вирами. Советники Ярополка захватили даже ключи от кладовых Успенского собора, начали расхищать его сокровища, отнимать у него села и дани, утвержденные за ним Андреем. Ярополк допустил своего союзника и свояка Глеба Рязанского завладеть некоторыми церковными драгоценностями, как-то: книгами, сосудами и даже самою чудотворною иконою Богородицы.

Когда таким образом не только оскорблена была политическая гордость владимирцев, но и затронуто их религиозное чувство, тогда они вступили еще с большей энергией и вновь призвали Юрьевичей из Чернигова. Михалко явился с черниговской вспомогательной дружиной и изгнал Ростиславичей из Суздальской земли. Признательный Владимиру, он снова утвердил в нем главный княжий стол; а брата Всеволода посадил в Переяславле-Залесском. Ростов и Суздаль были вновь унижены, не получив себе особого князя. Михалко долгое время жил в Южной Руси и отличался там ратными подвигами, особенно против половцев. Утвердясь во Владимире, он немедленно принудил Глеба Рязанского воротить главную святыню Владимирскую, т.е. икону Богородицы, и все, что было похищено им из Успенского храма.

Но уже в следующем 1177 г. Михалко скончался, и во Владимире сел младший Юрьевич Всеволод. Ростовские бояре попытались снова оспаривать первенство Владимира и снова призвали Ростиславичей на княжение. Усердным союзником их опять выступил тот же Глеб Рязанский. Он с наемными толпами половцев вошел в Суздальскую землю, сжег Москву, прямым путем через леса устремился к Владимиру и разграбил Боголюбов с его Рождественским храмом. Между тем Всеволод, получив помощь от новгородцев и Святослава Черниговского, пошел было в Рязанскую землю; но, услыхав, что Глеб уже разоряет окрестности его столицы, поспешил назад и встретил неприятеля на берегах речки Колокши, впадающей слева в Клязьму. Глеб потерпел здесь полное поражение, попал в плен и вскоре умер в заключении. Оба Ростиславича также были захвачены Всеволодом; но потом по ходатайству Черниговского князя отпущены к родственникам в Смоленск.

Правление Всеволода Большое Гнездо
Такой блистательной победой начал свое княжение Всеволод III по прозванию Большое Гнездо, который снова соединил в своих руках всю Ростово-Суздальскую землю.
Юность свою Всеволод провел в разных местах, посреди разнообразных обстоятельств и перемен в своей судьбе, что немало способствовало развитию его практического, гибкого ума и правительственных способностей. Между прочим, еще будучи дитятей, он с матерью своей и братьями (изгнанными Андреем из Суздаля) пробыл некоторое время в Византии, откуда мог увезти много поучительных впечатлений; потом он долго проживал в Южной Руси, где навык ратному делу. Усмирением крамольных ростовцев победой над враждебным соседом, Рязанским князем, и окончательным возвышением владимирцев Всеволод с самого начала сделался их любимцем; успехи его они приписывали особому покровительству своей святыни, чудотворной иконы Богородицы. Самое поведение Всеволода на первых порах его княжения является с оттенком некоторой мягкости и добродушия. После победы на Колокше владимирские бояре и купцы едва не подняли мятежа за то, что князь оставил на свободе пленных ростовцев, суздальцев и рязанцев; чтоб утишить волнение, он принужден был рассадить их по тюрьмам. Нечто подобное повторилось спустя несколько лет, при осаде новгородского пригорода Торжка: когда князь медлил приступом, как бы щадя город, дружина его начала роптать, говоря: "Мы не целоваться с ними приехали", и князь принужден был брать город на щит. Из тех же данных историков имеем полное право заключить, что некоторые видные черты в деятельности знаменитого северорусского князя, помимо его личного характера, обусловились окружающей средой, характером северорусского населения.

Очевидно, неудачный конец, который постиг попытку Андрея ввести полное самовластие, по естественному историческому закону, повел за собой так наз. реакцию в пользу тех, кого он пытался совершенно подчинить своей воле, т. е. в пользу бояр и дружины. Во время междоусобий, происшедших после его смерти, ростовское и суздальское боярство было побеждено и унижено, но только для того, чтобы примкнуть к своим победителям, боярам и дружинникам владимирским, и иметь с ними общие интересы. Как в других областях Руси, города северо-восточные во время этих смут обнаруживают преданность своему княжьему роду (потомству Долгорукого) и не зовут князей из какой-либо другой ветви. Но они также не сажают их на свой стол безусловно, а только по известному ряду, или договору. Так, по поводу помянутых притеснений народу от пришлых дружинников Ярополка Ростиславича владимирцы начали творить веча, на которых говорилось в таком смысле: "Мы по своей воле приняли к себе князя и утвердились с ним крестным целованием; а этим (южноруссам) совсем не подобает сидеть у нас и грабить чужую волость. Промышляйте, братья!" Точно так же не без ряду владимирцы посадили у себя Михалка, а потом Всеволода. Этот ряд, конечно, состоял в подтверждении старых обычаев, обеспечивающих преимущества военного сословия или бояр и дружины, а также некоторые права земских людей по отношению к суду и управлению. Следовательно, в Северо-Восточной Руси мы видим пока те же обычаи и отношения дружины к своим князьям, как и в Южной, те же городские веча. Впрочем, все северные князья, до Всеволода включительно, часть своей жизни провели в Южной Руси, имели там владения и приводили с собой на север многих южноруссов, в том числе и киевлян. Северная Русь еще питалась киевскими обычаями и преданиями, так сказать, киевскою гражданственностью.

В то же время, однако, начинают выступать наружу и те черты отличия, которые впоследствии развились и сообщили Северо-Восточной Руси другой оттенок сравнительно с Русью Киевскою. Боярство и дружина на севере получают оттенок более земский, чем на юге, более оседлый и землевладельческий; они ближе стоят к другим сословиям и не представляют такого преобладания в ратной силе, как на юге. Подобно новгородскому, суздальское ополчение – это по преимуществу земская рать, с боярами и дружиной во главе. Северо-Восточная дружина менее отделяет свои выгоды от интересов земли; она более сплачивается с остальным населением и более содействует князьям в их политических и хозяйственных заботах. Одним словом, в Северо-Восточной Руси мы видим начатки более государственных отношений. Некоторые черты суздальского боярства как будто напомнили честолюбивые стремления современного ему боярства галицкого. Но на севере оно не могло найти такой же благоприятной почвы для своих притязаний. Население здесь отличалось менее впечатлительным и подвижным, более рассудительным характером; по соседству не было угров и поляков, связи с которыми питали и поддерживали внутренние крамолы. Напротив, как скоро Суздальская земля успокоилась под твердым, умным правлением Всеволода III, северное боярство сделалось усердным его помощником. Будучи хладнокровнее и осторожнее своего старшего брата, Всеволод не только не вступал в открытую борьбу с боярством, но ласкал его, соблюдал по наружности старые обычаи и отношения и пользовался его советами в земских делах. В лице Всеволода III вообще мы видим князя, который представил замечательный образец северного, или великорусского, характера, деятельного, расчетливого, домовитого, способного к неуклонному преследованию своей цели, к жестокому или мягкому образу действий, смотря по обстоятельствам, одним словом, те именно черты, на которых построилось государственное здание великой России.

Борьба Всеволода с соседними княжествами
Когда окончились смуты, вызванные убиением Андрея, и Всеволод восстановил единовластие в Ростовско-Суздальском княжестве, тогда получилась возможность и восстановить его преобладание над соседними русскими областями, Новгородской, с одной стороны, и Муромо-Рязанской – с другой. Стремление к этому преобладанию было не одним только личным делом Владимирского князя, но также его бояр, дружины и народа, которые сознавали свой перевес в силах и успели уже привыкнуть к такому преобладанию при Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском. В обзоре новгородской истории мы видели, как Всеволоду удалось снова водворить суздальское влияние в Великом Новгороде и давать ему князей из своих рук. Еще более решительного преобладания достиг он в Рязанской области. Эту область после Глеба, умершего во владимирском плену, разделили его сыновья, которые признали себя в зависимости от Всеволода и сами иногда обращались к нему за решением своих споров. Но здесь суздальское влияние сталкивалось с влиянием черниговским, так как рязанские князья были младшей ветвью черниговских. Всеволоду пришлось рассориться с своим благодетелем Святославом Всеволодовичем, который считал себя главой не только чернигово-северских князей, но и рязанских, вмешивался в их распри, а также поддерживал Новгород Великий в его борьбе с Суздалем и посадил там своего сына. Дело дошло до открытого разрыва.

Черниговский князь вместе с северскими дружинами и наемными Половцами предпринял поход в Суздальскую землю. Около устья Тверцы с ними соединились новгородцы, которых привел его сын (Владимир). Опустошив прибережья Волги, Святослав, не доходя сорока верст до Переяславля-Залесского, встретил Всеволода III, который, кроме суздальских полков, имел с собою вспомогательные дружины рязанские и муромские. Несмотря на нетерпение окружающих его, осторожный и расчетливый как истый северный князь, Всеволод не хотел рисковать решительной битвой с южнорусскими полками, известными военной удалью; а стал ожидать неприятеля за рекой Вленою (левый приток Дубны, впадающей в Волгу). Он расположил свой стан на ее крутых берегах в местности, пересеченной оврагами и холмами. Две недели стояли оба войска, смотря друг на друга с противоположного берега. Всеволод велел рязанским князьям сделать нечаянное ночное нападение. Рязанцы ворвались в лагерь Святослава и произвели там смятение. Но когда на помощь черниговцам подоспел Всеволод Трубчевскии ("буй-тур" "Слова о полку Игореве"), рязанцы обратились в бегство, потеряв много убитыми и пленными. Напрасна Святослав послал к Всеволоду с предложением решить дело Судом Божиим и просил для этого отступить от берега, чтобы можно было переправиться. Всеволод задержал послов и ничего не отвечал. Между тем приближалась весна: боясь разлития вод, Святослав бросил обоз и поспешил уйти (1181 г.). В следующем году соперники восстановили старую дружбу и породнились женитьбой одного из сыновей Святослава на свояченице Всеволода, княжне Ясской. А вскоре затем (в 1183 г.), когда Всеволод задумал поход на Камских Болгар и просил Святослава о помощи, тот прислал ему отряд со своим сыном Владимиром.

Поход Всеволода на камских болгар
Сия последняя война возникла вследствие грабежей, которым подвергались болгарские суда на Оке и Волге от рязанских и муромских повольников. Не получив удовлетворения за обиды, болгары вооружили судовую рать, в свою очередь опустошили окрестности Мурома и доходили да самой Рязани. Поход Всеволода III поэтому имел значение общей обороны русских земель от иноплеменников. Кроме суздальских, рязанских и муромских полков, в нем приняли участие черниговцы и смольняне. До восьми князей съехались во Владимире-на-Клязьме. Великий князь в течение нескольких дней весело пировал со своими гостями, а затем 20 мая выступил с ними в поход. Суздальцы Клязьмой спустились в Оку и тут соединились с союзными полками. Конница пошла полем мимо мордовских селений, а судовая рать поплыла Волгой. Достигши одного волжского острова, именуемого Исады, князья остановили здесь суда под прикрытием преимущественно белозерской дружины с воеводой Фомою Ласковичем; а с остальной ратью и с конницей вступили на землю Серебряных Болгар. С ближними мордовскими племенами великий князь заключил мир, и те охотно продавали русскому войску съестные припасы. Дорогой к русским неожиданно присоединился еще половецкий отряд, который был приведен одним из болгарских князей против своих соплеменников. Очевидно, в Камской Болгарии случались такие же междоусобия, как и на Руси, и владетели болгарские также наводили на свою землю степных варваров. Русское войско подступило к "Великому городу", то есть к главной столице. Молодые князья подскакали к самым воротам и сразились с укрепившейся около них неприятельской пехотой. Особенно отличился своим мужеством племянник Всеволода Изяслав Глебович; но вражья стрела пронзила его сквозь броню под сердце, так что он замертво отнесен в русский стан. Смертельная рана любимого племянника сильно опечалила Всеволода; он простоял десять дней под городом; и, не взяв его, пошел назад. Между тем белозерцы, оставшиеся при судах, подверглись нападению окольных болгар, которые приплыли Волгой из городов Собекуля и Челмата; с ними соединились еще болгары, называемые темтюзы, и конница из Торческа; число нападавших простиралось до 5000. Враги были разбиты. Они спешили уходить на своих учанах; но русские ладьи преследовали их и потопили более 1000 человек. Русская пехота воротилась домой тем же порядком, т.е. на судах; а конница также пошла через земли Мордвы, с которой на этот раз не обошлось без враждебных столкновений.

Тело умершего дорогой Изяслава Глебовича было привезено во Владимир и погребено в златоверхом храме Богородицы. Брат его, Владимир Глебович, как мы видели, княжил в Южном Переяславле и отличился своим геройством при нашествии Кончака Половецкого. Если не об этих Глебовичах, то о рязанских вспоминает «Слово о полку Игореве», когда обращается к могуществу Суздальского князя: «Великий княже Всеволоде! Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти. Аже бы ты был (здесь), то была бы чага (пленница) по ногам, а кощей по резане. Ты бо можеши посуху живыми шереширы (метательными орудиями) стреляти, удалыми сыны Глебовы». Что такое обращение не было одной риторикой и что Всеволод принимал к сердцу обиды Русской земле от варваров, это показывает большой поход его на половцев, предпринятый весной 1199 года с суздальскими и рязанскими полками. Он дошел до половецких зимовников на берегах Дона и разорил их; Половцы не осмелились вступить с ним в борьбу; со своими кибитками и стадами они ушли к самому морю.

Внутренняя политика Всеволода Большое Гнездо
Беспокойные рязанские князья своими распрями и возмущениями доставили много хлопот Всеволоду. Он несколько раз предпринимал походы в их землю и совершенно подчинил ее. Князья соседней Смоленской области также почитали его старейшинство. Что же касается до Южной Руси, то еще при жизни энергичного Святослава Всеволодовича там было восстановлено влияние Суздальского князя. Последний тем удобнее мог вмешиваться в дела Приднепровья, что сам имел в нем наследственную волость Переяславскую, которую держал сначала своими племянниками, а потом собственными сыновьями. Мы видели, что после кончины Святослава Всеволодовича его преемники занимали Киевский стол только с согласия Всеволода III. Такого преобладания он достиг не посылая туда рати, подобно Андрею Боголюбскому, а единственно искусною политикой, хотя и соединенной с некоторым коварством. Известно, как он ловко поссорил Рюрика Киевского с Романом Волынским и помешал тесному союзу этих сильнейших владетелей Юго-Западной Руси, который мог бы дать отпор притязаниям Руси Северо-Восточной.

С помощью ловкой и осторожной политики Всеволод постепенно водворил порядок и спокойствие в своей земле, утвердил свою власть и имел успех почти во всех важных предприятиях. Незаметно также, чтобы он усердно следовал самодержавным стремлениям Боголюбского. Наученный его судьбой, он, наоборот, является хранителем старинных дружинных обычаев и чтит больших бояр. О каком-либо неудовольствии с их стороны летописи не упоминают; хотя в похвалу Всеволоду и прибавляют, что он творил народу суд нелицеприятный и не потворствовал сильным людям, которые обижали меньших. Из больших бояр Всеволода, отличившихся в качестве воевод, летопись называет Фому Ласковича и старого Дорожая, служившего еще Юрию Долгорукому: они воеводствовали в Болгарском походе 1183 года. Далее упоминаются: Яков, "сестрич" великого князя (племянник от сестры), провожавший в Южную Русь с боярами и с боярынями Верхуславу Всеволодовну, невесту Ростислава Рюриковича; тиун Гюря, который послан был возобновить Остерский Городок; Кузьма Ратьшич, "меченоша" великого князя, в 1210 году ходивший с войском в Рязанскую землю, и др.

Любопытны действия Всеволода по вопросу о назначении ростовских епископов. Подобно Боголюбскому, он старался выбирать их сам, и исключительно из русских людей, а не из греков, чем, несомненно, исполнял народное желание. Однажды киевский митрополит Никнфор назначил на Ростовскую кафедру Николу Гречина, которого, по словам летописи, поставил "на мзде", т. е. взял с него деньги. Но князь и "людие" не приняли его и отослали обратно (около 1184 г.). Всеволод отправил в Киев посла к Святославу и к митрополиту с просьбой поставить на Ростовскую епископию Луку, игумена у Спаса на Берестове, человека смиренного духом и кроткого, следовательно, такого, который не мог входить в какие-либо пререкания с княжеской властью. Митрополит противился, но Святослав Всеволодович поддержал просьбу, и Лука был поставлен в Ростов, а Никола Гречин – в Полоцк. Когда же смиренный Лука спустя четыре года скончался, великий князь выбрал ему преемником собственного духовника Иоанна, которого и отправил на поставление к Киевскому митрополиту. Иоанн, по-видимому, был также епископом тихим, послушным великому князю и, кроме того, деятельным его помощником в храмоздании.

Постройки Всеволода
Довольно частые войны и походы не мешали Всеволоду усердно заниматься делами хозяйственными, строительными, судебными, семейными и т.д. Он в мирное время не заживался в своем стольном Владимире, а добросовестно исполнял старинный обычай полюдья, т.е. сам ездил по областям, уставляли собирал дани, судил преступников, разбирал тяжбы. Из летописи мы узнаем, что разные события застают его то в Суздале, то в Ростове, то в Переяславле-Залесском, на полюдье. В то же время он наблюдал за исправностью укреплений, строил детинцы или поправлял обветшалые городские стены. Возобновляли запустевшие города (например, Городок Остерский). Огонь в особенности давал пищу для строительной деятельности. Так в 1185 г. 18 апреля страшный пожар опустошил Владимир-на-Клязьме; погорел чуть не весь город. Жертвой огня сделались княжий двор и до 32 церквей; в том числе обгорел и соборный Успенский храм, созданный Андреем Боголюбским. Погибли при этом его украшения, дорогие сосуды, серебряные паникадила, иконы в золотых окладах с жемчугом, богослужебные книги, дорогие княжие одежды и разные "узорочья", или шитые золотом ткани (оксамиты), которые во время больших праздников развешивались в церкви. Многие из этих сокровищ хранились в церковном тереме, или кладовой, на хорах; растерявшиеся служители выбрасывали их из терема на церковный двор, где они также сделались добычей пламени.

Великий князь немедля принялся уничтожать следы пожара; между прочим, выстроил вновь детинец, княжий терем и обновил златоверхий храм Успения; причем расширил его пристройкой новых стен с трех сторон; а вокруг срединного купола возвел еще четыре меньших, которые также позолотил. Когда окончилось обновление, то в 1189 году соборный храм был вновь и торжественно освящен епископом Лукою. Спустя три или четыре года почти половина Владимира опять сделалась добычей пламени: сгорело до 14 церквей; но княжий двор и соборный храм на этот раз уцелели. В 1199 году 25 июля читаем известие о третьем большом пожаре во Владимире: он начался во время литургии и продолжался до вечерни; причем опять сгорели едва не половина города и до 16 церквей. Обновляя старые храмы, Всеволод украшал свой стольный город и новыми; между прочим, он воздвиг церковь Рождества Богородицы, при которой устроил мужской монастырь, и еще храм Успения, при котором супруга его Мария основала женскую обитель. Но самое знаменитое сооружение великого князя – это придворнокняжий храм в честь его святого, Димитрия Солунского; так как христианское имя Всеволода III было Димитрий. Этот храм до наших дней представляет изящнейший памятник древнерусского искусства.

Всеволоду много помогал в его строительной деятельности епископ Иоанн, бывший его духовник. Между прочим, они совершили обновление соборной Богородичной церкви в городе Суздаль, которая обветшала от времени и небрежения. Верхи ее вновь покрыли оловом, а стены вновь оштукатурили. Любопытно по сему поводу следующее известие летописца: епископ на этот раз не обращался к немецким мастерам; а нашел своих, из которых одни лили олово, другие крыли, третьи приготовляли известь и белили стены. Следовательно, строительная деятельность Юрия, Андрея и Всеволода не осталась без влияния на образование чисто русских мастеров-техников; Всеволод III является образцом северного князя-семьянина. Бог благословил его многочисленным потомством; на что указывает и самое прозвание его Большим Гнездом. Нам известны имена осьми его сыновей и нескольких дочерей. На его привязанность к старым семейным обычаям указывают, между прочим, известия летописи о постригах княжих сыновей. Этот древний общеславянский обряд состоял в том, что трех- или четырехлетнему княжичу обрезывали волосы и впервые сажали на коня; причем устраивали пир. В христианские времена к подобному обряду присоединялись, конечно, молитвы и благословение церкви. Всеволод с особенной торжественностью праздновал постриги и задавал веселые пиры. Еще большими пирами и щедрыми подарками сопровождал он женитьбу сына и выдачу замуж дочери. Мы видели, как он выдавал любимую свою дочь Верхуславу-Анастасию за сына Рюрикова Ростислава.

Семья Всеволода Большое Гнездо
Всеволод был женат на ясской, или аланской, княжне. Между русскими князьями того времени встречаем не один пример брачного союза с отдельными владетелями кавказскими, отчасти христианскими, отчасти полуязыческими. Очень может быть, что отличная от русских женщин красота черкешенок пленяла наших князей. Впрочем, по всем признакам в XII веке еще продолжались древние сношения с кавказскими народами, установленные во времена русского владычества на берегах Азовского и Черного морей, т.е. в Тмутараканской земле. Выходцы с Кавказа нередко вступали в русскую службу и даже бывали в числе приближенных княжих слуг, каковыми, например, является известный Анбал, ключник Андрея Боголюбского. Супруга Всеволода Мария, хотя и возросшая в полуязыческой стране, подобно многим русским княгиням отличалась особой набожностью, усердием к церкви и благотворительностью. Памятником ее благочестия служит помянутый выше устроенный ею женский Успенский монастырь во Владимире. Последние семь или восемь лет своей жизни великая княгиня была удручена какой-то тяжкой болезнью. В 1206 г. она постриглась в своей Успенской обители, где спустя немного дней скончалась и была торжественно погребена, оплаканная великим князем, детьми, духовенством и народом. Мария, по-видимому, прибыла в Россию не одна, а целой семьей или вызвала к себе своих близких впоследствии, может быть, после какого-нибудь несчастного для ее семьи переворота на родине. По крайней мере летопись упоминает о двух ее сестрах: одну из. них Всеволод выдал за сына Святослава Всеволодовича Киевского, а другую – за Ярослава Владимировича, которого держал на столе Великого Новгорода в качестве свояка и подручника. Супруга Ярослава скончалась также во Владимире, еще прежде великой княгини и была погребена в ее же Успенской обители. Вообще у этой гостеприимной Владимирской четы нашла приют и ласку не одна осиротелая или гонимая родственница. Так, под ее крылом провели остаток своей жизни сестра великого князя нелюбимая супруга Осмомысла Галицкого, Ольга Юрьевна, в черницах Евфросиния (скончалась в 1183 г. и погребена во Владимирском Успенском соборе), и вдова брата Михалка Юрьевича, Феврония, двадцатью пятью годами пережившая своего супруга (погребена в Суздальском соборе). Любя полную семейную жизнь, великий князь по смерти первой супруги, очевидно, скучал своим вдовством, и, будучи почти шестидесятилетним стариком, имея уже много внучат, вступил во второй брак с дочерью витебского князя Василька, в 1209 г. Чадолюбивый семьянин, Всеволод III не всегда был благодушным князем в отношении к своим племянникам и, подобно Андрею, не давал им уделов в Суздальской области, в том числе и сыну Боголюбского Юрию. Впрочем, последний, может быть, своим поведением сам вооружил против себя дядю. Русские летописи не сообщают нам ничего о судьбе Юрия Андреевича. Только из иноземных источников мы узнаем, что, гонимый дядей, он удалился к одному из половецких ханов. Тут явилось к нему посольство из Грузии с брачным предложением. В то время на престоле Грузии сидела знаменитая Тамара, после отца своего Георгия III. Когда духовенство и вельможи грузинские искали ей достойного жениха, то один знатный муж, по имени Абуласан, указал им имя Юрия, как на молодого человека, который по своему происхождению, красивой наружности, уму и храбрости был вполне достоин руки Тамары. Вельможи одобрили этот выбор и отправили одного купца послом к Юрию. Сей последний прибыл в Грузию, сочетался браком с Тамарой и первое время ознаменовал себя ратными подвигами в войнах с враждебными соседями. Но потом он изменил свое поведение, предался вину и всякому разгулу; так что Тамара, после напрасных увещаний, развелась с ним и выслала его в греческие владения. Он воротился в Грузию и попытался произвести мятеж против Царицы; но был побежден и снова изгнан. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Отказывая в уделах племянникам, Всеволод, однако, по отношению к сыновьям не проявлял никаких забот о последующих успехах единовластия. По обычаю старых русских князей он разделил между ними свои земли и даже обнаружил при этом недостаток государственной дальновидности, в чем, несомненно, уступал своему брату Андрею. У Всеволода оставалось в живых шесть сыновей: Константин, Юрий, Ярослав, Святослав, Владимир, Иван. Старшего Константина он посадил в Ростове, где этот умный князь и приобрел народное расположение. Особенно сблизил его с ростовцами ужасный пожар, который в 1211 году истребил большую часть их города, в том числе 15 церквей. Константин в то время пировал во Владимире на свадьбе своего брата Юрия с дочерью киевского князя Всеволода Чермного. Услыхав о несчастии ростовцев, Константин поспешил в свой удел и приложил много забот к облегчению пострадавших. В следующем 1212 году великий князь, чувствуя приближение кончины, послал опять за Константином, которому назначил старший Владимирский стол, а Ростов велел передать второму сыну Юрию. Но тут Константин, отличавшийся дотоле скромностью и послушанием, вдруг оказал решительное неповиновение отцу: он не поехал на двукратный призыв и потребовал себе обоих городов, Ростова и Владимира. По всей вероятности, при этом случае возобновились притязания ростовцев на старшинство, и действовали внушения ростовских бояр. С другой стороны, Константин, может быть, понимал, что для устранения подобного спора двух городов и в видах сильной правительственной власти великий князь должен иметь в своих руках оба этих города. Всеволод сильно огорчился таким непослушанием и наказал Константина тем, что лишил его старшинства, а Владимирский великий стол отдал второму сыну Юрию. Но, сознавая непрочность такого нововведения, он пожелал укрепить его общей присягой лучших людей своей земли; следовательно, повторил почти то же самое, что 25 лет назад сделал его свояк Ярослав Осмомысл Галицкий. Всеволод созвал во Владимире бояр из всех своих городов и волостей; собрал также дворян, купцов и духовенство с епископом Иоанном во главе и заставил этот земский собор присягнуть Юрию как великому князю, которому поручил прочих своих сыновей. Вскоре потом, 14 апреля, Всеволод Большое Гнездо скончался, был оплакан сыновьями и народом и торжественно погребен в златоверхом Успенском соборе.

С пра-вящим классом — крупной земельной аристократией и предводите-лями городских общин. Благодаря их поддержке ему удалось стать сильнейшим правителем Руси. Владимирскому «самовластцу» бес-прекословно подчинялись воинственные соседи — рязанские кня-зья. Опираясь на свои наследственные владения, он всегда мог ска-зать решающее слово в спорах о власти в Южной Руси. Материал с сайта

Однако и всего могущества Всеволода не хватило для того, чтобы остановить колесо истории . В ту эпоху большие княжества повсюду распадались на части — уделы. Князь-отец считал своим долгом выделить каждому из сыновей отдельную область, где он мог чувствовать себя хозяином. К тому же аристократия повсюду хотела иметь собственного предводителя, защитника и устроите-ля края. В 1206 г. ростовская знать уговорила Всеволода ещё при жизни выделить Ростов в удел старшему сыну Константину . Боя-ре надеялись, что, став великим князем, Константин перенесёт свой престол в Ростов. Однако этим планам решительно воспротивились владимирцы. По их настоянию Всеволод завещал великое княжение не Константину, а следующему по старшинству брату — Юрию. Та-кое решение, естественно, вызвало междоусобную войну, в которой приняли участие шесть сыновей Всеволода — Константин, Юрий, Ярослав , Владимир , Иван и Святослав . И каждый из них звал на помощь своих друзей и союзников. В итоге Северо-Восточная Русь в течение нескольких лет оставалась ареной ожесточённых сражений. Самое страшное из них произошло в апреле 1216 г. на берегах реки Липицы близ Юрьева-Польского. Князь Константин Всеволодович и его союзники-новгородцы разгромили дружины Юрия и Ярослава.

Кровавая усобица окончательно за-вершилась лишь с кончиной Константи-на в 1218 г.

Внешняя политика Всеволода Большое Гнездо

Следуя по стопам отца и брата, Всеволод совершил несколько походов на Волжскую Булгарию. Свои победы он отмечал построй-кой великолепных белокаменных храмов.

А) актуальность выбранной темы

Время правления Всеволода III – безусловно важная веха в истории Русской земли, яркий момент, вспышка света в мрачных условиях раздробленности. Эта тема как тема власти, несомненно, очень актуальна была всегда и остается актуальной по сей день. Она интересна тем, что князь стоит у истоков формирования монархической идеи. Всеволод – один из первых властителей, который воплотил в себе черты самодержавного правителя. Хотя в отечественной литературе однозначное предпочтение отдается Андрею Боголюбскому, фигура брата закрывает Всеволода. Некоторые исследователи полагают, что князь ничего нового не сделал, что он только закрепил успехи брата, и даже наоборот, способствовал усилению и продолжению раздробленности (имея ввиду междоусобицу его сыновей после его смерти). Поэтому нам необходимо в этом, попытаться увидеть в князе черты самодержца, понять, что же на самом деле сделал Всеволод.

Б) цели и задачи исследования

Исходя из этой проблемы, целью работы будет показать формирование идеи самодержавного правителя, учитывая при этом, что Владимиро-Суздальское княжество – наследник Киевской Руси.

Для достижения поставленной цели необходимо выделить те черты Всеволода как правителя, которые были присущи киевской традиции, и выделить новации. Для этого нужно рассмотреть и проанализировать внутреннюю и внешнюю политику Всеволода. Здесь надо оговориться, что под «внутренней политикой» подразумеваются отношения с соседними княжествами, так как для Всеволода они оставались частичками одного государства, которые ему необходимо было собрать в одно целое. В этой политике самыми показательными являются отношения с Киевом (как с бывшим центром великого княжения) и с Новгородом (как с независимой республикой). А «внешняя политика» - это отношения с Волжской Болгарией и половецкой степью, так как источники не упоминают о других направлениях политики Всеволода. Последней задачей будет рассмотрение образа «идеального князя» в «Поучении Владимира Мономаха» и сопоставление этого образа с образом Всеволода III Большое Гнездо, для того чтобы проследить, как изменяется характер князя при усилении централизации, какие новые качества появляются и помогают этому процессу.

В) характеристика источников

Для работы над темой использовалось четыре источника. Первый и самый главный – Лаврентьевская летопись.

Лаврентьевская летопись – один из самых древних дошедших до нас летописных памятников – составляет часть Владимиро-Суздальского летописания и поэтому описываемому периоду там уделяется большое внимание. Памятник получил свое название по имени монаха Лаврентия, переписавшего летопись в 1377 году по заказу Суздальского и Нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Летопись начинается «Повестью временных лет» и заканчивается 1305 годом. Памятник был куплен в 1792 году собирателем древних рукописей графом Мусиным-Пушкиным. Сейчас рукопись хранится в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга. Первое издание было предпринято в 1804 году Обществом истории и древностей российских при Московском университете.

Источником, дополняющим первый, является Ипатьевская летопись. Она распадается на три главных части. Первая часть содержит «Повесть временных лет» третьей редакции. Вторая часть охватывает события 1118-1199 годов. Третья часть доводит свое повествование до 1292 года и представляет собой, в основном, Галицко-Волынскую летопись.

Основных списков летописи два: Ипатьевский и Хлебниковский. Оба этих списка восходят к южнорусскому летописному своду конца XIII века. Ипатьевский список начала XV века найден Карамзиным Н.М. Впервые был издан в 1842 году.

Третий источник – Новгородская I летопись – древнейшая летопись Новгородской феодальной республики. Она достаточно ясно освещает события, характеризующие отношения Новгорода и Владимира. Летопись известна в двух изводах. Старший извод представлен пергаменным Синодальным списком XIII – XV веков. Он доводит свое изложение до 1330-х годов и имеет приписки, доходящие до середины XIV века. Младший извод Новгородской летописи близок к Синодальному списку, но продолжает его до 40-х годов XV века. Известны два основных списка летописи младшего извода: Академический и Комиссионный. Другие списки Новгородской I летописи младшего извода представляют собой дальнейшее усложнение Комиссионного списка.

Четвертый источник – «Поучение Владимира Мономаха». Это произведение представляет собой прообраз тех домостроев, которые мы увидим в последующих веках. Кроме того, «Поучение» - единственный в древнерусской литературе пример наставления созданного не духовным лицом, а светским человеком, государственным деятелем. Структура произведения: Собственно поучение, послание к Олегу Святославичу (племяннику Мономаха), автобиография.

Полагают, что окончательно «Поучение» было завершено автором в 1117 году, когда он смог подвести итог своей жизни. Дошло до нас «Поучение» в единственном списке XIV века в составе Лаврентьевской летописи, где оно стоит под 1096 годом, причем, сам текст оказался без некоторых частей (в частности, нет начала поучения).

Г) обзор литературы

Время правления Всеволода III Большое Гнездо, как период в истории Владимиро-Суздальского княжества и Русской земли, изучался мало и практически не исследовался, особенно современными историками. Немного больше уделяли ему внимание советские авторы. Но основные труды – это труды дореволюционных ученых.

Из дореволюционных исследователей здесь использованы работы Мятлевой Т.П., Соловьева С.М., Ключевского В.О. и др. Все они высоко оценивают деятельность Всеволода и его личность.

Ключевский В.О. в «Курсе русской истории» указывает на жесткий характер Всеволода и говорит, что он «заставил» признать себя великим князем всей Русской земли.

Историк Иловайский Д.И. говорит, что князь – расчетливый, способный к жестокому образу действий, то есть обладает именно теми чертами, «на которых построилось государственное здание Великой России».

Карамзин Н.М. говорит, что князь Всеволод «княжил счастливо, благоразумно от самой юности и строго соблюдал правосудие. Не бедные, не слабые трепетали его, а вельможи корыстолюбивые…».

Мятлева Т.П. же считает Всеволода справедливым, но жестоким: «…тем не менее, воспитанный в Византии, он научился там жестокой мести, безжалостно проявляя ее порой на своих врагах».

Крупнейший историк XIX века С.М. Соловьев в «Истории отношений между русскими князьями Рюрикова дома» называет Всеволода III не просто великим князем, но сравнивает его с государем, называя «люимцем народа и победителем», и говорит: «Одним словом, он был рожден царствовать…».

Пресняков А.Е. в своем труде «Образование Великорусского государства» говорит, что успех князя – есть результат естественного для северорусских правителей стремления к подчинению себе других князей.

Другой советский историк Толочко А.П. совершенно необоснованно считает, что Всеволод не играл главной роли в политической истории страны, и говорит, что он находился под влиянием Византии.

Кучкин.В.А. останавливается только на территориальных успехах политики князя: «…при Всеволоде Большое Гнездо значительно расширилась территория области, усложнилась ее административная структура». Кривошеев Ю.В. говорит о приходе к власти Всеволода и считает, что он пришел к власти при помощи горожан, которые сразу нашли в князе «союзника, а не противника своих действий».

Однако все-таки со временем характеристики князя становятся более конкретными.

Свердлов М.Б. говорит о политическом первенстве и могуществе князя. А исследователь Перхавко В.Б. называет князя Всеволода государем «близким к идеалу» , то есть, в литературе все больше и больше утверждается мысль о том, что время правления Всеволода – это время расцвета всей Русской земли, это период временной централизации власти, временного увеличения роли великого князя до масштабов государя.

Глава I. Внутренняя политика Всеволода III

1.Отношения с Киевским княжеством

Всеволод III Большое Гнездо занял Владимирский престол в результате междоусобицы, длившейся более года. Время Всеволода-это время, когда реальная власть находилась не у киевского князя, а в руках князя Владимиро-Суздальского. Это эпоха расцвета Владимирского княжества. Ведь именно князь Всеволод впервые ввел в свой титул термин «великий» и оправдал его. Оценивая внутреннюю политику князя, его отношения с соседними княжествами, с соседними народами можно согласиться с этим титулом. Всеволод III заставил признать себя великим князем земли Русской.

Свое детство Всеволод провел сначала в Византии, куда его вместе с матерью сослал брат – Андрей Боголюбский, стремившийся избавиться от возможных соперников и претендентов на престол, а потом в Южной Руси, в частности, в Чернигове. Это очень помогло ему в будущем. Став князем, он увидел и понял различия между Северной и Южной Русью и, используя свои знания, сумел распределить свои силы и добиться желаемых результатов. Получалось, что все его вмешательства в дела киевские проходили без грандиозных затрат.

«Южная политика» Всеволода - это отношения с Киевом и Русской землей (то есть землей вокруг Киева). Это одна из важнейших сторон политики княжества конца XII - начала XIV века. Эти отношения начались со столкновения киевского князя Святослава Всеволодовича с Всеволодом Юрьевичем: «Приде князь Всеволодичь Святослав с Новгородци, и с Половци погаными, и с Черниговци, на Всеволода Юргевича; Всеволод же поиде противу ему и усрете и на Влене, на реце, и стояша промежи собою две недели». Рассматривая политику Всеволода по отношению к Киеву, надо сначала сказать о внутреннем политическом положении княжества. В чем оно заключалось? Оно заключалось во взаимоотношениях князя и боярства, так как бояре всегда играли отнюдь не последнюю роль в княжестве и представляли собой довольно мощную силу. Всеволод III не вступал в открытую борьбу с боярством, наоборот, даже пользовался его советами: «Как скоро Суздальская земля успокоилась под твердым, умным правлением Всеволода III, северное боярство сделалось его усердным помощником». Однако иногда в источнике мы встречаем словосочетание «его бояре» , которое может свидетельствовать о том, что князь на самом деле подчинил себе владимирское боярство, сумел обуздать его, установив в своем княжестве единоличную власть. А вот народное собрание - вече - не всегда было довольно поступками князя. Впрочем, князь практически всегда уступал ему. «По мале же дний всташа опять людье вси и бояре, и придоша на княж двор, многое мьножество с оружьем, рекуще: чего их додержати? Хотим слепити и. Князю же Всеволоду печалну бывшю, не могшю удержати людий множьства ради их клича» ; «Он же послушавъ своих бояръ, оже молвяхуть ему: братъ твой шелъ Володимерю, а тобе выдалъ, - и отвори врата». Важным показателем соотношения сил Киевского и Владимирского княжеств является случай с поставлением епископа. Всеволод сам выбирает кандидата и не считается с мнением Киевского митрополита. Самое главное то, что Киев уступает Всеволоду: « Князь Всеволод посла к Кыеву к Святославу к Всеволодичю и к митрополиту Никифору, прося епископа, хотя поставити Луку…; митрополит же не хотяше поставити его, за не бе на мьзде поставил Николу Гречьна… Митрополит же Никифор повеле Николе Гречьну отписатися земле Ростовьской, и постави сего Луку епископом Ростову и Володимерю и Суждалю и всей земли Ростовьской».

Из летописей известно, что раньше таких случаев не было. Испокон веков киевский митрополит сам назначал епископов во все епархии (за иключением Новгорода; впрочем, Новгород всегда был исключением), как владыка, митрополия которого находилась в центре великого княжения, что немалова жно. Интересно, что если в первый раз митрополит колебался, то во второй – без возражений поставил епископом того, кого хотел Всеволод: « Посла благоверный христолюбивый великий князь Всеволод… к Кыеву Святославу ко Всеволодичю и к митрополиту Никифору отца своего духовнаго Иоанна на епископьство. Это напоминает именно независимый Новгород, в котором епископ выбирался без участия Киева и лишь затем в Киев посылалась просьба о его хиротонии. Отсюда можно сделать вывод, что власть Владимиро-Суздальского князя не слабела и даже не стояла на месте, а наоборот, усиливалась и крепла.

В киевской междоусобице при Рюрике Ростиславиче Всеволод внешне поддерживал Ростиславичей, однако, как только начиналась война, он сразу же принимал мирные предложения Ольговичей. Это потому, что ему нужна была вражда и бессилие князей Южной Руси. Он не обращал внимания на свои обязательства « Того же лета прислаша с молбою к великому князю Всеволоду митрополита Матфея Всеволодъ Чермный и вси Олговичи, прося мира и во всем покаряющеся; великый же князь видевъ покоренье ихъ к собе, не помяна злобы ихъ, целова к ним крестъ…» . И города Рюрика ему были нужны только для того, чтобы таким образом ослабить своих соперников. Всеволод наводил порядок в Русской земле не всегда достойными способами. Иногда, чтобы удержать власть, ему приходилось быть коварным. Известно, как ловко он поссорил, «стравил» Рюрика Ростиславича с Романом Волынским. Тем не менее, несмотря на способы достижения поставленной цели, задуманное ему удавалось: Рюрик даже не посмел вступить в свои права без воли на то Всеволода III, признавая тем самым его старшинство: «… преставися князь Кыевский Святослав… и посла великый князь Всеволодъ муже свое в Кыев, и посади в Кыеве Рюрика Ростиславича». Хотя некоторые исследователи, в частности, Толочко А. П. в своем труде « Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология» говорит, что власть Всеволода была небольшой, титул «великий» - почетным и не более. Как мы видим, после нашего небольшого исследования, это утверждение не устойчивое и ничем не обоснованное.

Любые действия князя всегда были ради достижения справедливых целей. Он хотел единства Руси и совсем не желал насилия как такового. Карамзин Н. М. говорит, что «он был рожден царствовать … хотя не мог называться самодержавным Государем России» . Проведя это небольшое исследование, мы видим, что благодаря деятельности Всеволода, фактически (неофициально) великокняжеский престол был перенесен во Владимир.

2. Отношения с Новгородом

Еще сложней и необычней складывались отношения Всеволода III и Новгорода. Новгородская феодальная республика – так называют эту политическую формацию многие исследователи. На протяжении практически всей истории существования этого княжества не находилось такого князя, которому хоть в какой-то степени удалось бы подчинить его. Это государственное образование все время было самостоятельным и независимым. Высшим органом власти в Новгороде в то время было вече, а не князь, как в Северо-Восточной Руси. Вече имело право пригласить понравившегося князя, а могло и изгнать его, если тот не устраивал по каким-то причинам. То есть, князь не имел там практически никакой власти. Он управлял только под руководством посадника.

И вот, князь Всеволод сделал то, что до него не удавалось сделать никому, даже мечтавшему об этом Андрею Боголюбскому. Он в какой-то мере подчинил себе на несколько лет Новгород: «Новгородци целовавшее ко Всеволоду Юргевичу крест…» .

Однако, конечно же, это подчинение не было полным. Новгородцы пытаются противостоять Всеволоду, нарушают крестоцелование. Старые традиции продолжают существовать, как бы послушна Новгородская земля не была. Уже после того, как новгородцы целовали крест, летопись говорит нам о призвании нового князя: « В се же лето выгнаша Новгородци Ярослава Володимерича, а Давыдовича Мстислава пояша к собе княжить Новугороду: так бо бе их обычай» . Это происходило потому, что свободолюбивым гражданам Новгорода, привыкшим к самостоятельности, в тягость было ощущать над собой могучую, властную руку Всеволода III или кого-нибудь другого. Однако Всеволод и не претендовал на полное владычество над Новгородом. Он пытался сохранить стабильность и относительное спокойствие в Русской земле. Как мудрый князь, Всеволод понимал, что для этого ему необходимо считаться с мнениями и желаниями новгородского боярства, которое «привыкло участвовать в общественных процессах». Однако спокойное подчинение тоже было не простым. Оно было корыстным со стороны новгородской знати. Скорее всего, тесная связь с великим князем была просто выгодна новгородцам в плане внутренней и внешней торговли.

И все-таки Всеволод привел новгородцев к тому, что они сами начали просить у него князей: « Тое же осени приидоша Новгородци, лепшие мужи, Мирошьчина гадь, к великому князю Всеволоду с поклоном с молбою всего Новгорода, рекуще: ты господин князь великый Всеволод Гюргевич, просим у тобе сына княжить Новугороду, зане тобе отчина и дедина Новгород». «Идоша людье с посадником и с Михалком к Всеволоду; и прия е с великою честью и вда им сын Святослав…» .

Таким образом, мы видим покорность новгородцев Всеволоду. Недаром они называют его «великим князем». Хотя окончательно Новгород был подчинен только в XV веке (время возвышения Московского княжества). И все же власть Всеволода III над Новгородом – явление исключительное. Он смог подчинить неподчинимое. Это говорит о действительном могуществе Владимиро-Суздальского княжества в то время, о мудрости, сильном и властном характере Всеволода Большое Гнездо. Князь оправдывает свое имя, которое на древнерусском языке означает «всем владеть».

Итак, Всеволод властно ведет себя по отношению к боярству; сам выбирает епископа; укрепляя личную власть, всячески поддерживает вражду князей в Южной Руси; как в былые времена, в Киевской Руси, Всеволод сажает своего князя в Новгород. То есть, мы видим, что в отношениях с другими землями Всеволод утверждал свое могущество и политическое первенство, причем средствами он пользуется взятыми из эпохи раздробленности (устраивая вражду между князьями).

Глава II. Внешняя политика Всеволода

1. Отношения с Волжской Болгарией

Внешняя политика Владимиро-Суздальского князя – это отношения с половцами и Волжской Болгарией. Вообще, особой динамичностью в эти века внешняя политика не отличалась. Вот, например, отношений с Византией источники не касаются. Возможно потому, что на этом направлении было спокойно и никаких важных действий ни с одной, ни с другой стороны не происходило.

В целом, восточная (по отношению к Волжской Болгарии) политика – это не завоевания. Она связана с задачами владимирской торговли.

Первый поход 1184 года – грандиозный по размерам. Болгар разгромили в двух сражениях, как, впрочем, и в последующем походе 1185 года: «И поможе Бог Руси, и победиша я, избиша ихъ полътретьи тысяче, а прочии пойдоша к лодьям, не ведущее бывшаго, оже лодьиници до нихъ победиле полкъ Болгарьский…» . Участие в этом походе свидетельствует об огромном значении для Владимиро-Суздальской земли «волжского пути вниз от Ярославля к Городцу Радилову». То есть, эти отношения хоть и были важны, но имели чисто торговый характер. И завоевания были только с этой целью. Ничего нового мы в этой политике Всеволода не видим.

Можно сказать, что эти завоевания приносили немалые успехи, так как территория княжества активно расширялась на восток.

Однако для нас важным в этом походе является состав войска, так как он показывает нам сферу влияния владимирского князя. Каков он? Это был объединенный поход нескольких русских князей под командованием Всеволода III, в числе которых муромо-рязанские и смоленские князья: « Пошел князь Всеволод на болгары с Изяславом Глебовичем, племянником своим, и с Владимиром с Святославичем, и с Мстиславом Давыдовичем, и с Глебовичами рязанскими: с Романом, и с Игорем, и с Всеволодом, и со Володимером, и с Муромским Володимером; и пришли в землю Болгарску». То есть, опять мы видим стремление к подчинению себе других князей. Ведь скорее всего – это не добровольные действия; вероятней всего князья служат Всеволоду по принуждению, посылают свои полки по его приказу. А если он подчинил себе рязанских князей, значит, полновластно распоряжался их территориями, соответственно, брал на себя оборону муромо-рязанских пределов.

Кроме того, здесь можно говорить об умении Всеволода объединяться с другими князьями против общего врага, преследуя при этом общие интересы в плане торговли, что напоминает отдаленно борьбу с половцами Владимира Мономаха.

2. Всеволод и половцы

Походы на половцев Всеволода III Большое Гнездо имели уже совсем другое значение и для него, и для Русской земли, в отличие от походов на Волжскую Болгарию.

На протяжении уже нескольких веков половцы своими набегами беспокоили границы Руси. Многие киевские князья, в том числе Владимир Мономах, защищали свои земли от этих опасных соседей.

Несмотря на то, что половцы служили Всеволоду (например, они участвовали в походе на болгар 1184 года), они периодически волновали южные границы его владений. В том числе, в целях обороны муромо-рязанских земель князь Всеволод организовал в 1199 году поход на половцев: «… ходи благоверный и христлюбивый князь великий Всеволодъ Гюргевичь, внукъ Володимерь Мономаха, на Половци, с сыном своим Костянтиномъ; Половци же слышавшее походъ его, бежаша и с вежами к морю…». «Как великий князь, принимая к сердцу обиды всей русской земли…он хотел защитить от половецких набегов пределы рязанской области». Поход снова был проведен объединенными силами князей владимирских, суздальских и рязанских.

Кроме того, этот поход был проведен с целью обеспечения мира, примирения с черниговским князем. Таким образом, обнаруживается стремление Всеволода решать споры миром, то есть, предпочтение им военных, но непрямых действий. Желая объединения всей Русской земли под своим началом, он понимает, что лишнее кровопролитие здесь ни к чему и старается искать альтернативу военным, междоусобным действиям.

Оценивая внешнюю политику Всеволода, можно понять каким незаурядным военачальником и просто правителем он был. Он сумел собрать огромные военные ресурсы и направить их в нужное русло. В результате: «Только от имени его трепеташа страны все, и по всей земле слухъ о нем пройде… и Богъ покорялъ ему под ноги враговъ его».

Итак, внешняя политика Всеволода – это политика не менее целенаправленная, чем внутренняя, всегда активная, энергичная. По своему характеру она отвечала интересам Владимирцев, так как имела в основном экономическое значение. Подчас она становилась жестокой, но именно такая политика как нельзя лучше характеризует Всеволода, как великого князя, «великого» во всех смыслах этого слова.

Мы видим, что Всеволод в походах объединяется с другими князьями, то есть он ставит перед собой в некотором смысле общерусские задачи. Он тем и отличается от обычного удельного князя, что имеет интересы, которые не ограничены его собственным двором и собственным благополучием. Он как настоящий политик смотрит вокруг себя и вдаль.

Глава III. Всеволод III и « Поучение» Владимира Мономаха

1. Образ «идеального князя» в «Поучении» Владимира Мономаха

«Страхъ имейте Божий в серци своемь, и милостыню творя неоскудну, то бо есть начаток всякому добру».

В своем произведении Владимир Мономах охватывает широкий круг проблем, жизненных ситуаций, дает ответы на вопросы политической, нравственной и социальной жизни своего времени.

Итак, каким должен быть идеальный князь по мнению Владимира Мономаха?

Через все « Поучение» проходит призыв заботиться о Русской земле. Немалое место занимает мысль о сочувствии и помощи слабым и угнетенным. Он говорит: « … убогыхъ не забывайте, но елико могущее по силе кормите, и придавайте сироте, и вдовицю оправдите сами, а не вдавайте сильным погубити человека». Этот призыв он подкрепляет собственным примером: « … тоже и худаго смерда и убогые вдовице не далъ есмъ силнымъ обидети…».

Мономах призывает своих читателей быть храбрыми и в то же время неприхотливыми воинами: « На войну вышедъ, не ленитеся. Не зрите на воеводы; ни питию, ни еденью не лагодите, ни спанью; и стороже сами наряживайте, и ночь, отвсюду нарядивше около вои, тоже лязите, а рано встанете…». Говорит о необходимости постоянного труда и опять ссылается на свой опыт: « Еже было творити отроку моему,то самъ есмь створилъ, дела на войне и на ловех, ночь и день, на зною и на зиме, не дая собе упокоя…». Кроме того, идеальный князь должен проявлять воинскую доблесть, быть решительным в бою. При этом, не полагаться только на самого себя, но проявлять уважение к дружине, советоваться с ней.

Каждый князь должен быть богобоязненным, человеколюбивым, должен почитать старших, заботиться о младших: «старыя чти как отца, а молодыя яко братью». Очень важное качество князя – справедливость: « Ни права, ни крива не убивайте, ни повелевайте убити его; аще будетъ повиненъ смерти,а душа не погубляйте никакояже хрестьяны».

Князь не должен быть клятвопреступником – от этого как благополучие княжества, так и состояние самого князя, ведь крестоцелование – это единственный способ удержать мир феодальной « братии» в равновесии.

В произведении господствует та мысль, что человек (князь) никогда не должен совращаться с правого пути и во всех случаях должен полагаться на Бога: «… похвалите Бога, давшаго намъ милость свою, и се от худаго моего безумья наказанье…»

Основным пороком, причиной всех зол Владимир Мономах считает лень: «Леность бо всему мати: еже уметь, то забудеть, а егоже не умееть, а тому ся не учить…»

Заканчивает свое поучение Мономах призывом не страшиться смерти ни в бою, ни на охоте, доблестно исполняя свое дело. То есть, смелость, отвага, самоотверженность и т.д. – вот те черты, которыми должен обладать идеальный князь, истинный попечитель о своем отечестве.

2. Сравнение князя Всеволода с образом «идеального князя»

В предыдущем параграфе мы рассмотрели представления об идеальном князе времен Киевской Руси. Всеволод – представитель новой эпохи, но идеал князя остался тем же, ведь страна по-прежнему христианская, по-прежнему действуют те же нравственные законы и нормы. Поэтому, сопоставлять надо, постоянно обращаясь к киевскому прошлому. Идеальные князья в нем это – Ярослав Мудрый, сам Владимир Мономах и др. Итак, что характерно для этих князей и что характерно для князя Всеволода III?

Начнем по порядку. Внутренняя политика Всеволода: самый яркий в ней момент – покорение Новгорода. Новгород всегда, начиная с Рюрика, находился в зоне влияния киевских князей. Поэтому подчинение Новгорода соответствовало образу идеального князя Киевской Руси.

Если говорить о внешней политике, то здесь важно отметить, что борьба с кочевниками-половцами была традиционна для киевских князей, это одна из главных их заслуг. Поэтому и здесь личность Всеволода в глазах летописцев пересекается с князьями киевскими, возможно именно с Владимиром Мономахом, как с человеком, много сделавшим для Руси на этом поприще. Ведь скорее всего северо-восточный летописец писал характеристику Всеволода Большое Гнездо, имея перед глазами летописную характеристику Мономаха и отчасти дословно списывая с нее: Всеволод судил « злыя казня, а добросмысленыя милуя: князь бо не туне мечь носить в месть злодеем, а в похвалу добро творящимъ…» Почти то же самое говорит Владимир Мономах.

Еще один показательный случай – самостоятельное поставление Всеволодом епископа Луки. Можно провести параллель с тем, что именно при идеальном киевском князе Ярославе Мудром был поставлен первый русский (не греческий!) митрополит Илларион в 1051 году.

Все эти сравнения позволяют нам назвать Всеволода Большое Гнездо идеальным князем с политической точки зрения. Однако ему как правителю присущи те черты, которых киевские князья не знали. До сих пор князь был по преимуществу предводитель дружины. При встрече с врагом он всегда был впереди войска, то есть до сих пор от князя требовалась личная храбрость, отважность, о чем и говорит Владимир Мономах в своем « Поучении». Но Всеволод отличается совсем другим характером. Теперь он на рожон не лезет. То есть «…Всеволод – первый, кто перестал полагаться на битвы только как на суд Божий…» Он, в отличие от киевских князей, первый стал предпочитать осторожность в боях присущей им решительности.

Эта его черта важна, но существует еще одна, которая существенно отличает Всеволода от киевских князей. Это характерный для него деспотизм, присущее ему сильно выраженное стремление к централизации власти.

Одним словом, Всеволод – совсем не продолжатель дела киевских князей. Он представляет собой образец князя нового, именно северорусского, деятельного, расчетливого, способного к неуклонному преследованию своей цели. То есть, имеет те черты, «… на которых построилось здание Великой России…»

Заключение

Итак, закончив работу, приходим к выводу, что Всеволода III Большое гнездо нельзя ставить на один уровень с киевскими князьями. Это другая эпоха, другие идеалы. Но даже в своей эпохе Всеволод – личность уникальная. И недооценивать этого князя никак нельзя. Ведь его целью не было подражать князьям Киевской Руси или вернуть киевскую традицию. Он создал новый образ князя с сильным характером, истинного самодержца. Мы увидели, что он почувствовал себя полновластным хозяином всей Русской земли. И не только почувствовал, но и своими действиями доказал это всем русским князьям, которые признали его старшим. Он подчинил себе Новгород, начав давать ему князей, он изменил свое отношение к боярству, став более властным. Он сам выбирал себе епископа. Он, не мучаясь от угрызений совести, сеял вражду между удельными князьями для укрепления собственной власти. Он стал называться «великим князем» не покидая при этом владимирский престол, он поражал всех своей строгой и нетерпящей возражений внешней политикой, которая одновременно свидетельствовала о его заботе о всей русской земле, а не только о собственном княжестве. То есть, Всеволод обладал огромной властью.

Кроме того, так как Всеволод – продолжатель дела отца (Юрия Долгорукого) и брата, так как он пошел по пути, указанному Андреем Боголюбским, его по праву можно считать основоположником формирования монархической идеи, идеи самодержавия на Руси. Он заложил основу того княжения, в результате которого из сильного Владимирского княжества впоследствии возросло новое Московское княжество и возникло Московское государство.

Политическая ситуация Руси должна была в конечном счете сформировать новый образ правителя, политика, озабоченного далеко идущими целями, человека, который думает и видит на два шага вперед. Переход в новую политическую фазу характеризуется некими переходными периодами, в которых закладываются семена, впоследствии дающие всходы. Всеволод был той личностью, которая сумела почувствовать новую эпоху и дать своего рода ответ на ее вызов.

Библиография

Список источников

1. Ипатьевская летопись. Рязань, 2001.

2. Лаврентьевская летопись. Рязань, 2001.

3. Новгородская I летопись. Рязань, 2001.

4. «Поучение Владимира Мономаха». // Лаврентьевская летопись. Рязань, 2001.

Список литературы

1. Глухов А. Мудрые книжники Древней Руси. М., 1997.

2. Иловайский Д. И. Становление Руси. М., 1996.

3. Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1998.

4. Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1996.

5. Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси. СПб., 2003.

6. Кучкин В. А. Формирование государственной территории в Северо-Восточной Руси в X – XIV веках. М., 1984.

7. Лимонов Ю. Владимиро-Суздальская Русь. Л., 1987.

8. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М., 1947.

9. Мятлева Т. П. Владимиро-Суздальский край и начало Московской Руси. М., 1913.

10. Орлов А. С. Владимир Мономах. М., 1946.

11. Перхавко В. Б. Князья и княжны Русской земли. М., 2002.

12. Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918.

13. Пчелов Е. В. Рюриковичи: история династии. М., 2003.

14. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII веков. М., 1982.

15. Толочко А. П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992.

16. Соловьев С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома. М., 2003.

17. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. СПб., 2003.

18. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987.

Годы правления:1176-1212

Из биографии

• § Всеволод Большое Гнездо -- младший сын Юрия Долгорукого, брат Андрея Боголюбского.
• § Прозвище получил потому, что имел 12 детей, из них 8 сыновей.
• § Был умным, дальновидным политиком, талантливым военачальником.
• § Всеволод Большое Гнездо отличался религиозностью, милосердием к нищим и обездоленным. Судил судом истинным и нелицемерным, что свидетельствует о его справедливости.
• § Продолжил политику брата и отца по усилению княжества и установлению феодальной абсолютной монархии.

Внутренняяя политика

Направления деятельности	Результат
Усиление княжеской власти	Расправился с боярами - заговорщиками, выступавшими против его брата и отца.В его правление укрепилась феодальная монархия.Усилилось влияние дворянства.
Распространение власти владимирского князя по всей территории Руси.	Его правление -- расцвет Руси. Власть князя распространялась на всю её территорию. Был фактическим правителем страны.Ставил своих сыновей наместниками в крупные города.Киев, Рязань, Чернигов, Новгород и многие другие города находились под властью Всеволода.В его правление появился титул Великий князь Владимирский.
Продолжил дальнейшее строительство городов, их укрепление.	Строилось много новых городов. Все города хорошо укрепляясь, в том числе -- столица Владимир.При Всеволоде активно велось каменное строительство, особенно культовых зданий (например, Дмитриевский собор во Владимире).

Внешняя политика

Направления деятельности	Результат
Охрана юго-восточных границ Руси. Установление торговых отношений с Волжской Булгарией.	1183-удачный поход в Волжскую Булгарию, в результате которого граница Булгарии была передвинута за Волгу. Были установлены с ней прочные торговые отношения.1184-1186- успешно воевал с мордвой.
Отражение набегов половцев.	Успешно воевал с половцами.1199- был организован совместный поход против половцев, в котором участвовали Владимирский, Рязанский и Суздальский князья.
Расширение территории на юге.	1184, 1186- удачные походы на болгар, в результате чего значительно расширилась территория на юге страны и установились выгодные торговые отношения, открылись новые торговые пути.

ИТОГИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

• § Период правления Всеволода Большое Гнездо -- период наивысшего расцвета Владимиро-Суздальского княжества.
• § Была укреплена княжеская владимирская власть, распространявшаяся на всю Русь.
• § Широкое распространение получило наместничество. Князь ставил своих сыновей править в крупные города.
• § Велось активное градостроительство, появлялась много белокаменных зданий.
• § Князь имел большое и сильное войско. Именно о нём древний летописец в « Слове о полку Игоре» писал, что оно « Волгу может вёслами расплескать, а Дон -- шеломами вычерпать».
• § Проводилась успешная внешняя политика -- были проведены походы на булгар и половцев. Граница Волжской Булгарии была отодвинута за Волгу.

Таким образом, Всеволод Большое Гнездо за 37 лет своего правления укрепил Владимиро-Суздальское княжество, сделав его самым сильным на Руси. Его авторитет и « старшинство» признавали все князья Руси. При нём процесс централизации власти стал необратим. Это был талантливый правитель и военачальник.

Всеволод Юрьевич стал великим князем в 1176 году и правил почти 37 лет. За эти годы его Владимирское княжество достигло пика могущества. Под знаменами Всеволода сражалась такая огромная армия, что автор «Слова о полку Игореве» написал, что она может «веслами Волгу разбрызгать, а Дон шеломами вычерпать». Прозвище же свое – Большое Гнездо – Всеволод получил за многочисленное потомство: у него было двенадцать детей.

Город на именины

Выполненная на заказ для Всеволода икона его покровителя Димитрия Солунского. Есть версия, что святому придали портретное сходство с самим князем

Хотя у Всеволода и была большая семья, все же ему не удалось превзойти в этом своего отца Юрия Долгорукого. Согласно сохранившимся источникам, тот имел четырнадцать детей. Всеволод был младшим из них. О рождении будущего правителя Руси летописцы рассказывают следующее. В 1154 году князь Юрий Долгорукий отправился на охоту к реке Яхроме и взял с собой беременную жену. Там у княгини начались схватки, и она родила сына. Долгорукий так обрадовался его рождению, что выстроил на том месте город Дмитров (при крещении Всеволоду дали имя Дмитрий).

Когда Юрий Долгорукий умер, правителем Ростово-Суздальского (а впоследствии Владимирского) княжества стал его сын Андрей Боголюбский. Всеволоду на тот момент исполнилось всего лишь три года. Несмотря на малый возраст, он также получил кое-какие владения, ведь все Юрьевичи «по завету отцову имели свои грады к содержанию в Белой Руси». Это не понравилось Боголюбскому, который жаждал самостоятельно владеть всем княжеством, потому в 1162 году решил изгнать всех родичей из Владимирской земли. Обиженные братом Мстислав и Василько Юрьевичи отправились в Византию, а заодно взяли с собой и Всеволода с матерью.

Молодой боец

На страницах летописей имя князя снова упоминается при описании похода Андрея Боголюбского на Киев в 1169 году. Видимо, к тому времени пятнадцатилетний Всеволод уже помирился с братом и даже принял активное участие в разграблении и сожжении Андреем бывшей столицы Руси. В начале 1170-х Всеволод вместе с братом Михаилом одержал крупную победу над половцами. Те вторглись в киевские земли: пожгли села, разграбили дворы и увели с собой множество пленных. Правитель Киева Глеб Юрьевич был тяжело болен и не мог лично поквитаться с кочевниками, потому поручил это братьям. Михаил с Всеволодом нагнали половцев. Как пишут летописцы, силы были не равны: «Враги превосходствовали числом, а наши мужеством: на всякое копье русское было десять половецких». И все же братья, внезапно атаковав, разбили кочевников и, освободив пленных, «сами с малым уроном своих благополучно возвратились».

Случилась в жизни молодого Всеволода и неудача. В 1172 году Андрей Боголюбский назначил Михаила правителем Киева. Однако тот, поскольку город был в центре княжеской междоусобицы, сам не рискнул туда ехать, а отправил вместо себя младшего брата. Опасения Михаила оказались не напрасными. Всеволод пробыл в Киеве всего «пять седмиц» (недель), когда туда вторглись враги. Молодой князь даже не имел возможности обороняться – неприятель вошел в город тайно под покровом ночи и застал Всеволода и его дружину врасплох. Князь попал в плен, но спустя какое-то время был вызволен оттуда все тем же Михаилом.

Предательство Ростиславичей

Изображение великого князя в «Царском титулярнике». 1672 год

В 1174 году великий князь Андрей Боголюбский пал от рук убийц. Престол по праву должен был перейти к его братьям. Первым претендентом являлся Михаил, вторым – Всеволод. Однако знать Ростово-Суздальского княжества, опасаясь, что те отомстят за убийство брата, призвала на княжение их племянников – Мстислава и Ярополка Ростиславичей (подробнее читайте об этом в №50 за 2012 год). Последние сначала решили поступить по справедливости и предложили дядьям править вместе с ними. Правда, вскоре передумали, поддавшись уговорам ростовчан, и изгнали Юрьевичей из княжества.

Дети Долгорукого не стерпели обиды и уже в 1175 году вернулись с войском. В июне вблизи Владимира состоялось сражение, в котором Михаил с Всеволодом одержали славную победу, разбив армию племянников. Ростиславичи были вынуждены бежать: Мстислав – в Новгород, Ярополк – в Рязань. Русский престол, как и надлежало по закону, принял Михаил.

На великом княжении

Однако Михаилу довелось княжить всего год – уже в 1176 году он умер. Владимирцы сразу же присягнули на верность Всеволоду. Однако ростовская знать все еще надеялась, что правителями княжества станут Ростиславичи, и отправила гонца в Новгород к укрывшемуся там Мстиславу. Тот сразу же выдвинулся в поход. Всеволод попытался решить вопрос миром, отправив племяннику гонца со словами: «Поскольку тебя ростовцы призвали к себе на княжение, и так как отец твой владел этим городом, пусть тебе Ростов и остается. Меня призвали владимирцы и переяславльцы – я останусь у них. Суздальцы же кого из нас захотят, тот им и будет князем».

Мстислав, быть может, и согласился бы на такое заманчивое предложение, да только ростовцы ему твердо заявили:

– Даже если ты мир со Всеволодом учинишь, мы ему мира не дадим!

Пришлось дяде и племяннику все-таки сойтись в битве. Их войска встретились в июне 1176 года на поле вблизи города Юрьева у рек Гза и Липица. Дружины Всеволода одолели Ростиславича и, обратив в бегство его армию, «гоня, многих побили». Великий князь не забыл, по чьему наставлению племянник пошел на него войной. Сразу же после победы он отправился с войском к Ростову, где «разорил уезд весь» и наказал противившуюся ему знать.

Остальные ростовцы были вынуждены признать Всеволода своим правителем.

Сожженная Москва

Сохранившийся до наших дней придворный храм князя Всеволода

Между тем уцелевший в сражении Мстислав снова сбежал в Новгород. Да только на этот раз горожане отказались его принять, сказав:

– Ты обругал Новгород, уехал, прельстясь на зов ростовцев. Так что теперь тебе сюда идти непристойно! – после чего выгнали его вместе с сыном.

Мстислав отправился в Рязань, где княжил его зять Глеб, и они вместе решили поквитаться с Всеволодом. Глеб с войском сначала напал на Москву и сжег ее, затем, объединившись с половцами, отправился разорять Владимир: разграбил церкви, сжег деревни, а многих захваченных в плен отдал в рабство кочевникам. Узнав об этом, Всеволод начал готовиться к битве. Зная мощь рязанского воинства, он разослал гонцов в союзные земли, призывая князей присоединиться к походу. Помимо собственных войск Всеволода – суздальцев и владимирцев (ростовчан он не взял, опасаясь измены) – под его знамена встали черниговцы и переяславльцы. Глеба и Мстислава они настигли зимой 1176 года около Владимира на реке Колокше. Целый месяц противники стояли на разных берегах, не в силах атаковать из-за тонкого льда, лишь совершая небольшие набеги. Едва река окрепла, Всеволод перешел ее и разгромил вражескую армию. В итоге к нему в плен попали и Глеб с сыном, и Мстислав, а также «вельмож его, сколько при нем живых осталось, всех взяли». Всеволод понимал, что у него остается еще один серьезный противник – скрывшийся в Рязани брат Мстислава Ярополк. Великий князь отправил туда требование выдать Ростиславича, если не хотят разорения своих земель. Рязанцам пришлось согласиться. Они схватили Ярополка и привезли его во Владимир.

Ослепление и исцеление

После победы на Колокше перед Всеволодом встал вопрос: как поступить с захваченными князьями? Их родственники просили его помиловать пленников. Не желал крови и сам великий князь, которому, как уже было сказано, Ростиславичи приходились племянниками. Однако его подданные оказались иного мнения. Видя нерешительность князя в этом вопросе, народ взбунтовался.

– Мы за твою честь и здравие головы свои складываем и ничего не жалеем, – сказали люди князю. – Ты же наших злодеев, рязанских князей и их вельмож, плененных нашими руками, держишь на свободе, как гостей. Просим, чтоб оных рязанских пленников на страх другим казнить смертию или ослепить. Ежели же сам того учинить не хочешь, то отдай нам.

Пришлось Всеволоду подчиниться. Оба его племянника – Мстислав и Ярополк – были ослеплены, после чего отпущены. При этом сохранилось предание, что когда слепые Ростиславичи добрались до Смоленска, они невиданным образом прозрели.

Впрочем, чуда могло и не быть, а всему есть объяснение. Например, Иоакимовская летопись утверждает, что Всеволод не ослеплял племянников, а лишь повелел надрезать им кожу под бровями. Когда народ увидел Ростиславичей с окровавленными глазами, мятеж во Владимирском княжестве утих. Всеволод же посадил «ослепленных» племянников на телегу и отправил в Смоленск, где и случилось «чудесное прозрение». В темнице между тем еще оставались союзник Ростиславичей Глеб и его сын Роман. Так как народ не требовал над ними расправы, Всеволод решил их просто отпустить.

Правда, Глебу поставил условие: тот должен был отказаться от своих земель и навсегда уехать на юг Руси.
– Лучше здесь умереть, нежели принять позорные условия, – гордо ответил тот.

И Всеволод отпустил только его сына Романа, который согласился дать клятву никогда не идти против великого князя. Глеб же предпочел умереть в заточении.

После произошедших событий Всеволод Большое Гнездо княжил еще почти 36 лет, укрепляя и возвышая авторитет Владимирского княжества. Умер он своей смертью в апреле 1212 года на 58-м году жизни, даже не подозревая, что вскоре в споре за его наследство произойдет одно из самых кровопролитных междоусобных сражений в русской истории.

Подпишитесь на нас